Череп Бетховена. Мрачные и загадочные истории из мира классической музыки - Тим Рейборн

Вернувшись с Италию, он написал «Лелио», произведение, вдохновленное его решением отказаться от преследования Камиллы и вернуться к жизни. Оно включает в себя симфоническую музыку и рассказ. Это продолжение «Фантастической симфонии», пробуждение от кошмара, где Камилла символически открывает путь из страшных видений предыдущего произведения, хотя там есть отсылки и к Смитсон.

Вернувшись через некоторое время в Париж и сняв жилье, Берлиоз узнал, что Смитсон тоже находится в городе. Убежденный, что его ведет сама судьба, он снова попытался связаться с ней и через третье лицо пригласил на концерт, где исполнялась «Лелио». На этот раз Смитсон приняла приглашение. Услышав музыку, она поняла, что была для композитора источником вдохновения. Она встретилась с Берлиозом, и, как это ни удивительно, в 1833 году они поженились, несмотря на языковой барьер и недовольство родственников. Правда, ничем хорошим этот брак не закончился, потому что композитор скоро понял, что реальность не соответствует идеалу, порожденному воображением.

Через восемь лет волшебство рассеялось окончательно, и у Берлиоза появилась новая пассия, Мария Ресио. Естественно, жене это не понравилось, и она начала пить; через два года, в 1844 году, они расстались. Десять лет спустя несчастная покинутая Смитсон умерла от инсульта (иди даже нескольких), и Берлиоз наконец женился на Ресио. В 1862 году Ресио также скончалась от сердечного приступа, а Берлиоз нашел утешение в любви к молодой женщине по имени Амели. В 1864 году умерла и она, уже после того, как они с Берлиозом расстались; и он решил, что в мире нет больше надежды для него. Ему оставалось лишь жаловаться на человечество и его жестокость. Он не мог понять, почему смерть не приходит за ним.

В 1864 году останки Смитсон, похороненной на Монмартрском кладбище, были эксгумированы, чтобы очистить место для прокладки новой улицы; Берлиоз присутствовал при этом. Он умер в 1869 году, одинокий, несчастный и раздавленный жизнью.

Неуравновешенный, темпераментный человек, проживший артистическую и драматическую жизнь и умерший молодым от туберкулеза, Шопен воплотил идеалы романтизма – ну, ладно, туберкулез, наверное, был не слишком идеальным. Его виртуозная фортепианная музыка помогла становлению инструмента как безусловного фаворита XIX века. Он много путешествовал и имел много любовниц, самой известной из которых была писательница Аврора Дюдеван, больше известная под псевдонимом Жорж Санд.

У Шопена была одна странность, вполне соответствующая, впрочем, образу человека этого бурного исторического периода: он страшно боялся, что его похоронят живым. Боялся настолько сильно, что оставил четкие инструкции того, чтобы его сердце после смерти было вырезано из груди в качестве гарантии того, что он не оживет и не обнаружит себя в замкнутом пространстве в шести футах под землей.

После того, как он скончался, его сестра выполнила его волю. Она поместила сердце в урну, которую отправили в Варшаву, где та была заключена в колонну в Церкви Святого Креста в Краковском предместье. Под урной с сердцем Шопена выбита библейская цитата из Матфея, 6:21: «…Ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше». И сердце до сих пор там, хотя во время II Мировой войны церковь была почти полностью разрушена и затем перестроена. Тело же похоронено на кладбище Пер-Лашез в Париже.

На смертном одре Шопен, можно сказать пошутил. Его последняя просьба была такой: «Вы будете играть музыку на моих похоронах, а я буду слышать вас оттуда… Сыграйте что-нибудь по-настоящему хорошее, Моцарта, например».

Репутация Листа как одного из лучших пианистов XIX века совершенно оправданна. Он сочинил поразительное количество виртуозной фортепианной музыки. В молодости его любили, как поп-звезду, юные девы падали в его присутствии в обморок. Говорили, что его фанаты собирали порванные струны от инструментов, на которых он играл, и делали из них браслеты. Дамы собирали даже окурки его сигар и носили на груди. Правда. Он наслаждался этим вниманием (при этом, кажется, избежал бича сифилиса), но на более позднем этапе жизни принял малый постриг в католической церкви и остаток жизни провел в духовном сане.

Жизнь Листа была долгой и сложной, но самое интересное – это странные и мрачные обстоятельства его смерти. На протяжении почти всей жизни у него было на редкость хорошее здоровье, пока в 1881 году он не упал с лестницы. После этого несчастного случая его начали преследовать разнообразные недуги, в том числе проблемы с сердцем, которые в конечном итоге и привели к смерти, хотя в качестве официальной причины называлась пневмония. По одной теории незадолго до смерти ему сделали две инъекции в область сердца. В то время существовала практика уколов камфары для разогрева определенного участка тела, после которых делали массаж. Но, если камфара случайно вводилась в слабое сердце, это могло привести к сердечному приступу. Как бы то ни было, очень скоро после этого Лист умер.

Вот тут-то и началось самое ужасное. Лина Шмальхаузен, которая когда-то была ученицей Листа, описывает эти события в дневнике, недавно найденном учеными. На следующий день после смерти композитора пришел местный цирюльник, чтобы бальзамировать тело. Однако он никогда раньше этого не делал и в своих попытках просто раскромсал труп. К тому моменту, как удалось исправить то, что он натворил, тело Листа так раздулось, что стало совершенно неузнаваемым. Поэтому никого не допустили смотреть на него. На следующий день пришлось ставить рядом миски с хлоркой, чтобы замаскировать смрад быстро разлагающегося тела, и его поспешно похоронили.

Лист умер в Байрейте, городе, который и тогда, и сейчас был неразрывно связан с именем Вагнера. Листа эта связь никогда не радовала, потому что в тени колосса-Вагнера его самого всегда воспринимали как гражданина второго сорта. Также, возможно, сыграло свою роль то, что одна из незаконнорожденных дочерей Листа некоторое время была любовницей Вагнера, прежде чем они все-таки поженились. Слава Вагнера продолжала затмевать славу Листа десятилетия после смерти обоих, во многом из-за стараний городских властей, которые всячески пропагандировали музыку Вагнера в ущерб другим композиторам. Прекрасно осведомленный об этом Лист как-то заметил: «Не дай Бог тут умереть». Вот вам и последнее желание.

Алькан был французским композитором и пианистом – одним из лучших пианистов своего времени. Даже великий Лист утверждал, что техника Алькана – лучшая, которую он когда-либо видел. Несмотря на признание и широкий круг друзей, годам к тридцати пяти он все больше стал удаляться от общества, и к 1850-му практически перестал появляться на публике. Он сам замечал, что с возрастом становится все большим мизантропом, и, хотя продолжал играть и сочинять, это уже не давало ему такого удовлетворения, как раньше. При этом он был глубоко предан своей вере – иудаизму – и проводил много времени за изучением Торы.