Мстислав Удалой. За правое дело - Станислав Чернявский

А потом – еще одна добрая весть. От Константина Мудрого примчался воевода Еремей. Молвил:

– Константин вам говорит с поклоном: я рад услышать о вашем походе; вот вам от меня на помощь пятьсот мужей ратников.

Это был передовой отряд. Еще Константин попросил прислать к нему более представительного гонца, одного из князей смоленского клана. Мудрый и осторожный ростовский князь хотел гарантий.

Просьбу Константина исполнили, один из смоленских Рюриковичей отправился к нему. Затем Мстислав посадил часть войск на коней и отправился без обозов в глубь вражеской территории вниз по Волге.

Получается, что вторжение вели широко, как бы пытаясь схватить побольше добычи растопыренной ладонью. С точки зрения снабжения – это правильно. Но удастся ли сжать пальцы в кулак, когда появится неприятель? Мстислав Удатный полагал, что да. Надо думать, его разведка работала превосходно, а сообщение между отдельными корпусами армии было налажено идеально. И в самом деле, по зимним дорогам сообщаться легко. Впоследствии такой же облавой пойдет через Русь орда Батыя.

Удатный с конным корпусом двинулся прямо на Переяславль-Залесский. То есть хотел выманить Ярослава Всеволодовича из Твери, увлечь его подальше от новгородских границ. А заодно – соединиться с Константином.

Возможно, впрочем, и иное: Ярослав уже покинул Тверь и прибыл в Переяславль, а Удатный его преследовал.

И вот, когда конные полки Удатного стояли «у Городища на реке Саре у церкви Святой Марины на Пасху 9 апреля… приехал к ним князь Константин с ростовцами». Воцарилась бурная радость, воины братались, а князья целовали крест быть заодин против недругов. Войска у Константина были отборные. Среди прочих служил ему богатырь Александр Попович, «Олеша». «Бе бо некто от ростовских житель Александр, глаголемый Попович, и слуга бе у него именем Тороп», – говорится о нем в Тверской летописи. Попович сперва служил Всеволоду Большое Гнездо, затем остался у Константина. Богатырь отличался такой силой и храбростью, что запомнился людям и стал героем былин.

Радость продолжалась недолго: следовало помнить, что рядом – противник. «И отрядили Владимира Псковского с дружиной в Ростов, а сами, придя на Фоминой неделе с полками, стали напротив Переяславля».

Под городом захватили «языка». Тот сообщил, что Ярослава в городе уже нет: «ушел к брату Юрию с полками, взяв всех подвластных ему, с новгородцами и новоторжцами».

Действия Мстислава Удатного вызывают восхищение с точки зрения большой стратегии. Без боя, одними маневрами, он очистил от противника западную часть Владимиро-Суздальской земли, обезопасил границы Новгорода и Смоленска, соединился с союзниками и загнал противника в угол. Причем загнал в буквальном смысле: Юрий и Ярослав оказались в юго-восточном углу своей земли.

Великий князь Владимирский увидел, что инициатива уходит из рук. Нужно действовать. Наконец он собрал войско в подвластном «углу» и выступил в поход против неприятеля. Стратегический замысел был таков: набрать побольше воинов, а потом разжаться, как согнутая пружина, и ударить на уставшего после похода противника. В этом были свои резоны. Войско у Юрия II скопилось очень большое.

«Юрий со Святославом и с Владимиром… вышел из города Владимира со всей братьей. И были полки у них очень сильны: муромцы, бродники, городчане и вся сила Суздальской земли; из сел погнали даже пеших. О, страшное чудо и дивное, братия! Пошли сыновья на отцов, а отцы на детей, брат на брата, рабы на господ, а господа на рабов». Или как пишет новгородский летописец: «Оле страшно чюдо и дивно, братье; поидоша сынове на отця, брат на брата, рабъ на господина, господинъ на рабъ».

И.Я. Фроянов квалифицирует эти события как гражданскую войну.

Для Юрия события принимали опасный оборот. После вмешательства в распрю Константина Ростовского речь шла уже не о том, быть или не быть Ярославу новгородским князем. А о том, сохранит ли сам Юрий великое владимирское княжение. Из мелкой интриги новгородцев, сменивших Мстислава на Ярослава, возникла большая война, которая могла перерасти в катастрофу.

Ярослав и Юрий «с братией» стали лагерем на реке Кзе. А Мстислав и Владимир (сын «буй Рюрика») с новгородцами разместили полки близ Юрьева-Польского, красивого русского города, расположенного «в поле», на чистом месте за лесами. Константин Ростовский со своей армией стоял дальше, на реке Липице. Разведка доложила союзникам о подходе войск Ярослава и Юрия. Мстислав Удатный выдвинул войска им навстречу. Но всё еще соблюдал дипломатические формальности и отправил сотского Лариона к Юрию. Сотский сказал:

– Кланяемся тебе, от тебя нам нет обиды; обида нам от Ярослава!

Юрий отрывисто бросил:

– Мы заодно с братом Ярославом.

Политесы были соблюдены. Мстислав Удатный в очередной раз подтвердил свою репутацию миротворца и благородного человека. А значит, думалось многим, правда на его стороне. Бог правду видит; стало быть, Мстислав своими действиями обеспечил себе Господню помощь. С точки зрения обеспечения морального духа армии это было очень и очень важно.

Но и этого показалось мало Удатному. Иногда кажется, что он переигрывает, но, судя по всему, перед нами действительно благородный человек, искренний в своих поступках. Он направил Лариона-гонца к Ярославу с требованием:

– Отпусти мужей новгородских и новоторжских, верни захваченные волости новгородские, Волок верни. А с нами возьми мир, целуй нам крест, а крови не проливай.

Ярослав ответствовал:

– Мира не хочу, мужи ваши у меня; издалека вы пришли, а вышли как рыба на сушу.

«И передал Ларион эту речь князьям и новгородцам».

Опять важный нюанс. Вся кровь, которой предстоит пролиться в сражении, падет на головы суздальцев. А Удатный резни не хотел. В доказательство этого он… отправил новое посольство! Послы обратились с последней речью:

– Братья, Юрий и Ярослав, мы пришли не кровь проливать – не дай Бог сотворить такое! Договоримся, ведь мы же родичи; дадим старейшинство Константину – посадите его во Владимире, а вам вся Суздальская земля.

Это было что-то новенькое. «Миротворцы» требовали, чтобы Юрий отказался от власти. Просьба походила на ультиматум. Под ложным смирением клацнули клыки смолян. Юрий с насмешкой молвил посланцу:

– Скажи брату Мстиславу и Владимиру: пришли уже, так куда вам уходить? А брату Константину говорим так: пересиль нас, тогда вся земля твоя будет.

Одно хорошо: князья всё-таки называют друг друга братьями. Это оставляло надежду, что не станут резаться до последнего человека.

Автор «Повести» осуждает Юрия и Ярослава за гордыню. Не христианское это чувство. «И так Юрий с Ярославом вознеслись славой, видя у себя силу великую, не приняли мира и начали пировать в шатре со своими боярами».

Но у некоторых людей было смутно и тяжело на душе. Суздальский боярин Творимир произнес речь в ходе пира: