Замужем за олигархом - Ирина Лобановская

Миша покраснел. Дурацкий вопрос, дурее не придумаешь… И так все ясно, как раннее июльское утро…

— Ничего не будет! — решительно отрезала Даша. — Ничего! Я мечтаю выйти замуж по любви!

— Кто бы сомневался… Я тоже хочу жениться по любви… — пробормотал Каховский.

— Правильно, — кивнула Даша. — Но наши любви не совпали. Извини… Дальше мы потопаем разными дорожками. Да и до сих пор нас соединяла только школа, ничего больше. Окончили — и разошлись навсегда!

— «Навсегда» — это очень сомнительное слово, — пробурчал Михаил. — Его произносить опасно…

— Плевать! — сказала Даша и сияла свою руку с Мишиного плеча.

Мир жесток и безумен. Милое, забрызганное веснушками лицо…

Музыка оборвалась. Танец закончился… Школа тоже.

Медленно приходили навыки и привычки, отрабатывались движения, походка, жесты… Лиза многому научила сестру, и сначала Алиса, почти на автопилоте, пускала в ход все свои умения и реализовывала возможности. А когда появилась способность привычно и легко общаться с пассажирами, тогда все стало выглядеть иначе. Их внимание к ней, их нескрываемый интерес подстегнули Алису, вывели ее из постоянного напряжения на последнем взлете сил, из вечного ощущения ужаса и страха — я сейчас, вот прямо сейчас все не так сделаю, пролью воду, опрокину поднос, зацеплюсь каблуком за кресло…

Она, наконец, почувствовала на себе взгляды пассажиров, не увидела, а именно ощутила, уловила с помощью особого тонкого инстинкта, которым богато наделено большинство женщин и который всегда безошибочно им сообщает, насколько они правятся мужчинам.

Алиса не подозревала, что теплыми августовскими ночами сестра жарко уговаривала командира остановить свой выбор на Алисе-стюардессе, ублажая его особенными ласками. Она обожала помогать родственникам. Наследственное качество.

— «Лиза, Лиза, Лизавета, я люблю тебя за это, — часто мурлыкал Виктор, — и за это, и за то, и не знаю сам за что…»

Лизонька загадочно улыбалась.

— Ну, присмотрела себе кого-нибудь? — спросила, наконец, она Алису, когда вопрос трудоустройства сестры получил довольно четкий ответ. — Визитки собираешь?

Алиса кивнула и смущенно потеребила край своей короткой юбки. Форма стюардессы шла провинциалочке удивительно.

— Похоже, что ты в пилотке прямо родилась! — изрек как-то Виктор. — Как Боярский в шляпе, а наш мэр — в кепке. А ты ее на ночь снимаешь?

Алиса еще не привыкла к его стилю и поэтому только тупо кивнула.

— Ага, так вот в чем, значит, между вами разница! — обрадовался Виктор. — Ты перед сном снимаешь свою шапчонку, а они — нет! Но я должен тебя огорчить: стюардессы быстрее старятся, это статистика. Так же как и шахтеры, работники атомной промышленности, летчики, а также трудящиеся на водочных заводах. Ну, там причина немного иная…

Алиса отмахнулась от его болтовни. У нее появились совсем новые заботы и волнения.

Лиза стала довольно часто с большим любопытством перебирать стопку визиток, собранных за это время сестрой. Та не понимала, зачем ей это, для чего, но старательно и послушно выполняла распоряжение сестры. Впрочем, визитки ей пассажиры, «летуны», как называл их презрительно Виктор, совали в руки сами.

— Так… Академия медицинских наук… Ну, это нам ни к чему. Видали мы этих врачишек в разных клиниках… Агентство недвижимости… Полная фигня… Зайчики на побегушках… Турагентство… Еще фигнее… Эти летают исключительно за счет своих фирм. Нам такие не нужны. А это что? Информационно-аналитический центр, управление по связям с общественностью… Сие мне просто непонятно. А самого мужика ты помнишь? Как он выглядывал? Надо стараться всех запоминать. Ну, не всех, конечно, это уж очень трудно, а тех, у кого визитка поприличнее. Хотя бывают полные неясности, вот как здесь.

— Зачем мне все это? — пробормотала по-прежнему недоумевающая Алиса.

Сплошной непоймешник…

— А чтобы быть в полете, а не в пролете! — хохотнула сестра. — И чтобы платья себе покупать от видных кутюрье, а не на деньги, вырученные от продажи Вальтера Скотта! — Сестра была в курсе некоторых подробностей жизни Алисы в Казани. — У тебя, Косточка, еще много в запасе собраний сочинений? Можешь прикинуть, на сколько платьев хватит.

Алиса промолчала. Косточкой ее за худобу ласково прозвала тетя Катя. Звучало это мило и ласково, и Алиса никогда не обижалась. Жить у тетки с дядькой ей было уютно.

— Так, издательство… Ну, если сам хозяин, тогда вполне сгодится… А вот это уже интересно, даже очень… Завод по переработке алмазов…

— Так это же где-то далеко, на краю географии! — сказала Алиса.

— При таких деньгах любая география рядом! — очень разумно отозвалась Лиза. — И ты уже не с краю! Ты, Лисонька, должна стать девушкой с тем самым каблучком. Ну, под который легко подмять нужного тебе мужика! И вообще жаль свои бойкие мозги всю жизнь использовать только для одних и тех же мыслей — как дожить до получки, где найти деньги, чем отдавать долги…

Однако пока ее уроки не шли впрок и никак не укладывались в Алисиной голове.

Вечерами, свободными от рейсов, она бегала на ближний телеграф звонить домой.

Тетя Катя сердилась — что, разве нельзя позвонить из дома? Чего зря мотаться взад-вперед? Но Алиса говорить от Климовых стеснялась, да и не хотела обременять их оплатой телефонных счетов, хотя все равно заплатила бы все сама.

Услышав о том, что Алисе нашли хорошую работу, которой она очень довольна, мать обрадовалась и расчувствовалась.

— Хорошо трудись, доченька, старайся, — сказала она… — Люба, погоди, не рви у меня трубку из рук… Успеешь… Лисонька, поблагодари от меня Катерину и Лизу. Я им напишу. А ты звони почаще. И мы будет тебе звонить. Целуем тебя, Лисонька… Деньги зря тоже на телефон не переводи.

Трубка нервно и тревожно запищала пронзительными гудками отбоя, тонко, нудно и противно, как комар. Окончание любого разговора — это и впрямь тревога. Тревога на то время, на те дни, пока ты снова не позвонишь домой, не выяснишь, как там дела, и не услышишь, что там все в порядке.

— Девушка, вы закончили разговор? — крикнула полная немолодая сотрудница телеграфа.

— Да. — Алиса повесила трубку и вышла из кабинки.

Детское, почти забытое и глубоко упрятанное имя — Лисонька — сейчас как будто ударило, резко и наотмашь. Только в Москве оно ожило вновь. Лисонька и Лизонька… Звучит почти одинаково…

На улице опять заладил мелкий, навязчивый дождик. Надо написать жалобу Ельцину, вспомнила Алиса командира Виктора и засмеялась. И тогда все будет в ажуре, будь спок! Она спешила домой. Действительно, дом Климовых стал теперь ее настоящим, родным домом. А дом у человека там, где ему хорошо. Все объясняется именно этим.

Наконец, школа сестры стала приносить свои результаты. Алиса словно очнулась, ожила, огляделась вокруг и вышла из своего тупика. И начала резво подыскивать себе мужа. В небе, не где-нибудь!