Ангелы Черчилля - Руби Джексон

По городу она теперь ходила со щемящим сердцем. Руины виднелись повсюду: дороги были усеяны воронками, дома пугали пустыми окнами и разбитыми дымоходами, все затянул едкий дым. Она ненавидела его всепроникающий запах. Люди рылись среди обломков своих домов и там, где раньше находились их садики, пытаясь отыскать хотя бы частицу своей прежней жизни.

Дейзи по привычке смотрела себе под ноги, переходя улицу, но все равно чуть не наступила на детский зимний ботинок. Он напомнил ей об окровавленном тельце на пустоши. Детский труп остался тогда обутым; теперь она надеялась, что этот ботиночек дети просто потеряли, заигравшись. Она стояла, глядя на него и размышляя, надо ли его поднять и положить на остаток садовой изгороди.

– Вот он, Генри! Сколько раз тебе говорила развязывать шнурки, прежде чем снять ботинки?

Мальчуган примерно на год старше ребенка, убитого на пустоши, подбежал, чуть не врезавшись в нее, схватил свой ботинок и метнулся назад, к разбомбленному дому. Его радостная мордашка успокоила ее, и она ускорила шаг.

В окнах их квартиры было темно, в доме стояла тишина. Странно, ведь в это время шла радиопрограмма Фредди Грайзвуда «Кухонный фронт», которую Флора никогда не пропускала.

– Эй, здесь есть кто-нибудь?

Свет неожиданно вспыхнул, в дверях кухни стояла ее мать, помахивая письмом. У нее из-за плеча выглядывал с улыбкой до ушей на лице Фред.

Сэм? Вот был бы подарок к Рождеству!

– Это тебе, дочка.

Конверт был желтый – значит, письмо не от Эдейра. Грейс? Нет, ее конверт был бы белый.

– Ну же, открывай!

Испуганная Дейзи взяла письмо дрожащими пальцами, надорвала его, вынула два листка бумаги и стала читать.

– Что там, Дейзи?

– Прости, папа! Во вторник меня вызывают в Лондон. Здесь справка, которую я должна предъявить, чтобы не платить за проезд. Глазам своим не верю! Я была совершенно уверена, что все испортила!

– Куда в Лондон, дочка?

– Прямо в штаб военно-воздушных сил! Меня, Дейзи Петри, приглашают в штаб ВВС… Вот здесь указан адрес. – Она смотрела на письмо так, словно все еще не могла поверить в свою удачу. – А вот здесь направление на медосмотр. Эдейр говорил о собеседовании, но здесь об этом ничего нет… Смотри, я должна захватить ночную рубашку, туалетные принадлежности и продовольственную книжку – на случай, если меня оставят.

– Когда они начинают, все происходит быстро. Ты ждала почти год, радуйся! Мы чертовски… то есть ужасно, – поправился он, – горды за тебя. Я прав, Флора?

Флора со слезами на глазах обняла дочь:

– Конечно, мы тобой гордимся! Прости, что я тебе мешала, милая.

– Я все понимаю, мама.

– Они обязательно тебя возьмут. Давай-ка все проверим и приготовим, особенно нижнее белье и чулки. Нужно все новое, правда, Фред? Как знать, кто это увидит?

– Лучше бы никто не видел, – твердо сказал Фред.

– А медосмотр, папа?

– Интересно, сколько это стоит? Но у моей Дейзи все равно будет все самое лучшее, не беспокойся. Как же нам будет тебя не хватать, доченька! Мисс Патридж – приятная особа и хорошо считает, но она же нам чужая…

То, что семья лишается Дейзи, переходящей в распоряжение ВААФ, оставалось темой всех разговоров до конца недели. Тем, кто появлялся в лавке, приходилось выслушивать все это в ярких подробностях. Джордж и Джейк ничего не говорили, но в последний день присутствия Дейзи в лавке Джордж преподнес ей плитку шоколада.

– Это не ворованное, – уточнил Джейк.

– Я знаю, ребята. Спасибо. Постараюсь присылать вам открытки.

«До вторника папа произведет меня в командующие ВВС!» – жаловалась Дейзи матери. Но утром во вторник ей оказалось очень трудно вырваться из его объятий и сесть в поезд, который, если не помешает налет, доставит ее в Лондон задолго до назначенного часа. Ее успокаивал мягкий шарф на шее.

Флора расхвалила шарф и, в отличие от Фреда, не порицала дочь за то, что та приняла дорогой подарок.

– Он ушел из ее жизни, Фред, потому и подарил ей старый шарф.

Перед отходом поезда локомотив пыхтел, окутываясь дымом. В вагоны все садились и садились мужчины и женщины в форме всевозможных цветов, среди которых преобладал хаки. Дейзи знала, что из-за постоянной перевозки войск ее шансы найти место для сидения невелики, тем не менее оставалась у двери и махала родителям рукой еще долго после того, как поезд покинул вокзал Дартфорда.

Как ни сильно был разрушен Дартфорд, Лондон выглядел раз в десять хуже. Весь город затянуло дымом. Из-за перекрытых дорог и необходимости то и дело искать обход Дейзи едва не опоздала и примчалась по заветному адресу минута в минуту, запыхавшаяся и немного взъерошенная.

Сотрудница в форме направила ее в дамскую комнату с любезным советом: «Приведите себя в порядок».

– Посмотрела бы я, какой бы она примчалась, если бы тоже бежала сюда от самого вокзала, – пробормотала Дейзи, разглядывая себя в щербатом зеркале.

– Даже хуже, чем сейчас, – подхватил изысканный голос у нее за спиной. Из кабинки вышла стройная, хорошо одетая молодая женщина. По сравнению с таким лимонным платьем и светло-серым пальто даже самый «шикарный» наряд с дартфордской Хай-стрит выглядел бы барахлом не первой свежести.

– Уверена, она такая с самого рождения. – Женщина протянула руку. – Шарлотта Фиверстоун.

– Дейзи Петри, – представилась Дейзи, тряся изящную ручку с маникюром. В новой знакомой на нее произвело впечатление все, включая то, как были уложены ее черные волосы.

– Вы на допрос?

Что за пугающее слово! На лице Дейзи отразилось, видимо, изумление, потому что Шарлотта с улыбкой поправилась:

– Конечно, на собеседование! Боюсь, я иногда выражаюсь слишком легкомысленно. Нервы!

– Я тоже сама не своя.

– Отлично, значит, нас уже двое. Давайте найдем кабинет, где проводят эти собеседования. Они начали с опозданием, так что у нас есть несколько минут.

В приемной перед комнатой для медосмотра сидели несколько молодых женщин. Дейзи и Шарлотта тоже стали ждать. Похоже, нервничали не только они: все от волнения дружно помалкивали. Одни разглядывали фотографии на стенах, другие погрузились в изучение своих ногтей или туфель.

Постепенно приемная опустела.

– Фиверстоун!

Шарлотта вскочила и, прежде чем исчезнуть за дверью, улыбнулась Дейзи:

– Я вас дождусь. Я знаю рядом хорошее местечко, «Лайонс Корнер Хаус». Давайте пообедаем: там подозрительно недорого и вкусно, пальчики оближешь!

– Фиверстоун! – грозно прозвучал повторный вызов.

– Иду! – отозвалась Шарлотта, еще раз улыбнулась Дейзи и поспешила на зов.

Спустя примерно сорок минут, пройдя довольно поверхностную медицинскую комиссию, Дейзи вышла с маленьким чемоданчиком, талоном на подземку до Аксбриджа и оплаченной почтовой открыткой для родителей – сообщением, что домой она не вернется. Судя по всему, на основании заполненной ею первоначальной анкеты и положительного заключения медкомиссии ее записали «женщиной – рядовым авиации ВВС». Она так волновалась, что всего не усвоила, но в памяти остались слова «четыре года». Оставалось надеяться, что она вернется домой раньше этого невообразимого срока.