Бог из машины - Яна Горшкова

– Ты думал не обо мне, мой волк, – в гулком, чуть хрипловатом, словно звук сигнального колокола в тумане, голосе не было упрека, только констатация. – Твои мысли заняты моей Сестрой и ее дочерью. Снова.

Священный Князь по-волчьи прижал уши. Не стоило обольщаться спокойным миролюбием Морайг – Серебряная Луна изменчива, как и ее воплощения. Она не только Море и Ветер, она еще и Обман. Та, что предстает сейчас в облике Мэрсэйл, убивает с той же безмятежной улыбкой на устах, с какой дарит любовь. С нею нельзя договориться, каждый ролфи это знает. Только принять и любить.

– Я вызвал этим твой гнев, Изменчивая?

– Нет. – Жесткие сильные пальцы скользнули по косам ролфи в мимолетной небрежной ласке, словно богиня потрепала по холке верного пса. – Не вызвал. Я пришлю тебе ветер наутро, и он будет попутным. Твоя эскадра не опоздает на встречу с Рэйсом. Он славно потрудился, он и его свора – отметь их, мой волк. Я довольна жертвами: мои сети полны добычи, а в лодке стало тесно от героев.

– Но пришла ты не затем. – Вилдайр потерся щекой о мозолистую ладонь богини и заглянул ей в глаза. Морайг посетила его нынче не ради любви – для того чтобы дарить Князю свою милость, у нее была Мэрсэйл. – Зачем же?

– Твой змееныш. – Серебряная Луна отняла руку от его щеки и отступила на шаг. – Или лучше сказать – птенец, а?

– Не… совсем мой, – ролфи сморщил нос. – Птенец Эска.

– Не лукавь со мной, Вилдайр, – она ухмыльнулась. – Ты его уже присвоил. Разве кто-то из моих детей отдает добровольно добычу, уже побывавшую на зубах и распробованную? Ты забрал его себе, а вскоре надеешься заполучить и его мать. Об этом ты думал.

– Что с Шэйрром? – Вилдайр нахмурился. Он не любил, когда Морайг играла с ним в намеки – кому понравится, когда с тобой играют? Но в эту ночь у Серебряной Луны был, верно, не игривый настрой.

– Он стал шуриа, – просто ответила богиня. – Теперь это точно змееныш, а не птенец. И принадлежит не только Яблоне, но и мне.

– Морской змей? – у ролфийского князя перехватило горло. – Шэйрр – шуриа? Это… Отлично!

– Рада, что ты так считаешь, – теперь Морайг улыбнулась по-настоящему, той самой улыбкой, что заставляет мужчин вверять себя утлым деревянным скорлупкам и безоглядно бросать все ради тени ее милости. – Проклятие стало благословением. Забавно, не правда ли? Но ради этого вам пришлось потрудиться, люди. И еще придется. Сообщи его матери, когда встретишься с ней. И не бойся вызвать мою ревность, думая о Глэнне. Думай о ней. Сестра ведь – тоже женщина и не так непреклонна, как хочет казаться!

– Морайг…

– Нет. И я не пришлю Мэрсэйл в твой сон, – богиня отстранилась, не желая его объятий. – Тебе нужно было взять ее с собой в этот поход. Ты не взял. Винить некого, кроме себя, волк. Но, думается мне, что это было мудро, – она насмешливо показала зубы в ухмылке. – Возможно, тебе стоит поберечь силы и посмотреть, что из этого выйдет, а?

– Ты ничего не скажешь, – Вилдайр хмыкнул. – Я опять должен угадывать сам и ждать, всегда ждать. Будет ли прок в моем ожидании, богиня?

– Ты знаешь правила, – она пожала плечами и отступила еще на шаг, сливаясь с лунным лучом, растворяясь в нем. – Смысл там, где ты его видишь, Вилдайр. Какую еще известную истину должна я тебе открыть? То, что вода мокрая, а рыба умеет плавать?

– Я думаю о тебе, Морайг, – вздохнул ролфи, подчиняясь. Она была права: богини – не ярмарочные гадалки, да и он – не мальчик-гардемарин, алчущий предсказаний накануне первого настоящего похода. Не боги завязали узлы проклятий и благословений, не им их и распутывать. Сами, все сами.

Богиня ушла, но она же и осталась. Отражение ее вдруг подмигнуло – легчайшая рябь всколыхнула море Кэринси, первый предвестник обещанного ветра. «Корона» едва слышно вздохнула, чуть покачнулась, шелестя развернутыми парусами. Морайг зовется Изменчивой, но коли уж она пообещала, то слову будет верна. И посланный ею ветер увлечет княжескую эскадру навстречу кораблям Рэйса эрн Сэйлита, чтобы, объединившись, ролфийский флот победоносно завершил начатое четырьмя годами ранее противостояние с идберранцами. Взять Вэймс, столицу Идбера и главный их порт. И оттуда продиктовать условия мира: без аннексий, но с немалой контрибуцией. Эск тоже не останется внакладе – князь Файриста получит свою безопасную границу. В конце концов, диллайн неплохо расплатился за союз! Мальчик, которого Вилдайр не только называет, но и считает своим. Незаконнорожденный сын-шуриа, признать которого диллайнский князь крови не сможет никогда, каким бы богам не стало вдруг поклоняться желтоглазое племя детей Локки. Эску не позволят назвать Шэррара сыном его же, Эска, соратники. А вот Вилдайр не нуждается в позволении. Добыча достается сильнейшему! Мальчик, приемный сын, и, рано или поздно, его мать. Хорошая цена хорошего договора. И какая, когти Локки, разница, от чьих чресл зачат Шэйрр Ияри эрн Тэлэйт, если чрево, его породившее, посвящено самой Глэнне?

Тяжела ты, шпионская доля, ох и тяжела! Причем в буквальном смысле. Два пистолета, патронная сумка, скейн в ножнах, пухлый, туго набитый золотыми оули кошелек и еще пара-тройка необходимых и важных в нелегком ремесле разведчицы и диверсантки мелочей – вот, пожалуй, и все, что уместилось в небольшой тючок. Крепко-накрепко подвязанный под широкой юбкой Грэйн, он с успехом исполнял роль накладного живота, и чувствовала себя при этом ролфийка так, будто и впрямь забрюхатела. Торчащий спереди бугор и «легенда», которую она себе придумала, чудесным образом лишили эрну Кэдвен привычной уверенности в движениях. Шагала она теперь нетвердо и как-то враскорячку, переваливаясь с боку на бок, будто откормленная утка, а спина ролфийской лейтенантши приобрела характерный «беременный» изгиб.

– Проклятое брюхо!.. – одними губами выругалась эрна Кэдвен. – Перевешивает!

– Очи Локки, сестрица Грэйн, да не маршируй ты так, ты же не на плацу! – шепотом огрызнулся в ответ соратник, не забыв, впрочем, бережно поддержать спутницу за локоток, помогая ей устроиться в коляске с открытым верхом. – Позвольте напомнить вам, дорогая, что посещение Ициара было именно вашей прихотью! – а это уже в полный голос, специально для грума из наемной конюшни, где Грэйн с Удазом… то есть Удэйном, взяли напрокат экипаж – без возницы! Намерение небогатой, но достаточно платежеспособной пары сэкономить в этакой мелочи если и вызвало презрительную гримаску у владельца конюшни, то зато не породило подозрений. Что ж удивительного? Беременная баба уже, видать, всю плешь проела своему брюзгливому малахольному муженьку: отвези да отвези к ициарскому светилу медицины на прием, а то не разрожусь, помру! Вот тот и кривит тонкие губы, морщится, но терпит и платит. Бывает!

– Дурацкая была затея, – самокритично призналась Грэйн, когда коляска выехала за ворота конюшни. – Совершенно идиотская. Почему ты не попробовал меня отговорить, братец Удэйн?

– Кто тут офицер для специальных поручений? – пожал плечами соратник. – Ты! Тебе и командовать.