Четверо - Александр Пелевин

Приборная панель показывала, что аппарат сел на шесть километров к юго-западу от запланированной точки, где упал грузовой модуль. Придётся пройтись.

В полной тишине они приступили к проверке систем жизнеобеспечения на скафандрах и начали готовиться к выходу.

Через полчаса они подготовились.

– Пора посмотреть, что там снаружи, – сказал он остальным, опуская стекло скафандра.

Остальные молчали. Лазареву даже на секунду показалось, будто с ними что-то не то, но потом Нойгард повернулся в его сторону и улыбнулся в ответ.

– Ты первый, командир. Так сказано в инструкции, – сказал он.

– С инструкциями не спорим, – ответил Лазарев, неуклюже встал, перешагнув через кресло, и с силой повернул вентиль на входном шлюзе.

Закрыв за собой люк, он понял, что шлюз слишком тесен для этого скафандра, и это показалось ему странным – ведь на учениях это удавалось намного легче. Но теперь оказалось, что в шлюзе трудно даже развернуться. Об этом он сразу сообщил по радиосвязи остальной команде – пусть не повторяют ошибок и пробираются боком. Может, скафандр раздуло, подумал он – впрочем, нет, приборы показывают, что давление в норме.

Идти оказалось трудно и необычно – даже эти полтора метра до конца шлюза.

Наконец он подошёл к входному люку и повернул вентиль.

Люк лязгнул, дёрнулся и медленно отошёл в сторону.

Луч света брызнул в глаза, и от неожиданности Лазарев крепко зажмурился и сморщился. Внешние динамики уловили звуки снаружи – над рыжей пустыней протяжно шумел ветер.

Лазарев увидел, что на перчатки скафандра уже занесло несколько песчинок.

Пора выходить.

Он включил видеокамеру в шлеме, спустил лестницу – до поверхности осталось около полутора метров – и высунул голову из люка.

Вот она какая, эта планета, подумал он. Теперь это не точка в иллюминаторе, не круглый диск прямо по курсу, а настоящая планета, здесь и сейчас – полтора метра вниз, и она будет прямо под подошвой.

Горная гряда вырастала дальше, чем это казалось из иллюминатора: это были чёрные громадины с еле заметными россыпями снежных шапок на верхушках. А вокруг раскинулась красно-жёлтая пустыня, взрытая горбами набухших барханов, усыпанная змеящимся песком цвета меди, по которому, наверное, будет трудно ходить, и всё это поднимается порывами ветра, рассыпается и снова оседает внизу.

Небо снова становилось тёмно-бирюзовым на востоке, уходя в холмистый кривой горизонт, а на севере оно оставалось нежно-зеленоватым, с переходом в лимонную желтизну. И облака, да, теперь он видел их не сверху, а снизу – ярко-жёлтые облака спешили над ним в сторону горной гряды, быстро меняя форму, разрываясь на части и снова соединяясь в причудливых формах.

И он наконец увидел звезду.

Красноватый диск почти такого же цвета, как медный песок, только в нём больше красного; он выглядел чуть меньше солнца и не так сильно бил в глаза.

Лазарев улыбнулся.

– Снаружи всё в порядке, – сказал он по радиосвязи. – Сильный ветер, очень много песка, возможно, будет трудно идти. Начинаю спускаться по лестнице. Вы же видите это на мониторе? Я всё снимаю.

– Видим, командир. Очень красиво, – сказал Крамаренко. – Не терпится к вам присоединиться.

– Скоро присоединитесь. Я спускаюсь.

Он поставил ногу на лестницу: в скафандре это далось с трудом. На секунду в голову пробралась шальная мысль: как было бы здорово оказаться здесь без скафандра, просто так, в летней рубашке, чтобы видеть всё это не через толстое стекло.

Осторожный шаг вниз, ещё один шаг, и ещё, и ещё.

Он свесил ногу с последней ступеньки и потрогал песок ботинком правой ноги. Рыхлый. Чуть-чуть надавил – ступня ушла в песок на пару сантиметров, а дальше грунт стал уже плотнее.

Свесился чуть ниже, перенёс вес на правую ногу, опёрся на грунт, встал обеими ногами и отпустил лестницу. Сделал первый шаг вперёд. Тут же поднял ногу и увидел большой след на песке от собственной ноги.

– Вы видите это? – сказал он по радиосвязи. – Видите? Это первый шаг человека на планете за пределами Солнечной системы.

– Видим, командир. Видим, – раздался в наушниках бодрый голос Нойгарда.

Он вдруг понял, что от волнения ему трудно дышать и голос становится сбивчивым. Он сглотнул слюну, глубоко вдохнул и сделал ещё два шага.

Волосы сползли на лоб и намокли от пота.

– Нойгард, передай эту запись на Землю прямо сейчас. От момента открытия шлюза до этих двух шагов. Прямо сейчас. Пусть она окажется у них как можно раньше. Стой, подожди… Надо сказать. Совсем забыл.

Он снова сглотнул слюну и оглянулся назад, чтобы в камеру на его шлеме попал посадочный модуль с открытым люком.

– Земля! Говорит командир космического корабля «Рассвет» Владимир Лазарев. 11 декабря 2154 года, 10 часов и 12 минут по московскому времени. Наш экипаж успешно выполнил задачу по полёту к планете Проксима Центавра b. Мы высадились на её поверхность. Впервые в истории нога человека ступила на поверхность планеты, находящейся за пределами Солнечной системы. Впервые в истории человек совершил межзвёздный перелёт.

Он замолчал, чтобы отдышаться и перевести дух, огляделся по сторонам, чтобы на запись попало всё, что он видит вокруг.

– Это первые кадры с поверхности планеты. Мы будем изучать её на протяжении нескольких месяцев, чтобы найти органическую жизнь или её следы. Мы не знаем, что найдём здесь, но постараемся узнать об этом месте всё, что сможем. И постараемся вернуться домой. Всё, Нойгард, отправляй.

– Хорошо, командир. Я сейчас отправлю запись на «Аврору», а оттуда она уйдёт на Землю. Если получится… Кажется, магнитная буря даёт о себе знать.

В наушниках послышался треск, а голос Нойгарда стал хрипловатым.

Лазарев увидел голубоватый отблеск на стекле скафандра и обернулся.

У самого края горизонта, где облака сбились в кучу и окрасились из лимонно-жёлтого в грязно-оранжевый, заблестело небо.

Оно сверкало голубым, переходящим сразу в красный, а потом в ярко-зелёный и снова в красный, а потом в ослепительно-синий, с фиолетовым переливом. Это была огромная сияющая стена на краю неба.

– Нойгард, – сказал Лазарев. – Отправим видео потом, когда пройдёт магнитная буря. Не будем нагружать систему. Выходите по одному из модуля.

– Слушаюсь, – коротко ответил Нойгард.

Надо связаться с «Авророй», подумал Лазарев, лишь бы на борту ничего не стряслось.

– «Аврора», говорит «Рассвет-2». Как слышно?

Прошла секунда молчания. Ещё одна. И ещё.

– Слышу вас хорошо, командир, – ответила наконец «Аврора». – Магнитная буря достигла планеты и её окрестностей, но на бортовые системы это пока никак не повлияло.