Дочь врага для Темного - Юлианна Орлова

Я сжал оголенные бедра сильнее, притягивая к себе максимально близко.

— Значит, примем ванну.

Если мои яйца не разорвутся от перевозбуждения рядом с ней, голой, влажной, со мной рядом. Усадил на парапет ванной, и пока вода набиралась, решил продемонстрировать кое-что. Надо приручать.

Я скинул одежду показательно, стоя прямо перед ней. Девочка кусала губы, краснела и бледнела одновременно, старая прикрыть свою наготу. Не знаю даже, когда она перестанет смущаться.

Меня забавлял сам факт того, что после всего она еще могла смущаться. Вот уж диковинка. Не чета тому, что я видела в своей обычной жизни.

— Нет, — выдал резко. — Не прячься.

Девушка замерла от грубого приказа. Такой вот я. Вскинула на меня свои невозможно манящие глаза и странно перебирала пальцами ног, поджимая и отпуская.

Когда вода набралась, притянул красотку к себе и опустил голову на плечо, ведя губами по бархатной коже. Невозможно прекрасная. Поддел пальцами трусики и начал стягивать их, но девушка опять перехватила мои руки.

— Не надо.

Фигурка напряглась, но я снова провел пальцами вдоль тела, цепляя подушечками проступающие мурашки. Реакция на меня. Нравится ведь. Улыбнулся.

— Ты смущаешься?

От нее пахло неловкостью. Чистотой. Да несмотря что не девственница, еще и невинностью. Я как наркоман вдыхал аромат, сжимая в объятиях податливое тело. И уверенно снянул ненужный атримбут одежды. Ну месячные и что? Почему-то от нее это воспринималось нормально.

Первым залез в теплую ванну и притянул девушку на себя, усаживая сверху. Невинный взгляд приковывал, губы подрагивали, она нарочно пыталась полностью погрузиться в воду, чтобы не было видно грудь.

— Привыкни ко мне, не бойся, — взял за руку и уверенно опустил на подрагивающий член.

Ох, я сегодня свихнусь точно, или кончу как подросток в пубертате.

— Я не умею, — напряглась моментально, но нежные пальчики все-таки обвили ствол.

— Просто сожми посильнее и двигай рукой вверх, — она сделала ровно то, что сказал. Черт, почему с ней все кажется таким ярким, даже обычная дрочка.

Пару неумелых движений, еще и еще. Грудь мерно покачивалась в такт фрикциям. Надя закусила губу и поерзала на ногах, член выпал из рук и коснулся плоского животика.

Черт, я сейчас слечу с катушек.

— Точно нельзя? — сипло прошептал, притягивая ее к себе так, чтобы член касался складочек. Манящих.

— Это вредно…для девушки, — смущаясь, выдала мне. Вредно. Значит терпим.

Подсадил так, чтобы грудь оказалась прямо перед моим лицом. Нежные розовые соски покраснели от щетины. Я как животное, честное слово. Надя замедлилась и начала рассматривать член.

— Если я нажму сюда, тебе будет…приятно? — большой палец опустился на головку, придавливая и отпуская.

Черт, Да будет приятно, если ты просто продолжишь.

— Любое движение…твоих рук…будет приятно, — притянул чертовку к себе так, чтобы полностью соприкасаться всеми частями.

— Я просто не…делала никогда такого, — прошептала и опустила голову на плечо.

Еще бы она делала, я бы убил того, кому она это делала. Или оторвал бы то, на чем она это делала. Чувство того, что я у нее первый во всем, здорово срывало башню.

Ручка снова опустилась на член и уже увереннее водила вверх-вниз. Покрывал поцелуями шею, прикусывая и зализывая. Движения срывались. Одного ритма не было, я водил руками по ягодицам и одновременно таранил рот, погружаясь в нее хоть так.

Надя пальцами зацепила яйца, захват усилился, и я кончил. Оглушительно ярко. Откинулся на спину ванной и тяжело выдохнул.

— Я все правильно делала?

Ох, чертовски правильно. Очень способная ученица.

Притянул ее к себе за шею и впился так, как хотелось. До боли. Выпивая до конца. Пальцы опять наткнулись на шрам. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понимать, такое случилось явно не от случайного падения.

Но она мне не скажет, не сейчас. Надо пробить всю информацию самостоятельно. И решить проблему радикально. Кто поднимает руку на женщину, заслуживает наказания.

Оторвавшись от девушки, смотрел в полыхавшие огнем глаза. Вот так вот. Распаляйся, огонек. Столько в тебе страсти, цветочек.

НАДЯ

На следующий день мы сидели на веранде в лучах полуденного солнца. Аиша надела свой новомодный купальник с единорогами, а я облачилась в то, что было. Слишком открытый, на мой взгляд, раздельный купальник черного цвета. Вязкий и томный взгляд Арслана ни на секунду не покидал меня. Он стекал с ключиц к груди, застывал там мучительно долго. Заставлял покрываться мурашками, а потом так же плавно опускался к кромке бикини.

С некоторых пор синхронизация тел и мыслей между нами стала пугающей. Я смотрела на него, он непременно перехватывал мой взгляд. Всегда. На каком бы расстоянии при сопутствующих преградах это ни происходило.

Странным образом мы даже дышали равномерно синхронно.

Все переживания он уверенным мощным движением руки смел. С утра в доме уже не было никого. Ни садовника, ни служанок, ни поваров. Он просто всех уволил. Осталась лишь охрана, но ее было столько, что почувствовать себя до конца в одиночестве не получалось.

Я не спрашивала и не перечила, жаль было только незнакомца из сада, но стоило мне заикнуться о нем, как Рашидов мгновенно стал темнее самой крупной грозовой тучи.

— Решил проблему так, как привык. Не надо пытаться откатить мои решения назад, все равно это дохлый номер, — процедил и опустил солнцезащитные очки на переносицу.

Так я поняла еще одну вещь. В его непоколебимости кроется сила. Возможно, кто-то сказал бы, что ради своей женщины, как он меня и называл, нормальный мужчина сделает все. Здесь такого не происходило, но несмотря на все, я чувствовала одержимое внимание к своей персоне.

Между нами не было нежности, не было благоговения. Вернее, это проявлялось в сексуальном плане за закрытыми дверями до охрипшего голоса. Но в целом: Арслану были не ведомы простые проявления внимания. Он все делал топорно, грубо. Что для меня было странно, учитывая, что рос он в целой семье, о чем сам и рассказал мне.

— Я могу задать вопрос тебе? — сидя под балдахином, наполовину скрывавшим от солнечных лучей, прошептала.

— Тебе можно все.

— Аиша…за что ее? И твои родители…они ведь точно не были причастны к вашему образу жизни.

С минуту стояла тишина. Аиша как раз отъехала к кусту с малиной, чтобы собрать немного для пирога, который я пообещала приготовить вместе с ней завтра.

— Скажем так, позже я узнал, что убрать хотели только брата. Мне клялись и божились на чем свет стоит, что родственников трогать и мысли не было. В тот день приехать ко мне должен был только брат, но папа с мамой решили устроить сюрприз…Мы с отцом выпили, так что за руль он не сел, а оставаться у меня не захотел. У них дача была, там цветы, живность всякая. Возвращались от меня на машине брата. Тонированный и бронированный наглухо внедорожник превратился в съежившуюся консервную банку. Мама, папа, мой брат и его жена, которая была на тот момент беременна, Аиша. Срок маленький, но все же. Когда я приехал, то еще слышал крики, но вытащить смог только Аишу. Мама до последнего кричала, чтобы я вытащил брата, но он умер первым, и это было понятно сразу, как только я увидел его. Стоило мне вытянуть малышку, машина взорвалась. На глазах.