Императрица - С. Дж. Кинкейд

– Нет, мы не можем уйти, – заявила я, вернулась в объятия Тайруса и погладила его по щеке. – Заманчиво, конечно, но такой поступок не для тебя. Как быть с неравенством прав излишних и грандства? С ужасным застоем, царящим в империи?

– Кто-нибудь другой все исправит. Как обычно.

– Да, кто-нибудь вроде тебя. Значит, тебе эту ношу и нести. Мы вернемся, постараемся выжить, а потом сделаем все так, как запланировали. Что бы ни произошло, мы выстоим.

Долгое время Тайрус молча обдумывал мои слова. Затем его губы коснулись моего обнаженного плеча.

– Одно условие. Мы свяжемся с Санъяу, но только после того, как ты скажешь, чего хочешь сама.

– Чего я хочу?

Он взял с прикроватного столика скипетр.

– Это пожизненное обязательство. Крепче любых брачных уз. Тебя станут рассматривать как достояние общества, постоянно донимать просьбами, невзирая на твою усталость, даже когда ты состаришься, и пути назад не существует. Скажи, что ты хочешь сделать как императрица галактики. Хорошенько подумай, прежде чем лезть в эту ловушку.

Я взяла у него скипетр и принялась разглядывать. Устройство было теплым, прилично весило, удобно лежало в руке, а драгоценности мерцали в свете звезд.

Наверное, простой вопрос: что я хочу сделать как императрица галактики? Но я всегда смотрела на мир через призму восприятия Тайруса. А до него – Донии. Задавалась ли я когда-нибудь вопросом, чего хочу сама?

И все же… была у меня одна мечта. Вот этого я действительно хотела. Мысль сама пришла на ум.

– Хочу упразднить слуг.

Как только слова сорвались с губ, я поняла, насколько правильно они звучат. Взволнованная до глубины души, я села.

– Тайрус, они не делают ничего такого, чего не могут боты. Даже не способны защититься. Помнишь, твой дядя приказал одной содрать с себя кожу, и… бедняжка подчинилась. Как грандство научится уважать жизнь других существ, если постоянно видит рядом бесправных слуг?

Тайрус задумался.

– Аристократы, наоборот, на их примере запоминают, что другие ничего не стоят.

– Да.

– И излишние презирают слуг.

– Да. – Я схватила его за подбородок. – Вот, что ты мог бы для меня сделать. – А потом поняла: – Нет, вот, что я могла бы сделать. Для всех. Не только для слуг. Гармониды. Существа, Тайрус. Человекоподобные существа. Мы положим этому конец.

– Клянусь, так и будет, – отозвался он.

Его губы нашли мои, и я ответила на страстный настойчивый поцелуй. Головокружительное предвкушение того, что нас ждало, прогнало все остатки страхов.

И потом, лишь потом, мы сообщили Нивени, что по-прежнему живы.

«Немезида, я так рада получить от тебя весточку. Сначала главная новость: Примас Дофина мертва. Скончалась две недели спустя после вашего отлета. Не знаю подробностей, но уверяю, рыдала по ней дни и ночи напролет…»

– Сарказм, – пояснила я Тайрусу. В свое время Дивиния с мужем изнасиловали Нивени.

«Пасус исчез. От него нет вестей, и судя по тому, что я слышала, в Хризантеме он не появлялся. Я прождала месяц, потом все же рассказала союзникам Тайруса, куда вы отправились. Они выслали за вами пару кораблей в Транссатурновую систему, но контакт с ними был потерян…»

Я глянула на Тайруса.

– Должно быть, не попали в гравитационное окно.

Он кивнул. Мы слушали, как механический голос зачитывает послание Нивени. Я понятия не имела, как работает оставленный ей Тайрусом шифр, но подруга явно с ним разобралась.

Мы дослушали передачу. Правительство Люмины все еще торговалось с империей о точных условиях своей независимости. Последние пять месяцев прессе запретили освещать события планеты.

Тайрус явно вздохнул с облегчением, узнав, что же без него произошло.

– Разумеется. Им следует аккуратно обставить свой выход.

Без Пасуса мятежная коалиция сенаторов распалась. Локлайт, Атон и прочие просочились на Хризантему, но союзники Тайруса отстранили их от власти.

Раз в месяц для поддержки легенды выпускали обращения Тайруса к жителям галактики. Вся империя понятия не имела о нашем исчезновении и по-прежнему верила, будто правитель временно уединился в знак глубокой скорби о потере своей кузины, последней уцелевшей родственницы.

«И напоследок: я собираюсь в Хризантему. Наверное, опережу вас на несколько дней. Тут много чего произошло после объявления о независимости Люмины, и лучше я сама введу вас в курс дела. Успешного вам полета домой!

Ваша подруга, Нивени».

Повисла тишина.

Я украдкой взглянула на Тайруса. Он сидел, скрестив руки на груди и напряженно уставившись на встроенный в потолок динамик.

– Что не так? Вроде все так удачно складывается… лучше, чем мы надеялись.

Он потер ладонью рот, помолчал и неохотно протянул:

– Да. Просто… это меня и тревожит. Уж слишком все гладко.

– Я доверяю Нивени. Знаю, я не могу просить от тебя того же, но ты можешь довериться моему суждению?

– Да, я тебе верю.

Однако Тайрус так и остался напряженным, когда мы наконец проложили курс на шестизвездную систему и прыгнули в субпространство. Путешествие обратно в Хризантему прошло не так приятно, как дорога на Люмину.

Тайрус переслушал все новости, которые только смог выудить из вороха уважаемых изданий и откровенно скандальных – впрочем, достоверностью не отличались ни первые, ни вторые. Уважаемые рассказывали публике о текущих событиях так, как в Хризантеме хотели подать их излишним… Словом, «консолидированное» мнение. Такие новости, несмотря на их двусмысленную подачу, Тайрус посмотрел в первую очередь, чтобы иметь представление, во что верит бо€льшая часть населения империи. Если бы ведущие принялись выставлять императора в негативном свете, мы бы поняли, что в Хризантеме опасно.

Однако ничто нас не насторожило.

– Кто бы ни правил в мое отсутствие, они приказали медиа не трогать мою персону. В противном случае это значило бы, что нас ждут и уже готовят почву к моему свержению, – заметил Тайрус. – Но они поддерживают мой авторитет.

Затем он убил несколько часов на просмотр других передач, тех нелепых роликов, что зиждились на слухах и сплетнях. Часть действительно гналась за пустыми сенсациями, часть лишь умело маскировалась под желтую прессу, а на деле являлась независимыми подпольными источниками информации… Теми самыми, представителей которых время от времени уничтожал Рандевальд фон Домитриан, когда смельчаки выпускали в эфир что-то слишком похожее на правду.

По большей части крупицы истины терялись в болоте смехотворных догадок, откровенной лжи и подделок, но общая направленность помогла нам выявить достоверные факты в официальных сводках.