Дебютная постановка. Том 1 - Александра Маринина

относятся безразлично, потому что любой текст можно нагуглить и распечатать. А тогда все было иначе. Вы не поверите, но когда мне было лет шестнадцать-семнадцать, умер наш сосед, какой-то начальник в своем ведомстве, и в «Вечерке» напечатали некролог. Маленький такой, безо всяких пафосных слов, без перечисления заслуг, только информация о том, что скончался, три строчки в черной рамочке. Так его вдова скупила в киоске штук двадцать этих газет. Ну как же, про человека написали, есть чем гордиться. Вам, наверное, это кажется диким?

– Ну… в общем, да.

– Привыкайте. Если вы полезли в такие дебри полувековой давности, то не раз столкнетесь с тем, что сегодня кажется странным и невероятным. Короче, я сейчас пришлю вам данные внучки Екамасова, а дальше вы уж сами решайте.

Через пару минут Петр получил по вотсапу несколько ссылок и отдельное сообщение с полным именем и адресом, а также с пояснением, что фактический адрес проживания совпадает с адресом из реестра регистрации собственников недвижимости, в доказательство чего прилагались фотографии дома и придомовой территории: первые две с сайтов двух различных риелторских фирм, предлагающих квартиры в указанном доме, третья и четвертая – любительские, на которых некая симпатичная женщина с тремя детками демонстрировала приверженность к физкультуре, спорту и здоровому образу жизни. Все четверо, от стройной мамы до карапуза лет пяти, одеты в красивые спортивные костюмы и занимаются гимнастикой на травке. Чуть сбоку виднеется хорошо оборудованная детская площадка, та самая или точно такая же, как на рекламных снимках риелторов. Попавший в кадры вид фасада дома тоже совпадал на всех фотографиях.

Пройдя по ссылкам, Петр убедился, что внучка судьи Екамасова невероятно активна во всех соцсетях, какие только существуют на доступном пространстве, и постоянно постит фотографии своего счастливого семейства: ухоженные дети с довольными веселыми мордашками, полезные красиво сервированные завтраки и ужины, пляжи, занятия спортом, кружки и секции, представительного вида отец семейства, одетый не в самые дорогие бренды, но элегантно и со вкусом. Одним словом, образцовая семья, стремящаяся выставить свою образцовость на всеобщее обозрение и ждущая восторженных похвал. Таких по всей стране тысячи, особенно в столице.

В одной из сетей, где Петр рассматривал фотографии и читал посты, мигал кружочек: дама в данный момент здесь. Первый час ночи, но если она не спит, то вполне можно попытаться вступить с ней в контакт. Страница не закрыта от посетителей, так почему бы не написать сообщение прямо сейчас? А вдруг ответит? И если повезет, удастся уже завтра нанести ей визит.

«А ну как волшебная гениальная Зоя ошиблась и это окажется совсем не та женщина? – мелькнула тревожная мысль. – Фамилия-то у нее не Екамасова. Ее мать была дочерью судьи, значит, сначала мать сменила фамилию, когда выходила замуж, потом и внучка. С тремя разными фамилиями вполне можно было ошибиться и запутаться».

Но он все-таки написал предполагаемой внучке по имени Юлия Холодкова и стал ждать. Карина, забравшись с ногами в широкое кресло, что-то задумчиво чертила, подложив толстую книгу под листок бумаги.

– Что, никак не выходит? – сочувственно спросил Петр.

Она покачала головой:

– Не-а. Все мозги сломала, а внятной истории не получается. Четыре захоронения сегодня отработала, по трем такие складненькие сюжеты придумались – просто конфетки, а с четвертым какой-то непротык. Но все равно я довольна, потому что у меня эти шесть человек с разными фамилиями из головы не идут и я полностью отключилась от романа. Это значит, что завтра я смогу посмотреть на него совершенно свежими глазами. Так что все на пользу. А у тебя какие успехи?

Петр успел поделиться с ней последними новостями и своими сомнениями и даже сделать им с Кариной по бутерброду с сыром, когда пришел ответ от Холодковой. Очень вежливый и доброжелательный, но в то же время сдержанный. Приободрившись, Петр изложил суть своей просьбы, встретил сперва удивление, затем понимание, после чего последовало предложение переговорить по видеозвонку, чтобы условиться о дальнейших контактах. «Хочет посмотреть, с кем переписывается, – понял он. – Вполне обоснованное сомнение, учитывая количество интернетных мошенников, которые расплодились за последние годы. И Каменская об этом говорила. Хорошо, что Холодкова не доверчивая дурочка, это внушает оптимизм».

На экране телефона внучка судьи выглядела вовсе не так привлекательно, как на фотографиях. Она просто держала телефон перед лицом, нимало не озаботившись правильным положением камеры, и под таким углом лицо ее казалось одутловатым и непропорциональным.

– Я вас не знаю, – без обиняков заявила Юлия, – поэтому вы должны отнестись с пониманием к тому, что я не приглашаю вас к себе домой. Вы для меня незнакомец, совершенно посторонний человек. У меня нет оснований вам доверять.

О как! Ну, это ситуация привычная, по крайней мере для журналиста. Одно дело, когда тебя представляют и рекомендуют общие знакомые, и совсем другое – невесть кто из табакерки.

– Понимаю. Чтобы вас убедить, скажу, что я уже написал и опубликовал одну работу про уголовное дело конца девяностых, сейчас покажу.

Он поднес телефон к заранее приготовленной книге, где на обложке красовалось его имя, а на обратной стороне – фотография.

– Выглядит солидно, – хмыкнула Холодкова. – Фотография подтверждает, что автор именно вы. Но тем не менее домой я вас не приглашу пока.

– Конечно, – тут же согласился Петр. – Я буду признателен, если вы назовете мне время в течение завтрашнего дня, когда вам удобно будет поговорить со мной онлайн в любом удобном вам мессенджере. Меня интересует все, что вы можете рассказать о вашем дедушке.

Голова на экране телефона изобразила кивок.

– Да, вы объяснили уже.

Юлия опустила глаза, послышался шорох переворачиваемых страниц: очевидно, дама листала ежедневник.

– Так… утро – нет, до десяти все плотно… так… двенадцать двадцать плюс сорок пять минут… вот, с половины второго до половины третьего я смогу. Вас устроит?

Да уж, современная работающая женщина с мужем и тремя детьми – это вам не старичок-пенсионер, которому с утра до вечера нечем заняться, только байки травить. Час, разумеется, мало, но лучше, чем ничего.

* * *

Николай Губанов

Разбередил ему душу молодой журналист, растревожил уснувшие воспоминания. Николай Андреевич был не настолько словоохотлив и открыт, чтобы рассказывать этому мальчишке все, что всплывало из глубин памяти. Говорил о многом, но о еще большем умалчивал.

Ему хотелось остаться одному. Но племянница Светка все не уходила, то и дело доставала тонометр, мерила Губанову давление, считала пульс, щупала лоб и недовольно хмурилась.

– Не нравишься ты мне, дядя Коля. Давай я останусь на ночь, все равно мне рано утром нужно везти тебя в клинику.

– Не выдумывай, – сердито отозвался Николай Андреевич. – Я прекрасно себя чувствую. Уматывай домой, ты и так семью почти не видишь.

Не смог он удержаться, чтобы не съехидничать! «Вот ведь поганый у меня язык, – мысленно обругал себя Губанов. – Светка оттого и возится со мной целыми днями, что дома ей невыносимо». Светлана жила с мужем и выжившей из ума свекровью, которая и в прежние-то годы, пока еще была в здравом рассудке, терпеть не могла невестку, а теперь и вовсе превратила ее жизнь в непрекращающийся ад. Муж, подкаблучник и маменькин сынок, никогда жену от матери не защищал, искренне полагая, что мама всегда и во всем права и Света просто обязана считаться с ее возрастом и полагаться на ее несомненную мудрость. О том, что Светлана зарабатывает куда больше и фактически содержит всю семью, благоразумно умалчивалось. Ее сын, которому исполнилось уже двадцать два, свалил на съемную хату, как только зарплата стала позволять: не вынес бесконечных бабкиных скандалов. Николай Андреевич не понимал, почему племянница не разведется и не бросит всю эту многолетнюю канитель, зачем продолжает тянуть на себе воз, в котором, на его взгляд, не было ничего ценного. Но задавать вопросы и уж тем более давать советы не считал возможным.

– Сто лет бы эту семью не видеть, – проворчала Светлана, натягивая ботинки. – Дядя Коля, не забудь: завтра нужно ехать натощак, будут кровь брать и делать УЗИ брюшной полости. Не вздумай с утра съесть что-нибудь.

– Да иди уже, – махнул рукой Губанов.

Оставшись один, он достал толстые альбомы с фотографиями и начал листать плотные картонные страницы. Давненько он их не пересматривал, не было у него тяги к запечатленным на снимках лицам и сценам. То, что хотел, Николай Андреевич и так помнил, безо всяких фотографий. Вот Лариса, жена, совсем молоденькая, с трехмесячным Юркой на руках. Красивая. Просто удивительно, как природа создает такую красоту! Вот мама, нарядная, торжественная, с Юркой на коленях: мальчику исполнилось три годика, в семье праздновали, кучу гостей позвали,