Череп Бетховена. Мрачные и загадочные истории из мира классической музыки - Тим Рейборн

Шоссон – еще один француз-романтик (а другие французы бывают?), который был на короткой ноге со многими выдающимися деятелями искусств своего времени. Начиная с 1886 года он был секретарем Национального общества музыки. Среди композиторов, с которыми он тесно общался, были Габриель Форе и Клод Дебюсси; знаком он был и с художником Клодом Моне.

Мы не знаем, насколько великим он мог бы стать, так как он умер, едва его карьера успела начаться. Шоссон претендует на награду за самую нелепую смерть среди героев этой книги. Катаясь на велосипеде в Лимэе, к западу от Парижа, он решил съехать с холма, не смог затормозить, врезался в кирпичную стену и тут же на месте скончался. Возможно, таким странным способом он намеренно свел счеты с жизнью, так как говорили, что он в тот момент находился в депрессии, но все равно, пусть его судьба послужит уроком тем, кто пренебрегает защитным шлемом!

Джакомо Антонио Доминико Микеле Секондо Мариа Пуччини (сколько имен может быть нужно человеку?) остался в истории как один из величайших и самых почитаемых итальянских оперных композиторов всех времен. Желание писать оперы пришло к нему после того, как он увидел «Аиду» Верди. Его перу принадлежат такие шедевры, как «Богема», «Мадам Баттерфляй» и «Тоска», которые до сих пор входят в репертуар многих театров.

Однако, несмотря на его успех, где-то около 1904 года все начало идти не так, как надо. Первое представление оперы «Мадам Баттерфляй» в Милане не удалось. Певица, исполнявшая партию главной героини, закружилась на сцене, и ее кимоно замоталось вокруг нее. Кто-то из зрителей крикнул: «Баттерфляй беременна!» – что вызвало продолжение в виде не прекращающихся на протяжении всего спектакля замечаний и криков, в том числе имитации звуков, издаваемых животными. В конце представления публика не хлопала, а хохотала. Пуччини был в ужасе и запретил второй спектакль, вернув театру выплаченный гонорар. Он переписал оперу и поставил ее снова через несколько месяцев; на этот раз прием был гораздо лучше.

Это происшествие было не первым и не последним из случившихся с ним. В 1903-м он чуть не погиб в автомобильной аварии. В 1909-м произошло вообще странное событие. Жена композитора, Эльвира, по непонятным причинам обвинила их горничную, Дорию Манфреди, в интрижке с Пуччини, хотя это было неправдой. Испугавшись скандала и позора, девушка покончила с жизнью, выпив яда. Ее семья подала на Эльвиру в суд, выиграла дело, и Пуччини пришлось выплатить им компенсацию, чтобы спасти Эльвиру от тюрьмы. Недавно обнаружились свидетельства того, что связь на стороне у Джакомо действительно была, но не с Дорией, а с ее кузиной Джулией. Она продолжалась достаточно долго, и Джулия родила сына, Альфредо, которого композитор тайно обеспечивал.

Все стало еще хуже в 1912, когда умер Джулио Рикорди, постоянный редактор и издатель Пуччини. В конце 1923-го композитор начал жаловаться на непроходящие боли в горле. Он курил очень много сигар, и ему поставили диагноз рак горла. Доктора порекомендовали новый, экспериментальный метод лечения, радиотерапию. Но, увы, она не помогла, и в результате Пуччини умер от сердечного приступа.

Согласно одной истории, новости о его смерти дошли до Рима как раз во время представления «Богемы»; другой источник утверждает, что эта история относится к тому же спектаклю в нью-йоркском «Метрополитен». Дирижер остановил музыку, и оркестр сыграл «Траурный марш» Шопена, чтобы почтить память Пуччини, – ему это наверняка бы понравилось. Существует легенда, что его очень уважал Муссолини, и что Пуччини якобы подавал заявление на членство в фашистской партии. Неизвестно, существовало ли такое заявление на самом деле, но факт, что партия объявила его почетным членом, даже если он сам об этом и не просил. Вообще-то он не интересовался политикой, так что сомнительно, чтобы в конце жизни он вдруг изменил свое отношение. Муссолини явно просто воспользовался возможностью связать возглавляемое им фашистское движение с великой итальянской культурой, чем непреднамеренно бросил тень на имя прекрасного композитора.

Австрийский композитор Малер известен в том числе тем, что писал гигантские произведения – мощные симфонии, обширные хоры и прочие композиции удивительно большой длительности. Мы упоминаем о нем здесь из-за приписываемого ему любопытного суеверия, связанного с нумерацией его симфоний (он пытался избежать написания девятой), о чем мы более подробно поговорим в части II. По некоторым источникам, последствия сочинения Девятой симфонии очень пугали Малера, и, возможно, не зря.

Дебюсси стоит между романтизмом и модерном, так как он экспериментировал с разнообразными идеями в строении и гармониях музыкальных произведений, идеями, которые тогда были самыми что ни на есть прогрессивными и даже шокирующими. Его музыкальный стиль называли «импрессионизмом», но ему самому не нравился такой ярлык. Источником его вдохновения было французское литературное движение символизма, представители которого широко использовали метафоры, мифы и сны, наделяя объекты символическим смыслом. Мы уже говорили о его несогласиях с Сен-Сансом по поводу музыкальных инноваций. Дебюсси определенно отражал в музыке идеалы символизма, особенно во многих прекрасных фортепианных произведениях.

Его личная жизнь вполне подходит под понятие «мыльной оперы». Он был известным донжуаном. Несколько лет он жил в артистической бедности с женщиной по имени Габриэль Дюпон (с 1890 года, она пыталась поддерживать его материально), а потом, в 1899-м, решил, что хочет жениться на ее лучшей подруге, манекенщице Розали Тексье. Широко известна история о том, как утром перед свадьбой он был вынужден давать урок фортепиано, чтобы молодоженам хватило денег на свадебный завтрак. Дюпон была вне себя от того, что ее бросили, и пыталась застрелиться, но не преуспела.

Тексье была мила и практична, но не слишком хорошо разбиралась в искусстве, и со временем это начало раздражать Дебюсси. Поэтому он поступил так, как поступил бы любой не боящийся скандалов представитель богемы: в 1904-м он оставил ее ради другой женщины, Эммы Бардак, жены парижского банкира и матери одного из учеников Дебюсси. Бардак была совершенно не похожа на Тексье – умная, образованная и одаренная музыкально.

Тексье, как и Дюпон до того, пыталась покончить с собой, выстрелив из пистолета себе в грудь, но также осталась жива. Дебюсси и Бардак (которая в то время носила его ребенка) уехали в английский город Истборн, чтобы избежать скандала и юридических проблем. Семья Бардак отказалась от нее, и многие друзья Дебюсси осуждали его. Однако третий раз для Дебюсси действительно оказался счастливым. И он, и Бардак смогли добиться разводов с супругами и таким образом сделали свою связь более пристойной в глазах общества; в 1908 году они поженились. Их дочь, Клод-Эмма, была единственным ребенком композитора, и он безумно ее любил.