Красавец опекун - Стефани Лоуренс

Ее сестры раскинулись рядом в свободных позах. Прислонясь спиной к большим солнечным часам, Сара плела венок из маргариток. На ней была глубокая шляпка в стиле «бержер»; длинное зеленое батистовое платье подчеркивало бледность кожи лица, на котором выделялись огромные карие глаза, потемневшие от горя. Лиззи, занятая вышиванием, сидела возле декоративной каменной горки, но игла в ее руке пронзала ткань без особого энтузиазма. Ее лиловое муслиновое платье с мелким цветочным рисунком намекало на юный возраст и отлично подчеркивало вполне оформившуюся фигуру.

Каролина наблюдала за сестрами, лежа в гамаке, натянутом между стволами двух вишневых деревьев. Если бы Макс увидел ее, то непременно одобрил бы ее простое платье с завышенной талией из муслина цвета янтаря, идеально подходящее для теплого дня. Ткань соблазнительно обнимала изгибы фигуры, а в декольте виднелись мягкие полукружия грудей.

Сестры пришли на задний двор одна за другой, привлеченные теплой весенней погодой и головокружительным ароматом цветов, росших на клумбах и каменных плитах. Промежуток между обедом и обязательной прогулкой в парке являлся самым спокойным временем дня, который они научились ценить по мере того, как сезон набирал обороты. При любой удобной возможности сестры старались собираться вместе, отдавая дань времени, когда они могли целыми днями наслаждаться только обществом друг друга.

Сара на мгновение сняла шляпку, чтобы накинуть венок из маргариток себе на шею, и со вздохом спросила:

— Что будем делать?

Три пары глаз вопросительно воззрились на нее, но ответа не последовало. Тогда она продолжила сама, стараясь придать своему голосу как можно больший вес:

— Мы не можем продолжать в том же духе, правда? Это ни к чему не приведет.

Арабелла повернулась к сестре, чтобы лучше ее видеть:

— Но что мы можем? Твоего лорда Дарси даже нет в Лондоне.

— Верно, — отозвалась практичная Сара. — Но мне сейчас пришла в голову мысль, что у него в столице могут быть друзья, которые согласились бы написать ему. К нашему опекуну обращаться не будем.

Каролина усмехнулась:

— Что бы ты ни решила предпринять, милая, прежде поставь меня в известность. Я не хочу, чтобы твои поступки переполошили высшее общество и его светлость потребовал от меня объяснений, которые я ему дать не в силах.

Сара улыбнулась:

— Трудно тебе с ним приходится?

Но Каролина лишь улыбнулась загадочной улыбкой, которая не укрылась от внимания Арабеллы и Сары.

— А обо мне он ничего не говорил? — раздался приглушенный голосок Лиззи. Под пристальными взглядами сестер она покраснела. — Я имею в виду, обо мне и Мартине? — уточнила она, не поднимая головы от своих petit points[9].

Арабелла рассмеялась.

— А ты ловкая малышка. Похоже, одному твоему кораблю благоприятствует попутный ветер. У всех остальных по той или иной причине полный штиль.

Каролина нахмурилась:

— Почему ты спрашиваешь? Макс выказал недовольство?

— Ну-у-у, — протянула Лиззи, — он явно не рад тому, что мы с его братом так часто видимся.

Ее привязанность к Мартину Ротербриджу стремительно росла. Невзирая на предупреждение Макса и собственные внутренние ощущения, Мартин не сумел побороть искушения, которое являла собой Лиззи Твиннинг. Их первый поцелуй был абсолютно невинным, и, оказавшись в его объятиях в беседке в саду леди Мэллинг, она снова позволила ему поцеловать себя. Но на этот раз Мартин сам проявлял инициативу. Простодушная Лиззи была очарована этим новым опытом, собственной реакцией и испытанными ею восхитительными ощущениями. Мартин Ротербридж, как оказалось, был поражен не меньше, чем она.

Запоздало он попытался заглушить растущее в нем желание, но обнаружил, что, как и предсказывал Макс, это было легче вообразить, чем сделать. Воздержание привело к несдержанности, и Мартин, капитулировав, стал каждую свободную минутку проводить в обществе Лиззи, почти что у ее ног.

Лиззи была права — Макс в самом деле не одобрял ее общение с Мартином, хотя и по совершенно иной причине. Отлично зная характер своего брата, Макс подозревал, что раздражающая необходимость вести себя достойно в присутствии соблазнительной Лиззи Твиннинг наскучит Мартину гораздо быстрее, чем он позволит признать себе, что влюблен в эту девушку. Его самые мрачные страхи едва не воплотились в жизнь, когда он застиг их, возвращаясь в бальный зал. От его пронзительных синих глаз не укрылось выражение счастья на личике Лиззи, поэтому он послал брату суровый взгляд, перехваченный Лиззи. Мартин дал какой-то беззаботный ответ, который она упустила из внимания.

Каролине, в отличие от ее младшей сестры, был понятен ход мыслей их опекуна. Но как объяснить невинной девушке, что Макс не доверяет собственному брату? Хотя Лиззи была всего лишь на год младше Арабеллы, она совершенно не разбиралась в мужчинах. Три старших сестры унаследовали внешность и характер женщин рода Твиннингов, что частично объясняло антипатию их отца к женщинам. Томас Твиннинг своими глазами наблюдал за тем, как его собственные сестры до замужества кружили голову всем знакомым мужчинам, из-за чего они с отцом испытывали постоянное напряжение. Обнаружив, что его собственные дочери сделаны из того же теста, он поспешил сослать их в сельскую глубинку. Лиззи же унаследовала лишь внешнюю красоту Твиннингов, а кроткий, хотя временами и упрямый характер достался ей от спокойной Элеоноры. Видя встревоженное личико своей младшей сводной сестры, Каролина решила, что настало время просветить ее о том, что в жизни не все стоит принимать за чистую монету. А Сара с Арабеллой ей в этом помогут.

— Думаю, милая, — начала Каролина, — что Макс беспокоится не из-за ваших отношений. Он печется о твоей репутации.

Лиззи нахмурилась, но намека не поняла.

— Каким же образом общение с его братом может повредить моей репутации?

Сара издала неподобающее для леди фырканье.

— Ох, Лиззи, дорогая! Пора бы тебе уже повзрослеть. Наш опекун встревожен, он слишком хорошо знает, что собой представляет его брат. Молодые леди не могут считать себя в безопасности, находясь рядом с ним.

Эти слова произвели на Лиззи поразительное впечатление. Гневно сверкая глазами, она немедленно бросилась защищать своего возлюбленного:

— Мартин совсем не такой!

— Ах, милая, открой же глаза! — включилась в дискуссию Арабелла, вставая с каменного парапета, чтобы было удобнее разговаривать. — Репутация Мартина Ротербриджа всем известна. Он распутник, точно такой же, как Хьюго Денби или Дарси Гамильтон. Ну а самым главным повесой является наш дражайший опекун, который давно положил глаз на Каро. Боюсь, что женщины из семьи Твиннинг всегда привлекали ветреных мужчин, а они в свою очередь, — она склонила голову набок, обдумывая свои слова, — привлекают нас. Ни к чему отрицать очевидное.