Корабль мечты - Бренда Хайатт

Меньше всего ей сейчас хотелось делиться своими страхами, тратить на это драгоценное время, отпущенное им для счастья. Она решила сделать вид, что на горизонте нет ни единого облачка. Однако Кент поддерживать игру отказался.

– Я так и думал! Ты тревожишься. Думаешь, стоит только мне оказаться в кругу родных и близких, как я тотчас передумаю? Этого не будет! – Он говорил мягко, но с легким упреком, и Делия почувствовала, что должна оправдаться.

– Я тебе верю, Кент, но все же мы знаем друг друга так мало…

Он закрыл ей рот поцелуем.

– Я нашел способ рассеять все твои тревоги, – торжественно произнес он. – Завтра я обращусь к капитану и попрошу обвенчать нас. Тогда я уже не смогу передумать, если даже захочу – а я не захочу!

Несколько минут Делия смотрела на него во все глаза.

– Ты серьезно? А если кто-нибудь узнает? Это совершенно подорвет доверие к тебе… к нам обоим!

Она вспомнила пронизывающий взгляд Шарпа и то, что он прочно обосновался за капитанским столом в первый же вечер на борту корабля. Его отношения с капитаном были куда более приятельскими, чем у Кента.

– А какая разница, когда выплывет правда: сейчас или в Нью-Йорке? – резонно возразил он. – Зато никто уже не сможет обвинить нас в обмане. И мы с чистой совестью сможем строить планы на будущее. Я живу в пригороде, на берегу реки Гудзон. Если тебе не по душе жить вместе с моей семьей, мы выстроим рядом отдельный дом. Район там чудесный, зеленый, к тому же оттуда недалеко до офиса фирмы. Ты сразу пригласишь всех окрестных хозяек к чаю и заведешь с ними дружбу, чтобы не скучать одной, пока я работаю. Наши дети будут играть с их детьми.

Хотя нарисованная Кентом картина была чрезвычайно соблазнительной, Делия ощутила приступ паники. Ей предлагали так много – и так скоро! Этот рай на земле казался попросту нереальным.

– Думаешь, тамошнее общество примет меня, нищую ирландку, с распростертыми объятиями? Что скажут твои родные? А семья Каролины?

– Разумеется, они будут шокированы, ну и что? – хмыкнул Кент, упрямо выпячивая челюсть. – Потом привыкнут.

Я не позволю никому оскорбить тебя даже взглядом, клянусь!

– Следовательно, ты ничего не знаешь о женщинах! – Девушка невесело рассмеялась. – Никто и не подумает оскорблять меня в твоем присутствии. Меня просто не будут принимать, а за спиной станут шептаться, что я употребила всю свою простонародную хитрость, чтобы увести жениха у достойной молодой леди. Очень скоро мужья примут сторону жен, и ты сам не заметишь, как обанкротишься.

– Да нет же…

Делия не позволяла ему продолжить. Теперь, когда невидимая плотина была прорвана, слова лились неудержимым потоком.

– Может статься, что все друзья, коллеги и знакомые, даже родные из-за меня повернутся к тебе спиной. Все твои надежды на будущее пойдут прахом. Пойми же, Кент, нам никак нельзя жениться! Ты должен выдать меня за мимолетное увлечение, сказать всем, что решил дать себе волю, чтобы потом, в законном браке, не тянуло на сторону. Тебя осудят, но скоро простят. Этого не случится, если ты свяжешь со мной свою жизнь.

– Откуда тебе знать? Не все такие снобы, даже на побережье.

– Но их подавляющее большинство!

– Да, таких хватает, – признал Кент неохотно. – Значит, ты предлагаешь мне строить свою жизнь так, как угодно этим людям? Хочешь, чтобы я стал похож на тех, кого ты осуждаешь? И это после того, как ты открыла мне на них глаза?

– Ты слишком превозносишь мои заслуги, – сказала Делия. – А я отнюдь не совершенство. Я до сих пор не вполне честна с тобой.

– Правда? – По лицу Кента прошла тень тревоги. – Я не знаю о тебе чего-то жизненно важного?

– Сам суди, насколько это важно. Речь идет о моей фамилии. Гиллиленд, а вовсе не Гилли, как я тебе сказала.

– И это все? – засмеялся он. – А я уж перепугался! Теперь я даже рад, потому что в начале плавания проговорился, назвав твою фамилию – в смысле Гилли. Видишь, как хорошо, что я не знал настоящей! А теперь скажи, что всецело мне доверяешь и позволишь сделать тебя счастливой.

Легкость, с которой Кент отнесся к ее обману, наполнила Делию невыразимым облегчением и смягчила ее сердце. Так хотелось верить, что счастье возможно! Но здравый смысл не желал сдавать позиций.

– Я верю в твою искренность. Однако ты можешь заблуждаться. Я вовсе не желаю стать причиной твоих неудач и разочарований. Неужели это не понятно?

Заглянув в глаза Кента, она прочла там столько чувства, что у нее перехватило дыхание.

– Если я тебя потеряю, милая, это и будет главной неудачей моей жизни, главным разочарованием. Все остальное просто не в счет.

С тихим возгласом, отказываясь от дальнейшей борьбы, Делия прильнула к нему и запрокинула голову для поцелуя. Некоторое время они исступленно ласкали друг друга, одновременно освобождаясь от одежды, пока последний ее предмет не оказался на полу. Ни на миг не переставая осыпать Делию поцелуями, Кент подхватил ее на руки, осторожно опустил на нижнюю койку и вытянулся рядом. Она без устали гладила его, и в ее движениях было что-то жадное, словно она хотела запомнить его на ощупь. Должно быть, так оно и было.

Впрочем, страхи почти оставили Делию после того, как она ими поделилась. Она нашла компромисс между надеждами и опасениями, сказав себе, что все возможно при благоприятном стечении обстоятельств. А ее всегдашняя спутница – удача… разве до сих пор ей не везло?

Потом она вообще перестала раздумывать о туманном будущем и полностью отдалась упоительному настоящему. На этот раз ощущения были сильнее и острее, чем накануне, – возможно, потому, что не были замешены на предвкушении потери. Делия полностью отдалась на волю ласкающих губ и рук. Она и сама впервые по-настоящему узнавала тело Кента, пока он не утратил власть над собой и не привлек ее к себе с протяжным стоном. Его язык нетерпеливо вошел в ее рот, подогревая желание еще большего слияния. Кент взял ее медленно, не прекращая ласк. Делия замерла, затрепетала, потом содрогнулась, не слыша собственного счастливого крика.

А потом наступили довольство и безмятежность. Сердца их перестали неистово биться, тела, так и не разъединившись, расслабились и замерли.

Когда вернулась способность мыслить связно, она пришла к выводу, что они с Кентом подходят друг другу во всем, что истинно важно. Бывают узы поистине нерушимые, и, что бы ни сулило будущее, ничто не сможет нарушить гармонию их сердец.

С этой мыслью Делия погрузилась в сон.

Кент посмотрел на огненно-рыжую голову, что покоилась на его плече, и ощутил нежность. Как случилось, что эта девушка стала ему так дорога за такой короткий срок? Невероятно, но тем не менее истинная правда. Делия значила теперь в его жизни больше всего остального.

До этого вечера (то есть до того, как она облекла свои страхи в слова) он понятия не имел, как мало она верила в их будущее счастье. Разумеется, Кент размышлял над тем, что придется вынести Делии, как бы он ни пытался оградить ее от обид. Одна мысль о том, что нью-йоркское общество отторгнет ее, приводила его в такую ярость, что он был поражен и озадачен. Это, как ничто другое, раскрыло ему глубину собственного чувства.