Заклятая подруга - Арина Ларина

Наивная Рита не придумала ничего лучше, как перекраситься в ярко-рыжий цвет и сделать очень короткую стрижку. Тем более что новая знакомая обещала совершить это фантастическое превращение даром. Разумеется, совсем даром Рита постеснялась, поэтому, прихватив коробку конфет, отправилась в салон к Марине.

– Только не рыжий! – категорически отвергла ее планы парикмахер. – Ты с ума сошла? Ничего, что я сразу на «ты»?

– Ничего – рассеянно проговорила Маргарита. – А я хотела радикально.

– Давай в брюнетку? Тебе пойдет, – предложила Марина. – Сделаем рваную челочку, высокий затылок. Вот, гляди, как тут! – И она положила Рите на колени толстый глянцевый журнал с молоденькой звездой на обложке.

А кто же не хочет стать «звездой»? Рита сразу захотела.

Пока Марина колдовала с ножницами, они разговорились. Синдром попутчика проявился в полной мере. Как часто мы, замкнувшись в своих проблемах, не делимся ими с близкими, не обсуждаем, почему-то надеясь, что они сами все поймут. А они не понимают!

Рита рассказала про Андрея, про маму, которая всеми фибрами души ненавидела зятя, про страх волочь на себе всю оставшуюся жизнь иждивенца-мужа.

– Нет, ты не подумай! – испугалась вдруг Маргарита. – Он у меня хороший! Просто растяпа. А я устала.

– Да все они хорошие, пока у нас рога не прорезаются. У меня вон тоже – муж. Вкалывает, с утра до ночи его не вижу. Тоже надоело. Я иногда вообще забываю, что он есть.

– Так ведь зарабатывает! – горячо заступилась за неизвестного трудоголика Рита.

– Слушай, тебе бы в адвокаты, – усмехнулась Марина. – А ты у своего билеты смотрела? Может, он с какой-нибудь холостой и свободной завалился погудеть, а потом вернется и скажет, что не взяли.

– Вот приедет, я и проверю билеты. Потому что если проверить «до», он их потом сдать может. Так мама сказала. В принципе, правильно. Я ему уже настолько верить перестала, что постоянно подозреваю и что-то додумываю.

– Наивная ты! – кивнула Марина, щелкая ножницами. – А он заявит, что выбросил. И все. Сиди мучайся. Я тебе больше скажу. Не переживают только незамужние. У них повода нет. А у нас – есть. У тебя есть хоть одна подруга, у которой все в порядке?

– Нет, – вспомнив Лизавету, вздохнула Рита. – У одной муж вообще на сайте знакомств завис. Так мы голые фотки выложили, и я с ним переписывалась из дома, когда Лизка у него на глазах была. Перемудрили, конечно. Да они все равно разошлись.

– И правильно. Нечего рядом с собой плохого мужика держать. Он только место занимает и, как пугало, отгоняет остальных. – Марина вздохнула и погрустнела.

Через два часа у Риты были новый имидж и новая подруга. Марина надавала ей множество советов: как подловить мужа на несостыковках и как перестать быть ломовой лошадью.

– Начни тратить на себя, ему денег не давай, ставь его на место. Быстрее очухается. А пока ты его жалеешь, ноги по колено сотрешь, на работу бегавши. А он диван продавит, – напутствовала она Маргариту.

Мужчины – существа слабые. Любые житейские проблемы их пугают и нервируют. Они искренне считают, что женщина не должна втягивать их в рутину и мелочовку вроде ремонтов, утирания соплей жене, ребенку, теще и прочих домашних дел. Они созданы для глобального. А задача партнерши – их от этого главного не отвлекать.

Гена настроился на романтический вечер. Он пришел к Лере с цветами, вином и новой игрушкой из секс-шопа. Когда Горецкая распахнула дверь, визитер сразу понял, что сегодня никакой романтики ему не видать.

– У меня к тебе серьезный разговор, – тихо, но веско произнесла она, разрушив последнюю надежду на то, что это какая-то ролевая игра. – Проходи в кухню.

«Замуж, что ли, будет проситься?» – с тоской подумал Геннадий, раздраженно разглядывая хозяйку. Она была в деловом костюме и в собственной кухне смотрелась, как инспектор по делам несовершеннолетних, нагрянувший в неблагополучную семью. Гена почувствовал себя неуютно. Женщины призваны украшать жизнь, дарить приятные минуты, а не мотать нервы серьезными беседами. В конце концов, серьезных разговоров у него и на работе хватает.

«Заерзал, – напряглась Лера. – Как же все они не любят решать наши проблемы! И как любят загружать нас своими».

– Слушаю тебя, звезда моя, – выдавил Гена, пытаясь улыбнуться.

Рот у него скривился, как у паралитика, жалко и нелепо. Не походил он на надежду и опору. Но Лера решила не зацикливаться на мелочах. Может, он за нее так переживает, что аж перекосило всего?

Иногда даже самые умные женщины глупеют от любви. Любовь – розовые очки, они мешают нам жить правильно и адекватно оценивать серую мышь, которая копошится рядом. Мы смотрим на нее и умиляемся: ах, какая она розовая! А вы в школе зоологию проходили? И что там про розовых мышей? Ничего? Надо же, какое совпадение! Так ведь и про идеальных мужчин все знают наверняка только одно: их в природе нет! Есть всякие, с недостатками которых можно мириться. А идеальных – фигушки. Но наступает момент, когда при взгляде на очередного кавалера у нас в мозгу вдруг что-то такое щелкает, тумблер срывает, и мы начинаем считать, что вот он – идеал, мечта всей жизни!

Геннадий надежд не оправдал.

Он принялся суетливо успокаивать Леру, бормоча какие-то банальные нелепости. Но особых переживаний она не уловила. Досаду, неудовольствие – да, но это скорее касалось общего отношения к ситуации. Наладился человек приятно провести время, а ему какие-то проблемы навешивают и реакции ждут. Но Гена еще пытался сделать хорошую мину при плохой игре и даже посидел с Лерой минут пятнадцать. А потом резко засобирался домой.

Да, она этого ожидала. Да, она всегда знала, что мужики – морально неполноценные личности. Но все равно неожиданно и больно. Удар под дых.

С трудом удержавшись, чтобы не поддать возившемуся в коридоре Геннадию под мускулистый зад, обтянутый дорогими брюками, Лера, стиснув зубы, захлопнула дверь и тихо завыла. Без слез.

Сырой февральский вечер бился в окна метелью и завывал в вентиляционных шахтах. Лиза лениво наблюдала, как Даниэль смешивал какой-то замысловатый коктейль. Он был обстоятелен и зануден во всем. И что самое дикое – экономен до неприличия. Лизавета всегда знала, что настоящий мужчина широк душой и щедр на материальные блага и чувства. Но не Танненшток. Даже для этого коктейля он притащил из гостиницы какие-то узкие рюмочки, ингредиенты и спиртное в мелких бутылочках.

– Не покупать же специально, – пояснил он Лизе. – Вдруг тебе не понравится. И что тогда – выбрасывать?

Если бы Лизавета планировала с ним что-то серьезное, подобное скопидомство заставило бы ее переживать и страдать, как это обычно делают женщины, еще надеющиеся подогнать суженого под придуманные и продуманные лекала. Но ей было проще. На шефа Лизавете было глубоко плевать. Ей нужен был мужчина, болтающийся по дому и создающий иллюзию устроенной и нормальной жизни. Танненшток не пачкал, не требовал денег и не надоедал. Кроме того, он сделал ее директором бизнес-центра, и теперь у Лизы был свой светлый кабинетик, приличная зарплата и минимум обязанностей. Она приняла это как должное. Приходил он нечасто, поскольку бурным темпераментом не отличался, но главное, что он просто был. Не заполнял пустоту, которая образовалась у Лизы в душе, но делал нечто такое, от чего становилось легче. Наверное, он ее по-своему любил. Это была тонкая ниточка, связывавшая Лизавету с реальностью. Но иногда достаточно и ниточки.