Ночь волчицы - Анри Лёвенбрюк

— Нет, — ответил капитан и нахмурился.

— Харкур захватил нашу столицу, Фарио.

Начальник гвардии вытаращил глаза.

— Когда? — недоверчиво спросил он.

— Вчера. Воины Огня напали на замок Албата Руада.

— Великая Мойра! — воскликнул капитан.

— Я как раз собиралась идти в Тарнею. У меня есть своя армия, но сейчас моих солдат всего пятьсот человек, а Воинов Огня никак не меньше трех тысяч.

— Только три тысячи? Чтобы захватить нашу столицу, они отправили три тысячи воинов?

— Да. Они явно невысокого мнения о защитниках Сарра. И они, к сожалению, оказались правы.

Капитан тяжело вздохнул. Он не мог этому поверить и выглядел подавленным.

— Фарио, — сказала Алеа, — познакомьтесь с Тагором. Он вождь последних туатаннов и мой брат.

— Твой брат?

— По крайней мере, наполовину. У нас одна мать.

— Ты знаешь, кто твоя мать? — удивился капитан.

— Кое-что я о ней знаю. Однажды я расскажу вам об этом, Фарио. А сейчас важно другое. Это Эрван Аль Даман…

— Вы сын Галиада?

— Да, — с улыбкой ответил магистраж.

— Так значит, молва о тебе не врет, Алеа! В это трудно поверить! Я слышал, что туатанны стали твоими союзниками и что ты путешествуешь с целой толпой удивительных людей, среди них сын Аль'Дамана… Говорят еще, что с тобой один из Великих Друидов Совета Сай-Мины, это правда?

— Да, это Фингин. Вы скоро его увидите. Фарио, я пришла к вам, чтобы вы помогли набрать мне как можно больше народу, тогда мы сможем освободить Тарнею. С пятью сотнями солдат, даже такими мужественными, как туатанны, у меня ничего не выйдет.

Капитан медленно покачал головой:

— Набрать людей… Здесь много солдат не наберется. В Саратее нас четверо. Столько же и в соседних деревнях, ты хорошо это знаешь…

— В округе не меньше пяти деревень, значит, уже человек двадцать обученных солдат, это лучше, чем ничего, и я уверена, что еще многие захотят драться.

— Из них так скоро солдат не сделаешь!

— Если нужно срочно спасать наше графство, каждый должен быть готов взяться за оружие. Люди здесь смелые, что бы ни болтали злые языки, а с помощью Воинов Земли они быстро усвоят основные приемы. Большинство моих солдат — простые крестьяне, пожелавшие вступить в мою армию по собственной воле.

— Понятно… Не думаю, что из этого выйдет что-нибудь путное, но я согласен помочь тебе набрать солдат среди местных, а уж убедить солдат из других деревень будет нетрудно — если ты действительно хочешь освободить нашу столицу.

— Я знала, что могу на вас рассчитывать, капитан.

Фарио вздохнул:

— Хотел бы я встретиться с тобой при других обстоятельствах. Но я все равно очень рад. И горжусь тем, что ты делаешь. Здесь люди только о тебе и толкуют. Говорят, что ты изменишь их жизнь. Что ты изменишь жизнь каждого.

— Не напоминайте мне об этом слишком часто, — улыбнулась Алеа. — Мне не слишком легко это слышать.

Эрван подмигнул ей.

— Погодите, — спохватился уже готовый встать Фарио. — Алеа, когда ты собираешься напасть на Тарнею?

— Я собираюсь не нападать, а освободить ее!

— Ну да, конечно… Я надеюсь на это! Так когда?

— Как можно скорее. Завтра или послезавтра.

— Если ты можешь подождать дольше, в Сарбане стоит отряд из четырехсот саррских солдат.

Алеа нахмурилась.

— Четыреста солдат? — повторила она. — От такого нельзя отказываться. Только вот время поджимает… Мы могли бы отправить гонца передать им, чтобы они как можно быстрее шли к нам в Тарнею.

— Если это воины Сарра, — вмешался Эрван, — очень может быть, что граф Албат Руад при виде врага уже отправил кого-то предупредить их. А значит, они уже в пути…

— Посмотрим, — сказала Алеа.

— Капитан, — обратился к нему Эрван, — ведь не вся армия Сарра находилась в Тарнее. Если в Сарбане есть отряд, значит, и в других городах тоже.

— Только не на западе графства. Как ни странно, в этой части острова народу не много. Да и нападали на нас не так часто. Большинство саррских воинов в глубине графства и на востоке.

— Жаль. Тогда будем надеяться, что их предупредят и они тоже направятся к столице.

— Нельзя, чтобы все деревни лишились солдат, — возразил капитан. — Кто знает, может, Харкур пошлет еще одно войско, чтобы занять мелкие деревушки.

— Да, про это не стоит забывать, но я думаю, что они послали всего три тысячи человек, потому что хотят сохранить основную армию для защиты от более могущественного врага — Галатии.

Жермен Горбон первый раз участвовал в псовой охоте. В отличие от многих знатных господ Гаэлии, он никогда серьезно не интересовался ни охотой, ни войной, ни рыцарскими турнирами, которые устраивали на севере. По-настоящему он любил только власть, а охоту считал пустой тратой времени.

Но эта охота была совершенно особой. Если рыцарь Ультан приехал сюда издалека, значит, Хозяин следит за Горбоном. Горбон боялся разочаровать только одного человека — Маольмордху.

Жизнь этого мелкого помещика Галатии была не совсем обычной, а скорее даже загадочной. Жермен происходил отнюдь не из благородной семьи. И если никому в округе не были известны его предки, то потому, что он тщательно это скрывал.

В один прекрасный день он явился в эту бедную местность с юга Галатии, и никто не знал, откуда он. Жажда власти и хитрость помогли ему представиться благородным вельможей в мелких деревнях, которые населяла лишь горстка мирных крестьян. Раздавая дельные советы и улаживая споры деревенских жителей, он заслужил их доверие. Но чтобы разбогатеть и выстроить замок, который сделал бы из него настоящего знатного господина, одной хитрости и доброй молвы было мало. И тогда он нашел легкого союзника, единственного человека на острове, который действительно мог ему помочь в обмен на вечную преданность. Это был Маольмордха, Носитель Темного пламени. Они заключили простой договор, и Горбон получил что хотел. За короткое время он сумел построить поместье, привлечь туда новых крестьян и даже через несколько лет пригласил молодых помещиков, которым пожаловал часть своих земель.

Все это в обмен на единственную клятву: вечно служить Хозяину.

Когда была объявлена охота на волков, Горбону наконец представился случай сдержать слово. И даже если он пострадал от жестокости Ультана, он продолжал питать надежду, что Хозяин оценит усердие, с которым он принимал участие в большой охоте.

Он присоединился к группе стрелков, которых вел главный ловчий Сори. Сидя верхом, Горбон с трудом поспевал за остальными, потому что не привык ездить по лесу. Приходилось уворачиваться от веток, отклоняться назад, когда лошади спускались в небольшие овраги, и крепко держаться, когда они переходили на галоп, чтобы оттуда выбраться.