Тайные культы древних. Религии мистерий - С. Энгус

…и в частности – бессмертие

Множество людей, которые никогда не соприкасались с рассуждениями платонизма по поводу бессмертия души, находили в жизни новый смысл как в «испытательном сроке» для блаженной загробной жизни. «Так же истинно, как Осирис живет, так истинно будут жить его последователи; так же истинно, как Осирис не умер, он больше не умрет; и так же истинно, как Осирис не уничтожен, он не будет уничтожен» [595] , – говорит египетский текст. Такое бессмертие приобреталось отождествлением с Осирисом-Сераписом или превращением в Осириса и получением нового имени Осирис [596] . Верующий в «церкви» Исиды мог вырубить на могиле своего умершего «брата»: εὐψύχι μετὰ τοῦ Ὀσείριδος [597] . Встречаются и надписи: «Пусть Осирис даст тебе воду осве жающую» [598] , «Пусть Исида одарит тебя святой водой Осири са» [599] . Египет, тысячелетиями размышлявший над таинством смерти, предложил посредством Исиды и Сераписа жизнь и бессмертие людям, жившим в Римской империи. Среди символов веры в Исиду видное место занимал лотос, эмблема бессмертия: из его чашечки выходил юный бог Гарпократ, который одолел смерть. Исида, «вечная спасительница рода людского», обещала своим приверженцам: «Ты будешь жить в блаженстве; ты будешь жить в славе под моей защитой. И когда ты завершишь свой жизненный путь и уйдешь в подземный мир, даже там, в нижнем мире, ты увидишь [600] меня, проливающей свет во тьме Ахеронта и царящей в самых дальних областях Стикса; ты сам будешь обитать в полях елисейских и будешь постоянно поклоняться мне, всегда милосердной» [601] .

Все различие между спасенными и не получившими спасения среди древних верующих состояло в инициации. В «Гимне Деметре» [602] богиня-мать уверяет:

Непосвященные не только умирали без надежды [603] , но получали на свою долю все беды от хтонических сил [604] . В то время как посвященный в элевсинские мистерии иерофант Главк может ликующе возгласить: «Воистину прекрасна мистерия, дарованная нам блаженными богами: смерть – больше не зло для смертных, но благословение» [605] . О тех же мистериях автор схолий к Аристофану («Лягушки», 158) уверяет: «В Афинах считали, что любой, кто был посвящен в мистерии, мог, когда умрет, считаться достойным божественной славы. Поэтому все жаждали посвящения». Другой схолиаст [606] пишет: «Греки говорили, что те, кто был посвящен в мистерии, находили Прозерпину в Аиде благожелательной и любезной».

Более грубые обряды Фригии своими священнодействиями также удовлетворяли потребность в бессмертии [607] . Аттис в своей смерти и воскресении стал прототипом приверженца Кибелы, одержавшего победу над смертью [608] . Аттис также играл для умирающих ту роль, которую «спаситель и вождь душ» Серапис [609] играл для верующих общины Исиды. Жрецы сирийской религии также обещали верующим долю жизни бессмертных богов и восхождение души на свое место среди звездных божеств в царство света. Многие легионеры – от туманных холмов Каледонии до пылающих песков Месопотамии – в последние часы своей жизни получали утешение в своем убеждении в бессмертной жизни, которое они получали в часовне Митры. Император Юлиан завершает свою сатиру «Цезари» исповеданием собственной веры: «Что до тебя, то я даровал тебе возможность прийти к сознанию отца твоего Митры. Сохраняй его заповеди, и так ты обретешь в жизни опору и прочный якорь; и когда тебе придется уйти из жизни, то ты уйдешь с доброй надеждой, ибо твой бог-покровитель будет к тебе милостив» [610] . Орфизм продолжал свою суровую проповедь о том, что человек – существо падшее, которое может избежать вечного наказания только посредством посвящения в орфическую жизнь: тема, которая фигурировала во всех формах религий мистерий. Религия Гермеса Трижды Величайшего считала обожествление конечной целью истинного гностика.

Несколько часов, проведенных в размышлениях о поразительном символизме подземной базилики на Виа Пренестина или прекрасных фресках в вилле Итем, дадут некоторое представление о чувстве радости и победы, которые испытывал древний посвященный в своем храме. Войдя в первую, мы поражаемся иномировому характеру образов и духу надежды. Многочисленные крылатые Победы провозглашают триумф посвященного над смертью. Мифологические сцены – похищение Ганимеда, Левкиппида, освобождение Гесионы Гераклом, Орфей и Эвридика – символизируют похищение души или достижение обожествления. Сцены в палестре с венками, гирляндами и пальмами для победителей подкрепляют веру посвященного. Запоминается барельеф в апсиде [611] , где изображена сцена апофеоза посредством воды. В бурном море, бьющемся между двумя скалистыми мысами, Эрос (Любовь) ласково помогает скрытой покрывалом фигуре (душа, или сам посвященный), держащей лиру (что означает спасение и участие в хоре блаженных), в то время как внизу ожидает Тритон, чтобы принять душу в покрывало или ткань в виде корабля; другой дует в рог. На третьем мысу Аполлон, бог света, милосердно протягивает руку, чтобы принять душу после того, как она пройдет через последнее испытание; Победа протягивает ей венец. Любовь, Свет и Милосердие были предназначены очищенной душе на Островах Блаженных – в контрасте с глубоким унынием задумчивой мужской фигуры слева от этой сцены: она изображает непосвященного, которому не суждено блаженство. В недавно обнаруженном [612] митреуме в Капуе белая мраморная пластинка, на которой вырезан прекрасный рельеф, изображает Эроса, который держит Психею за левую руку, обод ряя ее нежной мольбой.

Задачей древних мистерий, судя по всему, было просвещение людей в учении о будущей жизни – значительная услуга Древнему миру, погруженному в отчаяние. К несчастью, суть предлагаемого бессмертия выглядела незначительной по сравнению с той глубоко духовной идеей вечной жизни, которую мы находим в четвертом Евангелии, или с мистическим понятием Павла о жизни, которая «сокрыта со Христом в Боге» [613] , однако в соответствии с замыслом Того, кто открывал Себя «многократно и многообразно» [614] , эти древние мистерии обострили стремление людей к более значительной жизни, и христианам было суждено провозгласить, что они нашли ее в знании Бога через Иисуса Христа. Средства достижения этой бессмертной жизни в мистериях по большей части были церемониальными и зачастую слишком внешними, чтобы затронуть пружины человеческого поведения [615] , поэтому человек спасенный не обязательно оказывался человеком нравственным; однако сам Павел обнаружил, что легче обеспечить себе новообращенных, чем преобразить их нравственность.

Было бы противно имеющимся у нас данным и тому, что мы знаем о природе человека, отрицать, что среди членов братств мистерий происходили обращения и преображения характера. Многие женщины из них были столь же целомудренны, как и Паулина в истории Иосифа или как ее тезка, супруга Претекстата. Несомненно, дурная жизнь носивших тирсы верующих обращала на себя больше внимания, чем жизнь добродетельных, как, к несчастью, происходит с такими скандалами и в наши дни. То, что многие из этих древних мистов «вкусили силы будущего мира», – бесспорно. Блестящий религиозный язык Пиндара и Софокла, яркие свидетельства Цицерона и Плутарха, таинственный хор «Критян», благодарственная молитва Апулея, книга гимнов орфических общин и «Гимн возрождения» из герметической литературы – только отдельные примеры, которые можно было бы умножить на основании литературы и подтвердить надписями. Так, Винцентий, веровавший в Митру, велел изобразить на своем надгробном камне [616] рельеф, изображающий его умершую жену Вибию, которую проводит в дверь-арку задрапированная фигура, именуемая «Добрым Ангелом». Или можно вспомнить про замечательную эпитафию [617] Паулины ее одаренному мужу Претекстату, где она благодарит его за могилой за то, что спас ее от смерти, посвятив в таинства Великой Матери и Аттиса, Гекаты и Деметры Элевсинской. Она завершает эпитафию исповеданием своей веры, говоря, что она снова будет принадлежать Претекстату в другой жизни.