Медики, изменившие мир - Кирилл Сухомлинов

1813–1858

Боль – это сигнал живого организма. Она сообщает об опасности, предупреждает, что со здоровьем не все в порядке. Но для врача, особенно хирурга, это порой и серьезное препятствие на пути помощи больному, ведь, каким бы высокопрофессиональным доктор ни был, он не может уговорами заставить нервные рецепторы «молчать» во время лечебной процедуры, а значит, у пациента возможен и болевой шок. Зато врач может сделать так, что боли тот и не почувствует, и это даст возможность врачу произвести необходимые манипуляции. Знания, как эффективно и без нанесения вреда здоровью пациента справиться с болью, вобрала в себя научная дисциплина анестезиология, а весомый вклад в ее развитие внес доктор Джон Сноу.

Вклад в медицинскую науку:

• Родоначальник научной анестезиологии

• Родоначальник эпидемиологии

Вклад в развитие медицины:

• Анестезиология

• Хирургия

• Эпидемиология и инфекционные болезни

• Акушерство

• Медицинская химия

По реке Оуз, главной транспортной артерии Йорка – столицы северной Англии, глухо ворча, шли огромные баржи. Дом семьи складского рабочего Уильяма Сноу выходил окнами на реку, и ребятишки Сноу, бывало, на спор загадывали, сколько суден пройдет вниз по течению, а сколько вверх. Старшего из детей звали Джон. Он уже ходил в начальную школу, находившуюся на той же Норт-стрит – вечно подтопляемой из-за реки улице, где проживала городская беднота. Глава семьи, Уильям, несмотря на свое незавидное положение, не унывал. Он верил, что Бог воздает человеку по его трудам. Вся большая семья Сноу по выходным неизменно посещала собор Всех Святых, чтобы поблагодарить Создателя за маленькие житейские радости и попросить милости на будущие времена. Уильям очень рассчитывал на то, что его новая работа – развозить товары по магазинам Йорка на конке – даст ему достаточно средств, чтобы поставить на ноги, а главное, выучить свою детвору. Потому, как только появилась возможность отдать старшего сына в престижную частную школу, старший Сноу без сожаления раскупорил свою кубышку. Сам Джон хорошо понимал, как нелегко достались деньги его отцу, и старался учиться прилежно. Чуть ли не единственный ученик в школе из низшей рабочей среды, он показывал неплохие результаты в естествознании, математике, латинском и греческом языках.

Трудолюбие и деловая хватка Уильяма наконец принесли свои плоды: он смог приобрести новый дом в окрестностях Куин-стрит, а позднее еще склад и небольшой участок пахотной земли – залог будущего неплохого наследства. Но пока до благоденствия далеко: в семье Сноу уже девять детишек. На университетское образование для Джона средств не остается. Потому, дабы не терять время и совершенствоваться в науке, в 1827 году 14-летний Джон покидает Йорк, перебирается в Лонгбентон под Ньюкаслом и поступает учеником к хирургу Уильяму Хардкастлу. Доктор Хардкастл – друг дяди Джона, известного путешественника Чарльза Эмпсона, недавно вернувшегося из Южной Америки и с радостью узнавшего о поразительных успехах племянника и его желании стать врачом.

Пациентами Хардкастла были люди разных сословий, и Джон с ходу окунулся в медицинскую практику. Здесь юноша убеждается в том, что людские слабости, такие как обжорство, пьянство, лень, зачастую становятся первопричинами болезней. И Джон решает начать с себя и на восемь лет отказывается от мясной пищи. Потом он выберет путь убежденного трезвенника и будет регулярно заниматься плаванием и гимнастикой.

В 1831 году наставник отправляет его на помощь городским врачам в Ньюкасл, где бушует эпидемия холеры. Впервые столкнувшись с этой страшной болезнью, 18-летний Сноу вступает с ней в ожесточенную схватку. С 1833 по 1836 год Джон набирается опыта еще у нескольких врачей, после чего возвращается в Йорк и принимает участие в создании городского общества трезвости.

Дядюшка Чарльз к этому времени стал одним из самых уважаемых членов высшего общества Бата – крупного курортного города в графстве Сомерсет. Он дружен с Шарлем Луи Наполеоном – будущим императором Франции Наполеоном III. Отправившись ненадолго погостить у Наполеона, Чарльз берет с собой племянника. Это первое, но, как окажется позднее, не последнее знакомство сына рабочего с особами королевской крови.

Вернувшись из Франции в октябре 1836 года, Чарльз Эмпсон способствует поступлению Джона в знаменитую Хантеровскую медицинскую школу в Лондоне, основанную в 1769 году выдающимися шотландскими анатомами и хирургами братьями Хантер. Отучившись в ней год, Сноу проходит хирургическую практику в Вестминстерской больнице, где вольным слушателем посещает собрания местного медицинского общества.

Отныне Сноу может работать врачом общей практики, изготавливать лекарства и выступать с докладами в Вестминстерском медицинском обществе. Тогда впервые проявляется многогранность его научного таланта: он активно выступает перед коллегами с сообщениями на темы механизма дыхания, анемии, алкоголизма и др. В Хантеровской школе Джона заинтересовали дополнительные лекции по акушерству, и, будучи еще студентом университета, Сноу в 1841 году делает доклад на тему «Асфиксия и оживление новорожденных», который вызывает активное обсуждение ученых коллег.

Однако цель Джона – получить полное медицинское образование, и вновь роль волшебника, исполняющего мечты целеустремленного племянника, берет на себя Чарльз Эмпсон. Его стараниями в 1843 году студент Лондонского университета Джон Сноу получает степень бакалавра, а в 1844-м – доктора медицины. Справедливости ради, надо отметить, что в этом есть и значительная часть заслуг и самого Сноу.

В 1200 году Раймонд Люллиус открыл сладкий купорос, в 1540 году Парацельсом были выявлены его обезболивающие свойства.

А в 1730 году благодаря немецкому химику Фробениусу это вещество за свою способность умиротворять и усыплять получило название «эфир», что значит «небесный». Эти качества эфира врачи пытались использовать с середины XVIII века, к примеру при лечении невралгии и чахотки.

Робкие попытки проводить операции под воздействием паров эфира предпринимались с первой половины XIX века. Американские дантисты Кроуфорд Лонг в 1842-м и Уильям Мортон в 1844 году впервые стали применять эфир при удалении корней зубов и в других стоматологических манипуляциях. Учитель Мортона, доктор Хорас Уэллс, в 1844 году потерпел позорное фиаско при публичной демонстрации обезболивания закисью азота, не смог восстановить профессиональную репутацию и покончил жизнь самоубийством. Потому Мортон, в 1846 году впервые применив при содействии друга, химика Джексона, пары эфира при челюстной операции, серьезно сомневался, стоит ли обнародовать свою методику. Тем не менее в ноябре того же года открытие было опубликовано, но это насмерть рассорило Мортона и Джексона, борющихся за первенство в авторстве.