Шоколадное пугало - Дарья Донцова

Марфа скомкала салфетку.

– Представляете?

– Не очень приятная ситуация, – заметила я. – И как поступил Игорь?

Марфа поморщилась.

– Он был слишком деликатен, до идиотизма, Гарик бросился к ней, снял истеричку с подоконника, потом стал покорно есть ненужные ему завтраки. Я его предупреждала: «Гарик, с Юлей так нельзя. Она, как Аги, непременно своего добьется, станет твоей женой». Он рассмеялся: «Марфинька, это невозможно. У меня к Сазоновой нет никаких чувств, кроме жалости». Спустя несколько месяцев Игорь мне позвонил, попросил срочно о встрече и сообщил: «Юля беременна!» Я ахнула:

– От тебя?

Игорь смутился:

– Ну… она так говорит! Я не помню.

И рассказал дивную историю. В конце августа Сазонова пригласила Игоря на свой день рождения. Он попытался отвертеться, но она стала плакать, говорила:

– Ну почему все отказываются?

Актер, как всегда, пожалел ее, приехал к ней домой и оказался единственным гостем. Стол был накрыт на десять человек, а явился один Гарик. Он видел, как расстроена хозяйка, поэтому постарался изо всех сил развлечь ее. За все годы нашего знакомства я ни разу не видела, чтобы Игорек больше пары глотков вина выпил. И он никогда не пьянел. Но в тот вечер его капитально развезло.

Утром он проснулся от громкого незнакомого голоса. И не сразу понял, что находится в кровати Юли. Она лежала рядом, на пороге комнаты стояла ее соседка, она пришла поздравить Сазонову с днем рождения. Гарик оторопел, а тетка заахала:

– Простите. Не хотела вам помешать! Юлечка пригласила меня выпить с ней кофейку в десять. Дверь к ней в квартиру была не заперта, я решила, что она ее открытой для меня оставила, вот и вперлась…

– Праздник вчера был, – возразила Юля.

– Да нет, – заспорила соседка, – у меня записано: двадцатое число.

– Ты ошиблась! – рявкнула Юля.

Тетка убежала. Игорь запаниковал, дождался, пока Юля уйдет в ванную, и унесся, забыв надеть ботинки. Шел по улице зимой в домашних тапках. А теперь известие о беременности.

– У вас что-то было? – напрямую спросила Марфа.

– Не помню, – признался Игорь, – но уверен, что нет!

– Как ты так надрался! – возмутилась Неписайкина.

– Всего-то пригубил белого вина, – оправдывался артист, – я не любитель горячительного.

– Она врет! – отрезала Марфа.

– У нее есть справка от гинеколога.

– Купила.

– Зачем?

– Чтобы ты на ней женился!

– Нет-нет. Зачем я ей? – пробормотал Парамонов.

Через неделю о том, что Юля ждет ребенка от артиста, знал весь город. Игоря стали поздравлять… Понимаете, чем все завершилось?

– Свадьбой, – вздохнула я.

– Угадали, – поморщилась Марфа. – Ребенок так и не родился, у Юли случился выкидыш. Брак моему другу детства на пользу не пошел. Гарик превратился в тень, похудел, побледнел, осунулся. Не один год он мучился. Со мной он почти не общался, потом вдруг позвонил: «Еду в Москву. Николай предлагает устроить меня в столичный театр. Но квартиру не дают, только общежитие. Коммуналка на три семьи. Нам досталась одна комната, десять метров. Сомневаюсь, что Юлия согласится ехать в столицу на таких условиях. Я предложу ей такой вариант: временно еду один, зарабатываю денег, снимаю приличные апартаменты, и тогда она перебирается в Москву». Я сразу поняла: Игорь хочет наконец-то избавиться от жены.

– Проще было развестись, – удивилась я, – убегать из города, где у тебя прекрасная работа, любовь зрителей, хорошая квартира, приличная зарплата, в столицу, где придется жить в крохотной комнатенке в общаге… И в театре небось главных ролей не дадут, в Москве своих звезд хватает.

– С Юлией разорвать отношения невозможно, – поморщилась Марфа, – ну поставят им штампы в паспорта. И что? Сазонова из квартиры Гарика никогда не уедет. Она в него вцепилась акулой, обманом на себе женила. Разве такая его отпустит? Но я полностью с вами согласна, поэтому уговорила Игоря, прежде чем говорить с женой, побеседовать с Николаем подробно, выяснить, что предлагают ему в столице. Ну и попросить мужа сестры на первых порах помочь нормальное жилье Игорю снять. Олигарху это раз плюнуть, капля в его денежном море. Приятель внял голосу разума и один подался в Москву. Юле ничего не сказал, не хотел, чтобы она за ним увязалась. Ну и все!

– Все? – спросила я.

Марфа сделала глоток остывшего чая.

– Он уехал на первой электричке, днем позвонила Юля в истерике: «Где мой муж?» Я ответила ей: «По какой причине ты его у меня ищешь?» Юльку понесло, она наговорила мне гадостей и отсоединилась. Днем у меня в кабинете зазвонил стационарный аппарат, это оказался Игорь.

– Я сейчас у Аги дома, не по сотовому говорю, он сел, по городскому телефону. Мобильный твой номер не помню, а обычный засел в памяти. В театре мне ничего не обещают. Коля договорился, что меня возьмут, но ролей нет. Коллектив огромный, актеры по пять лет ждут, что им «карета подана» на сцене сказать позволят. Не хочу стать одним из толпы. Останусь в Гольяновске.

Я обрадовалась:

– Вот и хорошо.

Гарик прошептал:

– Но тут большая проблема назрела. Аглая требует, чтобы я переезжал в Москву. Лариса за мной по пятам ходит, тоже просит остаться, шепчет: «Мама меня совсем запинала, на улицу одной выйти не разрешает», и… Ой!

Игорь не договорил, послышался шорох, потом в ухо Марфе завизжала Аги:

– Хватит лезть в нашу семью! Брата против меня настраиваешь! Не хочешь Игоря от себя отпускать? Решила его охомутать?

Я молча слушала владелицу дома престарелых. В голове мелькнула мысль: как хорошо, что в нашей семье нет таких особ, как Аглая. А Марфа все говорила и говорила.

Неписайкину до глубины души возмутил намек подруги детства на то, что у нее с Игорем любовная связь, она пришла в негодование.

– Парамонова, опомнись! Я давно и счастливо замужем.

– Ой-ой-ой, – издевательским тоном пропела Аги, – кому штамп мешает! Кстати, я давно Горелова! Перестань меня Парамоновой звать. Эй, Ларка, ты где?

– Хочу в Москву поехать, погулять, – раздался голос дочери невменяемой бабы.

Послышался стук, похоже, Аги швырнула куда-то трубку, а та не отключилась, упала и продолжала работать. Неписайкина беседовала с Игорем по обычному телефону, он не отключается, как мобильный, если по нему долгое время никто не говорит. Марфа стала невидимым свидетелем скандала. Да какого! Аглая орала на Ларису, нецензурная брань мешалась с плачем девушки. На секунду мать вдруг затихла, и тогда Лара прорыдала:

– Мама, мне уже не пять лет! Я замуж хочу. А как жениха найти, если ты меня никуда не отпускаешь.