Османская Турция. Быт, религия, культура - Рафаэла Льюис

Наиболее популярным героем народных сказаний был Ходжа Насреддин, имам XIII века, учитель и доморощенный философ, которому приписывают авторство многих турецких шуток. Вот типичная история, которую обычно рассказывали на голоса, с соответствующими восклицаниями и стонами. Однажды ночью Ходжу Насреддина разбудили выкрики двух мужчин, спорящих перед его домом. Ходжа накрылся одеялом и выбежал наружу разнять спорщиков, начавших уже угощать друг друга тумаками. Однако те, разозлившись на вмешательство постороннего, нещадно избили Ходжу Насреддина и удалились в конце концов с его одеялом. Охая и стеная, Ходжа Насреддин вернулся с несчастным видом в свою комнату, а его жена спросонья поинтересовалась, о чем был спор. «Очевидно, о моем одеяле, – ответил Ходжа Насреддин, – потому что они забрали одеяло и прекратили спорить». Или другая история: Ходжу Насреддина пригласили на семейное торжество, но, когда он пришел в простой одежде, другие гости стали насмехаться над ним, а слуги обращались весьма непочтительно. Ходжа Насреддин быстро вернулся домой и затем снова появился в гостях в роскошном халате. Тогда его встретили с большой предупредительностью и усадили на почетное место. После этого Ходжа Насреддин зачерпнул ложку супа и стал медленно выливать ее содержимое на свой халат, приговаривая: «Ешь, мой халат, ешь! Тебя, а не меня пригласили сюда». О Ходже Насреддине рассказывали тысячи историй, но даже самые старые из них выглядели свежими благодаря способностям и талантам рассказчиков.

Некоторым из выдающихся скоморохов, имевшим высокие заработки, одинаково удавались и манипулирование в Карагезе, и имитации, и декламации, и практически все виды сценического искусства.

Весьма популярны были танцоры, мальчики и девочки, которые принадлежали к конкурирующим труппам и нанимались развлекать публику в общественных кофейнях или частных домах. Танцоров обоего пола называли одинаково – ченги, но мальчики пользовались большим спросом. Они носили длинные локоны, одевались как девочки и допускали во время танца непристойные движения. Ритм отбивали щелканьем пальцев или ударами друг о друга небольших подсобных инструментов, таких, как пара деревянных ложек или палочек. Восхищенные зрители плевали на монеты и приклеивали их к лицам, особенно лбам танцоров, кружившимся около них. Некоторые из этих мальчиков становились чрезвычайно знаменитыми и были объектами завистливого соперничества в тавернах со стороны янычар. Когда мальчишки взрослели и на их подбородках начинала пробиваться бородка, они бросали танцы и становились барабанщиками или обучали новых танцоров, что было для последних серьезным испытанием. Некоторых учили точным движениям головы, рук и ног, подвешивая к потолку в корзинах, которые быстро вращали, чтобы адаптировать танцоров к вращательным движениям. Других учили пантомиме, искусству выражать в танцах таких персонажей, как сборщики налогов и уличные торговцы. Более квалифицированные труппы усиленно натаскивали для выступлений перед избранной аудиторией, группа мальчиков из их числа выступала в серале. Девочки тоже исполняли возбуждающие танцы: они становились на колени, выгибались, не прекращая ритмических движений, до тех пор пока их головы не касались пола. Восторженные зрители приклеивали и к их лбам монеты. Однако эти представления, как правило, предпочитали зрители с невзыскательным вкусом. Среди танцоров имелось немало греческих, армянских, еврейских и цыганских трупп. Они так соперничали друг с другом, что возникали уличные скандалы, порой производившие безобразное впечатление, порой забавлявшие любителей вульгарных зрелищ.

Весьма популярными были трехчасовые представления, которые давали не в самых крупных городах. Они представляли собой просто игру на музыкальных инструментах и пение, а порой танцы мальчиков и девочек, включая исполнителей в масках и раскрашенных колпаках. Еще одна разновидность представлений строилась на декламации стихов, шуточных номерах и пародировании. Чаще всего в представлениях сочетались музыка, танцы и театральная драма, во всех случаях они сопровождались благодарственными молитвами.

На улицах появлялось множество балаганов, предлагающих массу удовольствий. Заклинатели змей, большинство из которых были дервишами, не только ели скорпионов и змей, но также демонстрировали, как они носят этих тварей на своих головных уборах, надетых на обритые головы. Особой популярностью пользовались предсказатели судьбы. Представители низших сословий предпочитали метод с использованием провидцем эскиза какого-нибудь легендарного героя или мифологического персонажа. В ответ на вопрос клиента провидец углублялся в изучение эскиза. Когда к нему приходило откровение, он излагал его посредством забавных куплетов. Использовался и другой широко распространенный метод, принятый больше в восточных провинциях. Левую ладонь мальчика-подростка, сложенную чашей, наполняли чернилами, в которые провидец смотрел, не отрывая взгляда, до тех пор пока под воздействием, вероятно, самовнушения он не начинал говорить каким-то чужим голосом, предсказывая клиенту судьбу или рассказывая о событиях, происходящих в данный момент далеко отсюда. Некоторые прорицатели имели в своей сумке из оленьей шкуры простые предметы: несколько раковин, осколки цветного стекла, мелкие монеты или бобы. Они вытряхивали содержимое сумки на землю и читали будущее, исходя из упавших в произвольном порядке предметов: форм или их расстояния друг от друга. «Прорицатели» прибегали также к отбиванию ритма пальцами или ногой. Кроме того, имелось немало шпагоглотателей, поглотителей огня, магов, фокусников и акробатов, которые появлялись близ мест летних пикников, карабкаясь вверх по шесту, смазанному маслом, или перебираясь по туго натянутому канату через реку. Они могли развлекать публику и во время какого-нибудь другого празднества, например в связи с обрезанием, но и во время Рамадана.

Однако после ночных развлечений, равно как и перед утренней молитвой, дробь барабанов напоминала верующим о наступлении времени, когда следовало принять пищу в последний раз. Обычно это было блюдо из риса, называемое плов, который долго переваривался и поддерживал силы людей на время дневного голодания.

С молитвой на заре начинался следующий день воздержания и торжественного соблюдения поста. Часто к концу месяца психика людей не выдерживала тягостного самоконтроля и недостаточного сна. Друзья ссорились между собой, чаще возникали уличные потасовки, а окончание Рамадана, узнаваемое по новолунию, вызывало всеобщее облегчение. В ночь новолуния снова мечети заполнялись верующими, совершающими благодарственные молитвы. Следующий день праздновался с особым энтузиазмом, состоятельные люди становились щедрыми на милостыню. Мусульмане надевали и носили с гордым видом новые одежды, припасенные еще в начале Рамадана, и обменивались визитами. Делались подарки в виде лакомств, которые заворачивали в платки с блестками, и не случайно этот день назывался «сахарным праздником» и считался самым радостным в году. По всей империи на площадях и в парках, на воде и на суше происходили празднества и развлекательные мероприятия. Самым распространенным из них было метание дротиков, лишенных острия, которое осуществлялось командами всадников. Цель состязания состояла в метании пик десяти футов длиной, так чтобы попасть в голову или спину представителей соперничающей команды и выбить их из седла. Такое состязание пользовалось большой популярностью в провинции, где яростно соревновались посланцы деревень и племен на виду у зрителей, следивших за состязанием сквозь клубы пыли и бурно выражавших свой восторг.