Опасные желания - Эрин А. Крейг

– Если бы вы знали подробности – все подробности, – вы бы поняли, – рявкнул Сайрус. – Вы бы сами ко мне присоединились!

– Так расскажи нам! – прокричал голос.

Остальные присоединились, требуя подробностей. Сайрус окинул взглядом толпу, выискивая что-то, а потом остановился на чьем-то лице в конце зала и дернул подбородком, погрузившись в задумчивость.

Я не глядя поняла, что там стоит Ребекка, и приготовилась к некрасивому разбирательству. Чтобы спасти себя, он выдаст ее тайну – тайну Сэма, – и гнев толпы перекинется на новую жертву. Огонь возмущения разгорится мгновенно, хватит одной искры, и весь город будет в бешенстве. Это ее погубит.

Сайрус сморгнул пот, стекавший в глаза по лбу, но не отвел взгляд от дочери. Через несколько секунд он покачал головой.

– К их полям я даже не подходил, – сказал Сайрус.

Я наконец осмелилась выдохнуть. Неужели он все же не расскажет про Ребекку и ее ребенка?

– Я Даунингам не друг, это правда, но на чужую землю я бы никогда не позарился. – Сайрус презрительно фыркнул. – Проклятие! Да я бы не ступил на эту землю, даже если бы услышал, что там открылся мост на небеса и ангелы протрубили конец света.

Сэм шагнул вперед, сжав руку в кулак:

– Вы ворвались к нам во двор в день рождения моей сестренки и устроили драку.

– Чтобы отомстить за…

– Отомстить? – Сэмюэль схватил меня за запястье и потянул вперед. Он принялся расстегивать мою манжету и оторвал несколько пуговиц, спеша показать фиолетовые отпечатки пальцев, оставшиеся у меня на руке. – Что вам сделала моя сестра?

Толпа, притихшая было, когда начался этот обмен обвинениями, теперь снова взорвалась возмущением. Несколько человек начали проталкиваться вперед, видимо желая защитить меня силой своих кулаков. Джонас Марьянович, юноша, окончивший школу на год раньше меня – и безнадежно в меня влюбленный, любил подшучивать Сэм, – первым выбрался из толпы и ударил Сайруса в челюсть своим мясистым кулаком. Уже во второй раз меньше чем за сутки из его дрожащего рта полетели зубы. Все ахнули. Осязаемое свидетельство людского гнева, упавшее к ногам Старейшин, несколько отрезвило толпу.

Через несколько секунд ошеломленной тишины Сайрус сплюнул кровь в лицо Джозефу Абернати, и от попыток соблюдать порядок в зале ничего не осталось.

– Развяжите меня немедленно, я буду защищаться! Это нечестно!

– Как и бить девушку вдвое меньше вас, – ответил Джонас и успел нанести второй удар Сайрусу в живот, прежде чем его оттащил в сторону брат.

– Прекрати, – сказал младший Марьянович, зная, что не удержит Джонаса. – Он все равно отправится на виселицу. Не стоит об него руки пачкать.

Виселица. Я замерла, услышав это слово. Это был небольшой помост, возведенный в центре Эмити-Фолз – всего лишь небольшая деревянная платформа. Хотя за всю историю города она пригодилась только один раз, ее присутствие служило ежедневным напоминанием о том, что следует всегда думать о Господе, заботиться о благополучии Эмити-Фолз и соблюдать Правила.

Несколько десятилетий назад между двумя соседями разгорелся спор о границах их земель. Вялотекущая ссора так бы ни к чему и не привела, оживая лишь во время церковных пикников и сбора урожая, если бы прямо возле границы не обнаружилась золотая жила. Благоразумные люди договорились бы о совместной добыче и поделили бы прибыль, но Коттон Дэнфорт и Элазар Даунинг благоразумием не отличались.

Они никак не могли поделить эту горстку золотых камешков. Первые Старейшины рассудили спор в пользу моего прадеда, отдав Даунингам землю, на которой находилось месторождение. В ту же ночь Коттон Дэнфорт забрался в дом соседа со сверкающей косой в руках. Застав Элазара спящим, Коттон отсек ему обе руки. Эллери, моя прабабушка, в честь которой меня и назвали, проснулась в луже крови и позже рассказала Старейшинам, что Коттон, приплясывая, скакал по комнате, точно безумец, радуясь, что его заклятый враг теперь не сможет сам собрать золото. По ее словам, он даже не понимал, что Элазар уже мертв.

В мгновение ока в городе соорудили виселицу, и Коттон Дэнфорт стал ее первой жертвой. Старейшины объявили, что виселица останется стоять, предостерегая любого, кто замыслит дурное против ближнего.

– Что ты сказал? – спросил Сайрус, явно испугавшись.

– Вас обвиняют в покушении на убийство, – громко произнес Маттиас Додсон, стремясь восстановить порядок в зале. – На что еще вы рассчитываете?

– Да вы шутите! – фыркнул пастор Брайард.

Толпа расступилась, пропуская его к Старейшинам.

– Твоего мнения никто не спрашивал, Клеменси, – возразил Эймос с оттенком угрозы в голосе.

– А надо бы. По-моему, это касается нас всех. На кону жизнь человека. Кто вы такие, чтобы судить его?

– Нам дана власть…

– Власть! – повторил пастор. – А как же милосердие? Как же великодушие?

Маттиас Додсон покачал головой:

– Ну так иди и напиши об этом проповедь и не мешай нам работать.

– Ну уж нет!

– Не вынуждай нас выгонять тебя из Дома Собрания, Клеменси, – взмолился Леланд.

Пастор запнулся и покраснел.

– Я… я никогда…

– Пошел вон отсюда! – выкрикнул кто-то сбоку. – Он даже не раскаивается в своих преступлениях!

– Повесить его!

Кто-то еще одобрительно закричал, и Кельвин Берман помог вытолкать Брайарда на улицу.

– Нет! – закричала Ребекка, увидев, как ее единственного союзника бесцеремонно вышвыривают из зала. Она пробралась вперед, протягивая руки к Старейшинам. – Вы не можете его повесить! У вас нет доказательств!

– Несколько свидетелей слышали, как твой отец сыпал угрозами в адрес Гидеона Даунинга, а затем видели, как он шел куда-то с бутылкой кукурузного самогона и ветошью.

– Он просто напился! – воскликнула Ребекка. – Он просто старый пьяница, это не преступление! Наденьте на него кандалы, но не отправляйте на виселицу!

– Ту же бутылку затем обнаружили на краю полей Даунингов, – сказал Маттиас и извлек прозрачную стеклянную емкость из мешка, стоявшего возле его стула. Огонь покорежил ее, сделав плоской с одной стороны и вспенив стекло по краям, но даже жар не смог скрыть, что это бутылка Дэнфорта.

У Сайруса за домом стоял небольшой перегонный куб, с помощью которого он делал самогон из избытка кукурузы, собранной во время урожая. Этот крепкий пьянящий напиток пользовался огромной популярностью у работников ферм. Сайрус так гордился своим продуктом, что специально изготавливал для него бутылки со стеклянной ручкой, украшенной яркой, заметной буквой «Д».

Ребекка разинула рот и умолкла, увидев бутылку. На негнущихся ногах она подошла к Маттиасу, взяла ее в руки и осмотрела цветное украшение внутри ручки.

– Я сделала несколько таких на прошлой неделе, – пробормотала она. – Тут другой оттенок голубого, не такой, как мы использовали в прошлом году… Папа? – спросила она, поворачиваясь к нему. На лицо Ребекки набежала тень сомнения, вмиг превратив ее в маленькую девочку.