Скованная временем - Райса Уолкер

Когда я сказала ему, что нам нужно просто пойти к Анджело и рассказать ему, прежде чем кто-то другой обнаружит те же нарушения, что и я, он начал бредить, сказал, что я не понимаю, какую пользу может принести ХРОНОС, если мы используем имеющиеся в нашем распоряжении инструменты для изменения истории вместо того, чтобы просто изучать то, что век за веком создавали идиоты своими ошибками и промахами. Говорил о том, что такова его судьба и что Кэмпбелл показал ему, что людям просто нужен сильный лидер, чтобы помочь им создать тот идеальный мир, который мог бы существовать и должен был. У него есть план, сказал он, и он не собирается позволить кучке дураков в ХРОНОСе определять судьбу человечества.

И все это время он избивал меня. Сол никогда раньше не бил меня. Даже когда он был по-настоящему зол, он мог ударить в стену или сломать что-нибудь, но никогда…

В итоге я солгала, сказала ему, что он меня убедил. Что я люблю его, и мы не пойдем к Анджело, и, возможно, я смогу помочь ему изменить ситуацию. Просто чтобы заставить его остановиться. Но он так холодно смотрел на меня. Он мне не поверил. А потом он ушел.

Я не знаю, куда он ушел, но я заперла дверь. Если он вернется, я вызову охрану. Я постараюсь поспать несколько часов, а потом отправлюсь в ХРОНОС Мед, чтобы они могли… исправить это.

Она убрала ватку от распухшей щеки и осторожно прикоснулась к тому месту, поморщившись. На скуле виднелась небольшая ссадина.

Я скажу им… что-нибудь. Я не знаю. А потом я поговорю с Анджело. Он обычно приходит туда к восьми, когда у нас запланированы прыжки.

Но… сначала я напишу ему сообщение. Сегодня вечером. И я отправлю копию Ричарду. Я боюсь того, что может сделать Сол, и, если со мной что-то случится, кто-то в ХРОНОСе должен знать почему.

Я была так погружена в чтение дневника, что даже не заметила, как Кэтрин села за стол напротив меня, поставив перед собой чашку чая и положив несколько ломтиков яблока. Было немного странно оторвать взгляд от молодого раненого лица на видео и увидеть взрослую версию, спокойно потягивающую чай.

– Я только что добралась до того места, где Сол ушел, – сказала я. – Что случилось на следующий день? Они действительно смогли восстановить твое лицо?

Кэтрин тихо рассмеялась, ответив:

– Да. В медицинском обслуживании произошло довольно много улучшений, и небольшая кожная травма, подобная этой, была довольно легко поправима. Если бы мы все еще были в той эпохе, у меня бы не было никаких морщин в таком возрасте. Это одно из тех медицинских достижений, к которым я хотела бы иметь доступ сейчас.

– Они смогли бы вылечить твой рак? – спросила я.

Кэтрин кивнула.

– За последние несколько десятилетий в исследовании рака был большой прогресс, но примерно через пятьдесят лет мы достигнем гораздо большего, если сможем восстановить хронологию. Будь я сейчас в 2070 году или даже чуть раньше, вылечить меня не стоило бы каких-то особых усилий, и болезнь бы выявили гораздо раньше. Но сейчас мое тело подвергают риску гораздо более опасными химическими веществами и радиацией. А болезнь все равно не отступает.

Кэтрин пожала плечами и продолжила:

– Но все это не имеет ни малейшего значения, поскольку я уже мертва в этой реальности. На следующее утро я посетила ХРОНОС Мед и сказала им, что поскользнулась в ванной. Сомневаюсь, что они мне поверили. Конечно, это был не первый раз, когда женщина приходила с подобной историей. Но я не хотела привлекать внимание членов ХРОНОСа к Солу, пока у меня не будет возможности обсудить ситуацию с Анджело.

– Кем был этот Анджело? – я уже перестала пытаться говорить об этих людях в правильном времени. Если он существовал в прошлом Кэтрин, то я буду говорить о нем в прошедшем времени, даже если он родится только спустя несколько столетий.

Прежде чем ответить, Кэтрин сделала еще один глоток чая.

– Анджело был нашим непосредственным начальником. Он тренировал и меня, и Сола. Он был хорошим человеком, и я во многих отношениях была ближе к нему, чем к моим родителям, потому что он был моим другом… у него тоже был ген ХРОНОСа. Я могла спросить его о таких вещах, которые были бы неизвестны моему отцу или даже матери. С того момента, как я вступила в программу в возрасте десяти лет, Анджело был тем, кто руководил моими исследованиями. Я достаточно хорошо разбиралась в бюрократии ХРОНОСа, чтобы понимать, что он тоже будет в ярости от действий Сола. Мне нужен был его совет, и я должна была предупредить его. После того как я завершила работу в медицинском отделении, я пошла в костюмерную, чтобы меня подготовили к прыжку. Было около восьми, и обычно моя подготовка к середине XIX века занимала около получаса. Но в тот день… не думаю, что это когда-либо занимало так много времени. Некоторые из костюмерных сотрудников прибыли поздно. Я просидела там в одной сорочке с наполовину уложенными волосами почти двадцать минут. Я планировала дать Анджело несколько минут, чтобы проверить сообщения, а потом мы могли бы поговорить, но было уже десять часов, когда я наконец добралась туда. Я собиралась только заглянуть к нему и сказать, что мы поговорим после того, как я вернусь.

– Ты не могла отложить прыжок? – спросила я. – Не слишком ли серьезным был разговор, чтобы откладывать его на несколько дней?

Кэтрин покачала головой, ответив:

– Нет, не могла без серьезных причин. Расписание прыжков планируют на год вперед. Экипажи приложили много усилий, чтобы все подготовить, и я уже прошла костюмирование. И… ты опять мыслишь линейно, Кейт.

Я уже устала это слышать.

– Прости, Кэтрин. Как и большинство людей, я привыкла двигаться во времени в одном направлении – прямо.

– Я имею в виду то, что это перемещение продлилось бы для меня четыре дня, но я бы вернулась не на четыре дня позже. Это было бы тратой времени для всей команды. Мы все перемещались и возвращались группами. Было целесообразнее планировать перемещения сразу для двух десятков путешественников один или два раза в неделю, вместо того чтобы следить за кучей одиночных путешественников. Когда я вернулась в ХРОНОС, для команды, Анджело и даже Сола прошел всего час, потому что он был одним из дюжины тех, у кого не было перемещений. Первая группа – дневные путешественники, которым не требовалось много времени на подготовку, – отправилась в половине десятого и должна была вернуться в половине одиннадцатого. Двенадцать человек из моей группы должны были отбыть в десять, а вернуться в одиннадцать часов. Так что это не занимало много времени для тех, кто был в ХРОНОСе, и мне отчасти нравилась идея провести несколько дней в одиночестве, вдали от Сола, чтобы подумать о том, как мне поступить. Мысль о том, что я мать-одиночка и как это скажется на моей карьере, пугала меня до чертиков.

Кэтрин отвела взгляд и на мгновение уставилась в окно, продолжив:

– Я не знаю, когда Анджело пришел в офис, – сказала она, – но, когда я вошла, дверь была открыта и на полу были разбросаны осколки его кружки. Он всегда пил эту ужасную травяную смесь по утрам, и в комнате сильно пахло. На ковре образовалась большая лужа. Я открыла шкаф, чтобы взять полотенце, и увидела Анджело, лежащего там, прислоненного к стене. Ему перекрыли доступ к кислороду, обмотав скотчем лицо. Прошло уже более сорока лет, я все никак не забуду его лицо: синевато-фиолетовое, с широко открытыми глазами.