Возлюбленная виконта - Эмили Брайан

Люциан с трудом сдерживал гнев. Он правильно поступил, не выдав себя. Этот паб является очагом подстрекательства к мятежу.

Наказание за государственную измену оставалось таким, каким было в Средневековье: повешение, утопление и четвертование. Такая ужасная смерть могла обратить в трусов даже самых смелых людей. Любой сто раз подумает, прежде чем решится выступить против короля.

Но принявший столь безрассудное решение готов на все — ему уже нечего терять.

— Тогда что вы хотите, чтобы я сделал? — услышал Люциан голос Пибоди.

— Отнеси вещицу назад и сделай вид, будто нашел ее утром. Мы не сможем продать ее так, чтобы молодой Ратленд не узнал об этом.

Быстро оглянувшись через плечо, Люциан увидел блеск золота, когда Пибоди сунул римскую безделушку в карман. Но разглядеть лица других мужчин под таким углом не смог.

— Держи язык за зубами, а уши и глаза — открытыми, — сказал главарь заговорщиков. — Особенно сейчас, когда найдена новая табличка. В следующий раз приходи, только когда Ратленд обнаружит местонахождение сокровища.

Люциан надвинул шляпу на глаза так, чтобы не видно было лица, и вышел из паба. Остальные мужчины не двинулись с места, и Люциан тоже вернулся.

— Он справится? — спросил второй мужчина.

— Да, если будет держать руки в карманах, — громко ответил первый.

Люциан сразу узнал голос говорившего. Это был Алистэр Фицхью, глава Общества антикваров, с виду достойный рыцарь королевства. Зачем же он решился на подобную авантюру?

— Но самим не мешает приглядывать за Пибоди. Если он готов украсть для нас, то украдет и у нас, — заявил Алистэр. — Порой людям доброй воли приходится иметь дело с такими подонками во имя своего дела, верно, Брамли?

Лорд Брамли. Самый ярый хулитель изысканий Люциана теперь пытался украсть у Люциана его находку. Люциан едва сдержал смех.

— Вы уже заручились поддержкой нашего второго партнера? — спросил Брамли.

Какой еще безумец мог присоединиться к этим сумасшедшим? Отхлебнув эля, Люциан слегка наклонился в сторону заговорщиков.

— Не совсем, — признался Алистэр. — Но много времени у нас это не займет. В конце концов, немецкий король пожаловал исключительную хартию группе «Южные моря».

От дурного предчувствия у Люциана волосы встали дыбом.

— Без королевской монополии граф никогда бы не инвестировал в сомнительный проект и, следовательно, не потерял бы последнюю рубашку. Узурпатор надул его. Мне остается только чуть-чуть пристукнуть по гвоздю, и он увидит свет. Если Пибоди подведет нас, Монтфорд заставит сына выдать местоположение клада.

Люциан поперхнулся элем.

Его родной отец якшается со сторонниками якобитов, если об этом узнают, семью Люциана лишат графского титула, а отец потеряет титул виконта. Если отца объявят предателем. Люциану придется привыкать к этим обноскам.

У него в животе начались спазмы. Но потеря титула и беспросветная нищета были еще не самым худшим. Если граф будет втянут в заговор, его бедный обманутый отец умрет страшной смертью.

Что бы ни случилось — даже если Люциан никогда не найдет римское сокровище, — он не мог позволить отцу пойти этой дорогой.

Отодвинув недопитую кружку с элем, Люциан вышел из «Единорога».

Ожидание — это точильный камень, обостряющий желание.

Дневник Бланш Латур

Дейзи закрыла тяжелое издание «Моль Флендерс» и подперла подбородок ладонями. Собственная жизнь представлялась ей теперь таким запутанным клубком, что злоключения несчастной героини Даниеля Дефо не вызывали у нее сострадания. К тому же Дефо излишне много морализировал, что отнюдь не служило успокоению совести Дейзи. Что бы сказал этот достойный пуританский автор о ее игре в куртизанку и авантюрах плоти, в которые они едва не пустилась с Люцианом?

Но это «едва» заставило Дейзи вздохнуть.

— Дорогая, тебе очень больно? — взглянула на нее Изабелла, оторвавшись от книги, которую читала.

Перед этим она играла с лордом Уэксфордом в шахматы на другом конце гостиной и от души веселилась, громя своего добродушного мужа. В мягком свете лампы Изабелла выглядела прелестной. Но потом явился камердинер лорда Уэксфорда с запиской, и Джеффри, извинившись, откланялся. С момента его ухода Изабелла не переставала хмуриться. Дейзи не видела, чтобы за последние четверть часа бабушка перевернула хотя бы одну страницу.

— Нет, чай из коры ивы, похоже, унял боль.

Больная нога Дейзи лежала в приподнятом положении на подушке с кистями на изысканной турецкой оттоманке.

— Почему же ты так тяжко вздыхаешь? — справилась Изабелла. — Ты еще слишком молода для подобных забот.

— Просто… — шумно вздохнула Дейзи, — я больше не могу быть Бланш и не могу быть собой. То есть из-за этого дурацкого растяжения я не могу работать на раскопках и…

— И видеть Люциана Боумонта, — договорила за нее Изабелла.

— Именно. — Дейзи шевельнула ногой, меняя положение на более удобное. — К тому же будь у него выбор, предпочел бы Бланш.

— С чего ты взяла? — спросила Изабелла. — Разве вам не нравится работать вместе?

— Нравится. Мы хорошо проводим время, мне кажется, теперь он стал ко мне терпимее, но…

— Но предстает перед тобой другим, когда думает, что ты Бланш?

Дейзи кивнула.

— Днем он нравится тебе меньше?

— Нет, он мне слишком сильно нравится, что днем, что вечером, — призналась Дейзи. — О, Изабелла, что со мной? Мне кажется, я ревную его… к себе!

— Тогда пора бросить эту игру, — сказала бабушка. — Оставь Бланш Латур. Играть куртизанку опасно даже одну ночь, а ты умудрилась продержаться несколько. Пока тебе удавалось выходить из игры без потерь.

— Моя лодыжка думает иначе.

— Я имела в виду твое сердце, — мягко пояснила Изабелла. — Ты не позволила игре вовлечь свое сердце.

Именно в этом Дейзи не была уверена. Изабелла устремила взгляд на дверь, за которой скрылся лорд Уэксфорд.

— Когда сердце вовлечено в игру, правила меняются. Когда ты Бланш, Люциан ведет себя совсем не так, когда ты Дейзи.

Изабелла подошла к окну и выглянула наружу. Со стороны казалось, будто она себя обнимает.

— Это не часто случается, но все же, если очень повезет, можно встретить кого-то, с кем можно быть самой собой.

— В этом вся проблема. Люциану я не нравлюсь.

— Я бы не стала этого утверждать со всей уверенностью. В ближайшее время мы это выясним.

— Почему ты так думаешь? — спросила Дейзи.

— Потому что в этот самый момент Люциан Боумонт входит в парадную дверь.