Заложница - Мэри Каммингс

— Ну вот — не хуже, чем в баре. Только… что ты там пила? — только мартини не хватает.

— Я сейчас что-нибудь придумаю! — вскочила Грейс, невольно заражаясь его энтузиазмом. — У меня бренди есть и ликер, и…

— Не надо! — Рейлан удержал ее. — И так хорошо! — И неожиданно, продолжая держать Грейс за руку, встал перед ней на одно колено. — Мадмуазель, не соблаговолите ли вы потанцевать со мной?!

Она рассмеялась — настолько эти слова показались ей забавными и не соответствующими ни чулану, ни громоздящимся вокруг коробкам, ни его майке с джинсами. Рассмеялась — и положила руки ему на плечи.

Сначала они танцевали прямо в чулане, затем выбрались в коридор — музыка доносилась и туда. Она шумела в крови и, казалось, пронизывала все тело Грейс, и хотелось смеяться — просто так, от радости, оттого, что она есть… что они — есть!

Потом внезапно наступила тишина, и они остановились. Прижавшись щекой к груди Рейлана, она слышала, как совсем близко стучит его сердце; он подул ей в волосы, сказал тихонько:

— Грейси… моя Грейси, — и прижал ее к себе еще теснее.

«А сейчас — выпуск новостей» — донеслось из чулана.

— Ну во-от! — протянул он разочарованно. — Только разохотился… — Вздохнул. — Ладно, скоро новости кончатся, снова музыка будет. Пошли пока кофе попьем.

Кофе? Грейс с большим удовольствием выпила бы чего-нибудь холодненького — например, лимонада, который стоит в холодильнике.

Уже направляясь в сторону кухни, она вдруг услышала со спины:

— Слушай, я давно хотел тебя спросить — я тебе что, с самого начала понравился?

— Чего?!

— Ну ты же все-таки подсматривала тогда в душе! — даже в полутьме коридора было видно, что Рейлан ухмыляется.

Извечное мужское самомнение! Неужели он считает, что то немытое, небритое, вонючее и ободранное чучело могло кому-то понравиться?!

— Да ничего я не подсматривала! Просто в одном журнале было написано, что у мужчины самая сексуальная часть тела — ягодицы, а тут ты как раз подвернулся, и я… — Грейс замялась. Ну как ему объяснять, что за последние три года она почти забыла, как выглядит голая мужская задница?!

— Ну и как — сексуально?! — рассмеялся он.

— Я ничего, кроме синяков, не успела заметить, — честно ответила она. — Ты ругаться сразу начал.

— Слушай, а все-таки — почему же ты меня полиции тогда не выдала?

— А ну тебя! — она отмахнулась и пошла на кухню.

Спать они легли поздно, уже под утро. И проснулись поздно, и долго лежали в постели — вставать не хотелось.

Даже когда Грейс, услышав первые кошачьи завывания, несущиеся из-за двери, лениво пошевелилась, Рейлан схватил ее за плечо.

— Не надо! Побудь еще немножко со мной… пожалуйста!

Прижался лицом к ее груди, начал целовать — и все остальное перестало иметь значение.

Сразу после завтрака Грейс заторопилась в город: купить рыбу, забрать у Моди машину и договориться в парикмахерской, чтобы послезавтра в обед зайти и сделать прическу, а то в «предфестивальную» неделю Рут — лучшая парикмахерша в городе — обычно нарасхват. И еще, если честно, ей хотелось хоть немного, краешком глаза посмотреть на репетицию парада.

— Я побежала, постараюсь вернуться как можно скорее, не скучай! — сообщила она, зайдя в чулан.

— Знаю я тебя, — усмехнулся Рейлан. Он лежал на кушетке и гладил Бобби — тот млел, переворачивался и подставлял разные бока. — Опять где-нибудь языком зацепишься!

— Ну я правда постараюсь!

— Ладно, беги!

Грейс уже шагнула к двери, когда услышала:

— Подожди минутку! — и обернулась.

Он подошел и обнял ее, крепко, так, что на миг стало даже больно. Поцеловал в висок, сказал:

— Удачи тебе! — улыбнулся и отпустил. — Вот теперь иди…

Похоже, удача решила в кой-то веки раз побаловать Грейс: в витрине рыбной лавки красовался огромный, фунтов на десять, лангуст. Такого чудовища она в жизни не видела!

Она, конечно, купила этого «монстра», как назвала его продавщица, и еще пару фунтов трескового филе — для котов, и хороший кусок палтуса. Заодно узнала, что лангуста по правилам положено подавать с белым французским вином.

В парикмахерской — новая удача! — никого не было. Лишь сама Рут сидела в углу и со скучающим видом перелистывала журнал.

— Привет! — обрадовалась она, увидев Грейс. — Заходи!

— У тебя что, пусто?

— Все парадом заняты, — Рут кивнула на дверь — даже сюда доносились звуки марша, перебиваемые мегафонными криками. — Так что если хочешь стричься — давай! Ой, кто это? — заметила она торчащие из пакета щупальца.

— Лангуст. Я вообще-то на послезавтра хотела договориться…

— Во здоровущий! Послезавтра здесь столпотворение будет. Давай сейчас — чего ждать?! Тебя как обычно — подкоротить и подравнять?

И тут Грейс, неожиданно для самой себя, неуверенно сказала:

— А знаешь что… сделай-ка мне лучше стрижку. Такую… — вспомнила слова Рейлана и решительно закончила, — растрепанную, как сейчас модно!

Когда ножницы защелкали, как садовые секаторы, и на пол посыпались пряди волос, она с ужасом подумала: «Ой, что я наделала!», зажмурилась, чтобы было не так страшно, и открыла глаза, только когда Рут радостно сообщила над ухом:

— Вот, посмотри, просто куколка получилась!

Затаив дыхание, Грейс с опаской взглянула в зеркало — и с облегчением выдохнула. Она выглядела намного моложе, совершенно непривычно — но уж во всяком случае не хуже! И глаза кажутся больше, и щеки не такие круглые!

Рут предложила помелировать вдобавок прядки, но Грейс отказалась: это заняло бы по меньшей мере час, а предстояло еще забрать у Моди машину и купить вино.

Следующей ее остановкой была площадь перед мэрией — репетиция проходила именно там.

Зрелище было забавное, забавнее даже самого парада: самодеятельные «актеры» то и дело забывали свои роли, теряли и путали реквизит, грузовики с установленными на них платформами глохли в самые неподходящие моменты — а столпившиеся вокруг «болельщики» веселились, свистели и выкрикивали «ценные» советы.

Заместитель мэра, который отвечал за проведение парада, куда-то запропастился; двое водителей не могли без него разобраться, кто за кем едет, и заспорили. Переодетым индейцами горожанам, сидевшим на одной из платформ, пришло в голову, что хорошо бы, пока суд да дело, выпить пива — но стоило им слезть с платформы и зайти в бар на противоположной стороне площади, как водители наконец договорились между собой и грузовики тронулись. Увидев это, «индейцы» выскочили из бара и понеслись за ними, вопя и размахивая длинными ружьями и томагавками — получилось очень похоже на сцену из вестерна.