Царская копейка. Тайный проект императора - Валерий Воронин

Мы вошли в башню Юпитера и я увидел, что здесь в подсвечнике (том самом!), установленном в чаше алтаря, горит ещё одна свеча. Кто её возжёг, не знаю. Но ясно, без участия Руданского и здесь не обошлось.

Кирилл прочёл несколько молитв, а затем…

– Что это? – спросил я.

– А ты что-то почувствовал? – тут же осведомился писатель.

– Да. Как будто бы волна пошла.

Я напрягся, пытаясь проанализировать собственные ощущения. Но волна была реальной. И проникала она в башню со стороны дома. Точнее – шла его подземной части, где был нижний храм.

Свои ощущения я передал Кириллу, и он подтвердил, что у него такие же чувства. Мы тут же вышли из башни – на всякий случай. Мало ли что может произойти? Но – ничего не случилось. Наоборот, появилась лёгкость во всём теле. Как будто с тебя сбросили огромный груз, который ты нёс из последних сил.

Забегая вперёд, скажу, что Руданский излечился от болезни, проявлявшейся у него в виде свинцовой тяжести, сковавшей его мысли и мышцы, и преследовавшей его всю вторую половину года, именно в этот день. Он стал летать, порхать, как бабочка. Радуясь всему, что его окружало. И эту перемену невозможно было не заметить.

Мы снова спустились в подземный храм. И здесь Кирилл угостил нас напитком, который он назвал «Бальзам Юпитера». О нём я уже читал в его книге «Башня Юпитера», но чтобы лично попробовать… Бог знает, где Кирилл раздобыл рецепт этого бальзама. Но он и в самом деле был очень вкусным. Я пил маленькими глотками, растягивая удовольствие от небольшой порции, которая мне досталась. Со стороны, наверное, это походило на причастие после исповеди, происходящее во время церковной службы. И вообще, всё, что мы сегодня совершили, походило на таинство в день Духа Святого.

По общему решению, не сговариваясь, мы нарекли наш нижний храм во имя Духа Святого. Наверное, это справедливо. К тому же, я вспомнил, как несколько лет назад в этот же день ходил с друзьями на Сотиру. И какое испытание тогда мы получили в виде сумасшедшего ливня и запредельного числа бьющих во все стороны молний! Своего рода тоже причастие, только энергетическое…

Что же касается «болезни Руданского», то вот что я понял.

Вначале он сам служил «аккумулятором», который подпитывал собственное детище – башню Юпитера. Ей требовалось много энергии, и она буквально «высасывала» её из Кирилла, как из своего родителя. Кстати, это вообще могло привести к трагическому концу.

Когда же мы торжественно открыли нижний храм во имя Духа Святого, то именно он стал тем генератором, который теперь снабжал башню необходимым количеством энергии. Кстати, именно после этого башня Юпитера заработала во всю мощь.

Люди, которые приезжали в гости к хозяевам дома или к Кириллу, невольно обращали внимание на то, что между нижним храмом и башней теперь существует какая-то связь.

Как будто бы кабель протянут и по нему ток идёт. Невидимый кабель и невидимый ток… Не исключено, что в глубокой древности он действительно существовал. А мы его лишь реализовали.

Иногда требуется время, чтобы уяснить очевидное. С башней Юпитера произошла подобная ситуация. В процессе работы, когда трудовые будни заполняют всё пространство дня, даже какие-то невероятные вещи могут казаться обыденными. Я уже не говорю о том, что иногда тяжело расставить их по местам, а затем соединить в единую логическую цепь.

Но сейчас, когда башня Юпитера благополучно была воссоздана и нашего вмешательства уже не требовала, можно спокойно перевести дух и осмыслить нами исполненное.

Скажу сразу: я ничуть не жалел, что потратил столько сил и времени на затею Руданского, которая вначале казалась лишь его причудой. Теперь, по прошествии времени, отчётливо ясно, что башню нужно было обязательно воссоздавать. Я теперь даже не представляю эту усадьбу, это село, да всю нашу землю без этой башни. Я не представляю, как мог раньше жить без неё. Не ищите в моих словах подвоха или ерничанья. Я говорю искренне.

И сейчас настал момент, когда можно посмотреть на случившееся не с точки зрения строителя, а подняться чуть выше – на уровень хладнокровного исследователя, оставив все наши терзания и мучительный поиск лучших вариантов в прошлом. Есть то, что есть. И оно очевидно.

Сразу оговорюсь. Мои размышления основаны не на предположениях, а на очевидных фактах. Первым из них, как это не смешно звучит, является сам Руданский. Для того чтобы построить эту башню, требовалась точка опоры. Вот Кирилл ею и стал во всех отношениях. Он был изначально приведён сюда, затем проверен («прощупан») и лишь после этого «заряжён» идеей – надо строить башню. Когда же стало ясно, что физически с такой задачей он не справится, ему на помощь бросили меня, как вторую «штатную единицу» строительства. У нас даже имена одинаковые, как будто бы мы ещё с момента нашего рождения были предназначены для единой цели.

В моменты, когда и я не справлялся, давались те профессионалы, которые способны какую-то часть работ выполнить на высоком уровне. Этим самым достигался тот предел достоинства башни, ниже которого она просто не могла выглядеть по своему статусу.

Люди давались и в моменты, когда срочно требовалась обычная рабочая сила. Причём, я заметил, каждый раз они тщательно подбирались. Всегда это были те, кто имеет внутренний стрежень, свои духовные принципы, ту степень надёжности, которые обеспечивали их крепость. Но ведь подобное нельзя выработать за короткое время. Получается, таковыми они были всегда, с рождения. Может быть, поэтому нами и давались такие помощники, основательно проверенные жизнью? Башня бы других просто не приняла. И в этом тоже состоит её незыблемая духовная и энергетическая сила? Не исключаю, хотя последний посыл уже относится не к самой стройке, а скорее – к её моральным урокам.

К ним же можно отнести ещё один. Связан он с финансированием строительства, которое сводилось к покупке и подвозу строительных материалов, ибо всё остальное осуществлялось на добровольных началах, то есть бескорыстно. Несколько раз у нас просто заканчивались средства, и ни я, ни Кирилл не могли больше финансировать стройку. Руданский вообще, даже отдал фамильное золото своих родителей, выложившись на сто процентов. И тогда, откуда ни возьмись, появлялись люди и давали сумму, причём тютелька в тютельку нам необходимую. Откуда они могли знать, что именно сейчас мы остро нуждаемся в деньгах, и в каком точно количестве? Причём, деньги давались безвозмездно, как пожертвования. Я ведь точно знал, что люди не богаты и отдают, возможно, последнее.

Были и другие ситуации, когда в особые дни требовалась массовая поддержка людей. И тогда вокруг меня с Кириллом появлялся народ, требуемый специально для такого случая. Некоторых из них я приводил выше, о других умолчал. Всего ведь не скажешь. Но отчётливо было видно, как нуждается башня, каждый её камень, каждый архитектурный элемент в искреннем человеческом участии. В этом отношении её строительство вполне можно назвать «народной стройкой». А саму башню, хотя она и носит имя Юпитера, но по справедливости можно назвать народной. В старину так возводили храмы – сообща и бескорыстно. И в этом состояла их главная духовная и моральная основа. У нас получилось также, но без особого на то желания с нашей стороны. Как-то само собой вышло. Это тоже, своего рода, духовный опыт, в котором каждый из нас был и испытателем, и испытуемым.