Камилла. Жемчужина темного мага - Оливия Штерн

Щурясь, он смотрел на туман, на серые дома. Верные слуги архимага безмолвно сидели напротив и временами подремывали, клевали носами. Было сыро и зябко, ноги стыли. Аларик помечтывал о том, чтобы выпить горячего чаю, а ещё лучше — кружечку глинтвейна. И как было бы здорово, если бы к его приезду Годива сварила цыпленка! нет, голодным он не был, но хотелось погреться. но Годива вряд ли появится такую рань, а госпожа баронесса… она ведь тоже не знает, к какому времени его ждать, да и ждать ли вообще.

Карета тем временем катилась сквозь Шаташверин, на его окраину, где протекает Свуфтица, и где стоит отданный темному магу в пользование пустой дом. Аларик поймал себя на том, что ему хочется увидеть Камиллу. непонятно зачем и почему — но хочется. Как он не отнекивался, все-таки пробежали между ними те мгновения, когда человек кажется неизмеримо близким… Боже мой, какие глупости! И снова и снова он вспоминал, как она на него смотрела. так не смотрят на подчиненных. но кто знает, что у нее на уме, у этой девочки с жемчужными локонами?

он хмыкнул. И решил больше ни о чем таком не думать, ибо ни к чему хорошему такие мысли не приведут.

Когда карета наконец остановилась у калитки, Аларик спрыгнул на размякшую землю, потирая затекшую спину и одновременно ежась от сырости, которая поутру казалась особенно пронзительной и мерзкой. Стояла ватная тишина, сумерки поблекли, уступая место рассвету.

— Собирайтесь, господин Фейр, — сказал ему светлый, — мы пока лошадей поменяем. надеюсь, сбежать не попытаетесь?

— Зачем мне бежать? — он пожал плечами.

— Совершенно верно. не только незачем, но даже опасно. Вы же понимаете, да?

Аларик лишь фыркнул и побрел к калитке, на ходу разминая гудящую от долгой неподвижности поясницу. он проскользнул во двор — калитку ведь никто не починил, и она не закрывалась — и прошагал к высокому крыльцу. не хотелось стучать или поднимать шум, поэтому он выпустил тоненький усик своей тьмы, приподнял щеколду по ту сторону двери и вошел.

В доме тоже было тихо и темно. Рядом со стеной замер Енм — неподвижный и послушный. Собственно, ему даже дышать было не нужно, и потому голем просто стоял так, как и подобает глиняному созданию, замкнутому магическими контурами.

«А Камилла?» — мелькнула мысль.

наверное, спит. Что ещё ей делать в такую рань?

Аларик потер озябшие пальцы, подумал о том, что он мог бы для начала пойти на кухню и поставить кипятиться чайник, а потом уже будить спящую красавицу. И он, стараясь не шуметь, действительно пошел — но ровно в тот миг, когда занес ногу над порогом кухни, что-то темное метнулось на него. Взгляд выхватил блеск ножа, и дальше…

Аларика хорошо тренировали в ковене. Уже через мгновение напавший отлетел к стене, словно былинка, предплечье Аларика прижало шею незваного гостя, а свободной рукой он перехватил руку с зажатым ножом, только и успел подумать — тонкая какая-то рука, жалкая… И ровно тотчас на него уставились светлые глаза, с темными ободками вокруг радужки.

— Вы! — Аларик уставился на ее бледное личико, запрокинутое, скривившееся от испуга. И уже потом осознал, что он придавил ее тонкую шею, и вообще прижал к стене, и по — прежнему сжимает хрупкое запястье…

нож с глухим стуком упал на пол.

— Какого верга? — Аларик поспешно шагнул назад, разжимая пальцы, отпуская ее руку.

Камилла вздернула подбородок. А потом хрипло разрыдалась и, оттолкнув, выбежала прочь. В свою спальню. оставив на пальцах ощущение своей теплой и шелковистой кожи. мимолетное чувство восторга, как будто подержал на ладони птичку…

— ну какого ж верга, — простонал Аларик.

тут в любую минуту могут заявиться светлые, а она, понимаешь ли, сперва кидается с ножом, а потом рыдает.

— от баб одни проблемы, — выдохнул он и пошел за Камиллой.

Утешать.

Далеко она не убежала — взлетела наверх, в его мансарду, забралась на его диван и свернулась клубочком. Коса растрепалась, рассыпалась локонами по узким вздрагивающим плечикам, и так хотелось ее обнять… Аларик мысленно надавал себе по рукам.

— Госпожа баронесса, — сказал решительно, — может быть, объяснитесь? Зачем вы бросаетесь на меня с ножом? А я ведь и шею мог вам свернуть, хорошо, что перед этим решил рассмотреть.

она, всхлипывая, подняла голову и окинула его до смешного суровым взглядом.

— ну, хорошо. Вот вам лист бумаги, — он действительно взял таковой со стола, — вот вам грифель… может быть, изволите написать? А мне тем временем тоже кое-что нужно сделать…

И он невольно вздохнул.

можно, конечно, переодеть ее парнем. можно остричь. И уже в таком виде взять с собой. но обязательно возникнут вопросы — что за мальчик. Родственник? Всем известно, что темные маги забывают свою семью. Друг? Странная какая-то дружба.

Похоже, что для Аларика остался только один выход. не самый лучший, конечно, но — все бы поверили, и никто бы не задал вопросов.

Когда он передавал Камилле грифель, случайно задел ее пальцы — они показались горячими, как кипяток. Аларик вспомнил, что хотел закипятить воды, но какая уже вода… он поймал ее сердитый взгляд, а сам подумал и о том, что, когда все устаканится, нужно будет избавиться от госпожи баронессы при первом удобном случае, потому что уже сил нет смотреть, как она плачет.

она же, всхлипывая и вытирая нос рукавом, принялась что-то царапать на бумаге. Аларик сел за стол, обмакнул перышко в чернила и начал тоже царапать… то, что было нужно.

Потом, спустя некоторое время, улыбнулся девушке и протянул ей свой лист.

— Поменяемся?

она протянула исписанный каракульками лист, Аларик протянул ей свой, понимая, что за такое можно и по физиономии схлопотать. Правда, она ведь сама предлагала? но когда сама — это одно, а когда вот так, официально — совсем другое. может быть, даже унизительно.

но заставил себя читать объяснение Камиллы.

Все оказалось просто: ей не спалось, она поднялась с постели до рассвета и решила пойти и выпить горячего чаю с вареньем. А потом услышала, что кто-то ходит по дому, ну и…

Аларик поднял глаза на баронессу — она тоже ознакомилась с содержимым листа, им записанным, и теперь хмурилась и кусала губы. она даже глаз не поднимала, и договор, написанный Алариком, дрожал в ее тонких пальцах.

— мне придется ехать в столицу, по воле Светлейшего, — он пустился в объяснения, — я не могу вас бросить здесь одну, и не могу… вернее, могу, конечно, но это будет неправильно — отдать людям, которые так поспешно объявили вас погибшей. Полагаю, нам нужно еще выждать… тот, кто отдал приказ убить ваших родителей, никуда от нас не денется. ну вот. Я сперва думал переодеть вас мальчиком, но так вопросов возникнет еще больше, потому как темные маги не имеют родни, и не таскают за собой учеников. Поэтому — да, госпожа баронесса, вы подпишете это соглашение… не нужно на меня так смотреть, это будет фиктивное соглашение, в отличие от того, что вы мне изволили предлагать. И пока соглашение в силе, никто не посмеет вас и пальцем тронуть. Это то немногое, что оставили для темных магов: шанс облегчить себе жизнь за счет какой-нибудь добросердечной особы. Это право оставил за нами Светлейший, так что никто не будет задавать вопросов, и никто не посмеет вас забрать.