Белочка во сне и наяву - Дарья Донцова

— Конечно, нет! — нервно воскликнула Малкина. — Наоборот, хорошо, когда у членов коллектива добрые отношения, вовсе не нужно их маскировать.

— Не знаю, — ответила Кира.

— Надо обзвонить больницы и морги, — посоветовал Кирилл. — Вдруг Нюта под машину попала? В новостях все время сообщают про уродов, которые, напившись, садятся за руль и давят прохожих.

— Всем повезло, что у тебя автомобиля нет, — съязвила Кира, в очередной раз делая большой глоток воды.

— Намекаешь, что я алкоголик? — взвился Найденов.

— А то нет? — прищурилась староста, использовавшая, похоже, любую возможность, чтобы понизить рейтинг других обитателей дома Доброй Надежды.

— Я не пью, — разозлился Кирилл. — Сто раз говорил, бутылка с этикеткой «Жидкое золото» сама у меня в комнате объявилась. Промежду прочим, я видел вчера в супермаркете в торговом центре эту водку, она стоит бешеных денег! Интересно, кто ее мне подарил?

— Надежда и Кира сейчас возьмут телефоны и начнут методично обзванивать медицинские учреждения, — пресекла разгорающийся скандал Нина Феликсовна.

Потом вопросительно посмотрела на сына:

— Что еще?

— Не знаю, — растерялся Вадик, — у меня нет опыта в поиске пропавших.

— Можно выяснить, не покупала ли Аня билет на поезд или самолет, — смущенно предложил Антон.

— Хорошая идея, — одобрил Вадик. — Но как нам ее осуществить?

— Нужно посмотреть, на месте ли паспорт Анюты, — подала голос Надежда. — Ведь без него билет не продадут.

— Сходи быстренько в ее комнату, — скомандовала Нина Феликсовна и посмотрела на Киру. — А ты начинай звонить в клиники.

Надя и староста ушли. Я подняла руку.

— Разрешите? Вчера был выходной. Кто‑нибудь знает, какие планы строила Анюта?

— Она собиралась около пяти посетить дом престарелых, — ответила Лариса. — Ее воспитывала бабушка, очень хороший человек, но она умерла, когда Ане исполнилось тринадцать. Кузнецовой комфортно с пожилыми людьми, поэтому она ездит навещать брошенных стариков. Вчера Нюта спросила: «Можно я один раз опоздаю к ужину? В интернате накануне Дня Победы устраивают в восемь вечера концерт, приедут артисты, пенсионерам раздадут подарки, все готовятся к празднику. Я обещала нескольких старушек причесать». Аня успешно учится на стилиста‑парикмахера, ловко управляется с феном и ножницами, всех наших стрижет. Я ей ответила: «Ради такого случая я сделаю исключение, но в одиннадцать тебе следует быть дома». Сама я ушла в девять сорок пять, Анюта еще не вернулась.

— Ваши подопечные на ночь остаются одни? — спросила я.

— Здесь не тюрьма, — вздохнул Вадим, — все они свободные люди, уже понесли наказание за совершенное преступление. Мы помогаем участникам проекта реабилитироваться, даем путевку в новую жизнь, обучаем, как пользоваться свободой. Да, у нас есть определенные правила, но никто не заставляет им подчиняться, человек сам делает выбор. А мы вправе попросить отсюда того, кто мешает остальным. Никакой охраны в общежитии нет.

— Следовательно, ваши постояльцы после того, как управляющая уезжает домой, могут улизнуть, — резюмировала я. — Или у входа висит камера?

Нина Феликсовна резко выпрямилась.

— Мы не ведем видеонаблюдение, не обижаем людей подозрительностью. Доверие воспитывает намного лучше, чем постоянный неусыпный контроль.

Борис крякнул и отвернулся.

— Вы хотели что‑то сказать? — спросила я.

— Ну… э… типа… ваще… нехорошо стучать на своих… — начал заикаться тот.

— Нюта не пойми куда подевалась, поэтому, если знаешь что‑либо, говори! — рассердилась Зуева.

Борис насупился.

— Нюта… того… э… ну…

— Уходила поздно вечером, — помогла я страдальцу.

— Да, — с облегчением подтвердил тот, — иногда. Зимой часто, а в последнее время нет. Моя комната первая от входа, Анюта тихо уходила, да я все равно слышал, как ключ в замке поворачивается, стены тут никакие.

— Почему ты ничего мне не сказал? — закричала Лариса.

— Так своих сдавать нехорошо, — промямлил Борис.

— Очень хочется тебе по затылку врезать! — вспыхнула Малкина.

Борис, который, как мне показалось, собирался еще что‑то сказать, втянул голову в плечи и затих.

— Сейчас важно понять, что случилось с Анютой, со все прочим потом разберетесь, — остановила я разошедшуюся управляющую. — Значит, девушка не вернулась из дома престарелых… Вы уверены, что она туда ездила? После сообщения Бориса светлый образ Кузнецовой несколько потускнел.

— Тут как раз все без обмана. Мне звонила Лилия Афанасьевна, заведующая дома престарелых, и выражала благодарность, хвалила девушку, — ответила Лариса.

Я встала.

— Давайте я съезжу в интернат и попробую узнать, что случилось. Порасспрашиваю персонал, может, кто‑то в курсе, когда Анюта уехала, куда она подалась? Вероятно, кто‑то из обитателей дома престарелых владеет какой‑нибудь информацией о Кузнецовой.

— Пожалуйста, Лампочка, если не трудно! — взмолилась Нина Феликсовна. — Крайне нежелательно привлекать к нашей проблеме полицию.

— Только пусть Лариса созвонится с заведующей и предупредит о моем визите, — предусмотрительно попросила я.

И вот сейчас я топчусь на пороге интерната и жду, когда меня впустят внутрь.

Дверь распахнулась. Симпатичная, но излишне полная женщина с рукой на перевязи спросила:

— Вы Елена Романова, к которой надо обращаться Лампа?

— Она самая, — улыбнулась я.

— Думала, Лариса Евгеньевна шутит насчет Лампы. Проходите, я Лилия Афанасьевна. Поговорим в кабинете, он слева, за гостиной, там никто нам не помешает. Что случилось? — без пауз произнесла заведующая.

— Вы знаете Анюту Кузнецову? — спросила я, очутившись в комнате, сплошь забитой книгами.

Женщина села в кресло.

— Конечно. Устраивайтесь на диване. Он старый, выглядит не ахти, денег‑то нам на новую мебель не выделяют, кому бедные старики нужны, но чистый и удобный. А почему спрашиваете про Нюту?

— Вчера она причесывала ваших обитательниц на праздник… — начала я. Однако меня остановил возглас хозяйки кабинета:

— Нет, никаких увеселений пока не затевалось! А вот десятого мая приедут шефы. Нас патронирует кондитерская фабрика, денег, правда, не дают, привозят пару раз в год конфеты. Это, конечно, неплохо, но у нас контингент пожилой, у одного диабет, у другого холестерин высокий, у третьего с желудком беда, не полезно им сладкое. Лучше б постельное белье подарили или наборчики бабушкам и дедушкам косметические вручили — мыло, шампунь, одеколон. Но мы не привередливы, берем, что предлагают. И десятого получим очередные презенты. Еще детский ансамбль прибудет, организуем песни‑танцы, кино покажем хорошее про войну, но не трагедию, а старую советскую комедию. Анюта к нам вчера не приезжала, был не ее день. Кузнецова зимой появлялась, как по часам, в пятницу и среду. Замечательная девушка, для каждого доброе слово найдет, веселая. Как зайдет в интернат, так словно солнышко засияет. Ее здесь все обожают. Не скрою, сначала я настороженно отнеслась к просьбе Нины Феликсовны, чтобы одна из ее подопечных у нас на благотворительной основе работала, книги вслух старикам читала. Все‑таки бывшая заключенная, я подумала, еще украдет чего. Золота, бриллиантов тут ни у кого нет, но есть милые сердцу мелочи и кое‑какие денежки, от пенсии сэкономленные. Но едва Анюта появилась, я сразу поняла: она прекрасный человек. Мы ее с радостью встречаем. Но, знаете, Кузнецова о нас забыла. Последний раз появлялась здесь в апреле. Я пятнадцатого уехала отдыхать, вернулась позавчера, стала заместительницу расспрашивать, что да как, она и пробросила в разговоре, что Анечка к нам давно не заглядывала. Но я не встревожилась, девушка молодая, работающая, забот много.