Провинциальное прованское преступление - Марина Белова

Номер Ирины Аркадьевны был точь-в-точь, как и номер Ольги: та же мебель, такие же шторы, одинаковые камины. Различие состояло в том, что каминная полка в номере Ольги была заставлена большим количеством фарфоровых статуэток и рамочек с фотографиями — ее и мужа. Видимо, Ирина Аркадьевна ничего подобного не любила. Зато комод, на котором стоял телевизор, был набит коробками с дисками. Мать Ольги занеимением русских каналов коротала время за просмотром советских фильмов, предпочитая детективы и комедийные мелодрамы.

Я покрутила в руках пластиковую коробочку с диском. Степа пожала плечами:

— Я тоже могу «Место встречи» смотреть с любого момента. А Рязановские фильмы просто обожаю.

— Да? Где-то я читала, что вот таких людей, как Ирина Аркадьевна, больше волнуют экранные страсти, и им дела нет до близких людей. Про тебя этого не скажешь. Зато Ирина Аркадьевна, без сомнения, не одну слезу уронила, просматривая в сто первый раз фильм «Москва слезам не верит», но при этом страдания дочери ее мало трогали. Я это поняла, когда с ней разговаривала. В ее словах было столько желчи и неуважения к Ольге, что мне стало страшно. Можешь представить, что испытывает маленький человечек, которого берут из детского приюта в дом, где вместо любви и ласки его ждут полное равнодушие и унижение? Странно, что Ольга не озлобилась, а стала нормальным человеком, добрым и отзывчивым.

— А еще наивным и беззащитным, — добавила Степа.

— Да, это ее и сгубило. Всё, довольно болтовни. Что мы можем здесь найти? — задумалась я и заглянула в еще один ящик под телевизором. Не знаю, что я там надеялась отыскать. Возможно, письма, открытки или дневник. На дне ящика лежали, опять-таки, диски с кинофильмами. — Киноманка, — в сердцах пробормотала я. — У тебя что-нибудь есть?

— Даже не знаю.

Я повернулась, чтобы посмотреть на Степу. Она вертела в руках блокнот.

— Сюда она заносила свои расходы и доходы.

— Доходы? — переспросила я. — Какие доходы могли быть у Ирины Аркадьевны?

— Смотри, каждый месяц, первого числа, она получала от Ольги триста евро.

— Ты думаешь, Ольга давала ей деньги на булавки?

— Триста евро вполне приличная сумма для человека, который живет на всем готовом. Полгода назад было сто евро, но со смертью мужа Ольга увеличила сумму на двести евро. По-моему, это понятно.

— Но тут, в графе «+«есть еще цифры, и они весьма скромные, — заглянула я в блокнот.

— Могу предположить, что ей кто-то пересылал пенсию, — догадалась Степа. — Если перевести наши деньги в евро, весьма на то похоже. Давай теперь разберемся с тратами. Маникюр, парикмахер… А кто такой Фаворит? Кличка лошади?

— Ирина Александровна посещала скачки?

— А почему нет? Ольга же играла в казино!

— Ну не знаю… — протянула я. — Хотя, все возможно. Тем более что тратиться Ирина Аркадьевна на Фаворита стала уже после того, как Ольга подняла ей пособие. Да и траты имели разовый характер. Пятьсот евро для Ирины Аркадьевны — сумма значительная. Видимо, обожглась бабушка один раз и прекратила посещать злачное место. Надо бы проверить эту версию.

— Марина, про лошадь я просто так сказала, — Степа смотрела на меня с удивлением. — Какое это имеет отношение к смерти Ирины Аркадьевны? Смотри на дату, на Фаворита Ирина Аркадьевна потратилась два месяца назад. Извини, но выяснять, где проходят скачки, я не буду.

Наверное, Степа была права — у каждого есть свои слабости.

— Что-нибудь еще есть? Лекарства ты нашла? Где лежали те таблетки, о которых ты рассказывала?

— Пока их не забрал полицейский, они лежали здесь, — Степа подошла к прикроватной тумбочке, — на виду, рядом с сердечными каплями и снотворным. Не заметить их было трудно. А теперь пойдем в ванную. В этой коробке тоже лежат лекарства. Вот от головной боли, вот жаропонижающее, капли в нос, леденцы от кашля. Складывается такое впечатление, что в этой коробке лежат лекарства, которые Ирина Аркадьевна принимала от случая к случаю, а на прикроватной тумбочке те, которые она пила постоянно. Но ведь это не так. От давления ей лекарства никто не выписывал. Доктор говорил, что давление у Ирины Аркадьевны, наоборот, было пониженным. Кстати, я поинтересовалась у кухарки. Она сказала, что Ирина Аркадьевна предпочитала с утра крепкий кофе.

— Да? А давление у нее не могло измениться? У пожилых людей часто скачет давление.

— Но мы же видели вчера Ирину Аркадьевну. Ничто не выдавало в ней гипертоника: ни тебе красного лица, ни расширенных сосудов. Она не жаловалась на головную боль, у нее были белые белки, никаких красных глаз.

— Вот будет она тебе жаловаться на головную боль, — хмыкнула я. — Кто ты ей? Подруга? А красные глаза, когда давление за двести.

— Марина, мой Петр — гипертоник. Гипертоника я могу отличить от человека с нормальным давлением, — обиделась Степа.

— Тебе видней, — пробурчала я и вышла из ванной, чтобы еще раз осмотреть комнату.

Ничего нового в глаза не бросилось. Похоже, Эмма успела после ухода полицейских вытереть пыль и пропылесосить. Даже если бы полицейские были в бахилах, ковер выдал бы большое количество людей, протоптавших по нему стежки-дорожки. Ворс у ковра был достаточно высоким, а на таком ковре всегда остаются примятости.

— Здесь убирали? — спросила я Степу, чтобы подтвердить свою догадку.

— Я тоже заметила, — кивнула Степа. — Видишь, как аккуратно застелена кровать? А утром на ней лежала тарелка с крошками и огрызком яблока. Да и диски валялись вразброс. Вот уж неугомонная — это я об Эмме. Кроме нее тут некому убирать.

— Убирает она хорошо, — с сожалением подтвердила я.

— Пойдем к Ольге. Здесь мы вряд ли что-нибудь найдем, — вздохнула Степа.

— Знать бы, что искать, — в тон ей продолжила я.

В комнате Ольги, казалось, ничего не изменилось. Степа с интересом стала разглядывать фотографии, а я стояла в центре, бездумно водила взглядом вокруг себя и не могла отделаться от мысли: чего здесь такого нет, что должно быть.

— Компьютер! — осенило меня.

— Ты видела компьютер в прошлый раз?

— Нет, не видела, — мотнула я головой, — но у Ольги он определенно был.

— Стационарный тут вряд ли где поставишь — нет рабочего стола, а ноутбук … — Степа обвела глазами комнату, — мог забрать любой. Та же Эмма, к примеру. Или полицейские. Хотя… Для них ведь все ясно — Ольгу убила Алина. К чему им компьютер Ольги? Лишняя информация им не нужна. Еще дело развалится! А вот нам не помешало бы знать, с кем Ольга общалась по Интернету. Вопрос: кто мог забрать компьютер? Убийца?

— Кажется, я знаю, с кем общалась Ольга по Интернету. Алина говорила, что ее подруга завязала с кем-то переписку. Скорей всего, с мужчиной, — вспомнила я. — Вроде бы они должны были встретиться в Ницце, но встреча так и не состоялась.