Мстислав Удалой. За правое дело - Станислав Чернявский

Ярослав изъявил согласие, но вперед себя выслал боярина Хот Григорьевича в качестве наместника. Дело было неслыханное. В Новгороде имелся тысяцкий, имелся посадник, их выбирали… но прислать наместника?! Да за кого держат новогородцев? Неужто Новгород объявят простым пригородом, а столицу перенесут в Торжок? В мозгах горожан проплывали картины одна другой ужаснее. Но именно так поняли события и позднейшие авторы. «Князь Ярослав утвердился в Торжке, и задумал сделать этот пригород главным городом, средоточием власти над всею Новгородскою землею, из Торжка сделать Новгород», – замечает Костомаров в очерке о Мстиславе Удатном.

Видно, князь Ярослав не уловил настроения общинников, решил, что они сломлены голодом и блокадой. А Мстислав Удатный, как вскоре выяснилось, уловил. Очевидно, что хитрый и чуткий князь из смоленского клана никогда не прерывал связь с Новгородом. Пересылался письмами с боярами и купцами, находил время для того, чтобы поздравить их с праздником или тезоименитством, вел деловую переписку, просил поддержки, рассказывал о своих подвигах; в общем, искал способ наладить коммуникации. Эти вещи популярны и сегодня. Нет причин полагать, что они были непопулярны позавчера.

В Новгородской I летописи сообщается, что «учювъ Мьстислав Мьстиславлиць зло», творимое Ярославом над новгородцами, и в феврале 1216 года приехал в Новгород, где первым делом арестовал «Хота Григоревиця, наместьника Ярославля».

Затем Удатный при полном восторге народа явился на Двор Ярослава Мудрого, где собралось вече. Князь целовал крест, присягнув новгородцам в своем служении. Новгородцы тоже поклялись ему «яко с нимь въ животъ и въ смерть». Дело шло о большой войне, в которой новгородцам помогли бы смоляне.

– Любо изищю мужи новгородьстии и волости, пакы ли а головою повалю за Новъгородъ! – храбрился Мстислав.

«По существу вопрос стоял о жизни и смерти Новгорода как суверенного города-государства, – замечает И.Я. Фроянов. – Разрешить его могла лишь война».

Соблазнительно думать, что именно теперь Мстислав простил своего брата Владимира, снесшегося с немцами, и в феврале 1216 года посадил его княжить во Пскове. Остро требовались проверенные люди, а Владимир с немцами поругался так, что не было надежнее человека в борьбе против них. Так или иначе, в начале 1216 года он совершенно точно правит во Пскове.

* * *

Ярослав Всеволодович забеспокоился, усилил блокаду, произвел аресты попавших под руку новгородских купцов и отправил в сам Новгород послов с требованием выгнать Удатного. «Ярославу же бысть весть на Тържькъ, и изгошиша твьрдь, а пути от Новагорода все засекоша и рѣку Тьхвѣрцю; а въ Новъгородъ въсла 100 муж новгородьць Мьстислава проваживатъ из Новагорода». Новгородцы Мстислава не выдали, хотя до единодушия было далеко. Это понимал и сам Удатный. Поэтому попытался предстать в роли жертвы и направил ответное посольство. «И посла князь Мьстиславъ съ новгородьци къ Ярославу на Тържькъ попа Гюргя святого Иоанна на Търговищи, и свои мужь пусти».

Послы сделали предложение: «Сыну кланяю ти ся; муж мои и гость пусти, а самъ съ Торожьку поиди, а съ мною любъвь възми».

То есть арестованных освободи, а сам уходи из Торжка, и давай мириться. Но за Ярославом была половина Суздальщины и Торжок, жаждавший гегемонии. Зачем нужен мир?

«Князь же Ярослав того не улюбивъ, пусти попъ без мира». Уверен был молодой князь в своих силах, очень уверен. А Мстислав «створи вѣцѣ на Ярослали дворѣ», где призывал к войне: «И поидемъ, поищемъ муж своихъ, вашеи братьи, и волости своеи; да не будеть Новыи търгъ Новгородомъ, ни Новгородъ Тържькомъ; нъ къде святая София, ту Новгородъ!»

Эта страстная речь всколыхнула новгородцев. Слова запомнились и заботливо внесены в летопись. Понятно, что смерды по-прежнему души не чаяли в Мстиславе Удатном и поняли его правоту. Купцы же опять сомневались, думая о собственной выгоде.

Кто прав, кто виноват в этой усобице? Даже и сказать трудно. Ярослав учинил смуту, попрал законы новгородские, но что ему эти законы? Молодой князь с отвращением относился к анархии и хотел пригнуть Новгород.

А Мстислав Удатный, напротив, действовал в рамках вечевой «конституции», относился с уважением к правам новгородцев и был сторонником той мягкой конфедеративной системы, которую мы условно назвали «смоленская гегемония». Время Ярослава еще не пришло, время Мстислава – еще не ушло. А виноваты, скорее, купцы в том, что занимались интригами, мутили воду и ввергли сограждан в голод, лютую усобицу и вообще едва не развалили всю Новгородчину.

Заметим, что за всеми этими делами и новгородцы, и Мстислав, и Ярослав Всеволодович позабыли про псов-рыцарей, что оперировали на наших границах и забирали себе наших данников. Поэтому с точки зрения геополитики распри наносили огромный вред русичам.

Но никто из наших предков этого не понимал до конца. Между русичами вскоре произошла лютая резня.

Дальнейшие события передаем в соответствии с текстом «Повести о битве на Липице». Его перевел и подготовил к печати известный филолог и историк прошлого века Я.С. Лурье. Этим переводом мы и воспользуемся, так что, если читателя утомило обильное цитирование древнерусских текстов, он может передохнуть.

«1 марта во вторник [1216 года] пошел Мстислав с новгородцами на своего зятя Ярослава, – рассказывает «Повесть о битве на Липице», – а в четверг побежали к Ярославу клятвопреступники Владислав Завидович, Гаврила Игоревич, Юрий Олексинич, Гаврилец Милятич с женами и детьми». То есть среди новгородцев случился раскол. Часть состоятельных людей переметнулась к суздальцам. Надо полагать, перед нами прежде всего купцы, связанные с «низовскими землями», то есть с Владимиро-Суздалем, торговыми интересами. Но не только. Шли к суздальцам и простолюдины из тех, кто не верил в успех князя Удатного. Немало, немало оказалось беглецов. Уходили с оружием в руках, чтобы сразиться с братьями. Однако же к Удатному на подмогу подошел «литовец» Владимир, правивший во Пскове. Явился из Торопца родной брат Давыд. В свою очередь, Мстислав Старый тоже собирал полки, чтобы помочь родичу.

Мстислав отправился Селигерским путем к границе Владимиро-Суздальской земли.

Суздальцы нанесли встречный удар. Выступил один из братьев Юрия и Ярослава Всеволодичей, Святослав, который ребенком сиживал на новгородском столе, а теперь возмужал и получил право командовать армией. Святослав возглавил десятитысячную рать и вторгся в Смоленщину. Он осадил Ржев, или, как пренебрежительно говорится в «Повести», Ржевку – небольшой городок в Торопецкой волости. Указывается, что городок принадлежит Мстиславу. Следовательно, Удатный по-прежнему получал доходы с Торопецкой волости, потому что родичи его понимали: с новгородцами каши не сваришь, требуется людской и финансовый резерв.

В Ржеве засел удалец Ярун с сотней воинов. В книге о Данииле Галицком мы отождествили этого персонажа с известным тысяцким Яруном, который воевал за Мстислава в Галиции, а затем сражался с монголами на Калке. По нашему мнению, он новгородец. Но в принципе Ярун мог быть и смоленцем. Просто в тексте «Повести» речь идет именно о новгородских воинах, что дает нам право говорить о происхождении этого воеводы с берегов Волхова.