Декамерон по-русски - Анатолий Ромов

На следующее утро Молчанов положил в кейс деньги и выехал в поселок.

Прежде всего он позвонил домой Мокшанцеву. Услышав сонный голос младшего лейтенанта, сказал:

— Валерий, это я. Я тебя разбудил не зря, выходи, я жду в машине.

— Понял. Сейчас выйду.

После того как Мокшанцев сел в «вольво», Молчанов отсчитал сорок стодолларовых банкнот:

— Три тысячи долларов тебе, как договорились, и тысяча по уговору за то, что вы приехали вовремя. Разделишь на всех. Спрячь. — Подождал, пока младший лейтенант засунет деньги в карман брюк. — Теперь, Валерий, мы проедемся по всем домам, где живут твои ребята, и ты передашь каждому по тысяче долларов. Белову, как особо отличившемуся, дашь две тысячи.

Они объехали всех участников ночной перестрелки, заплатив каждому как договорились.

После этого Молчанов вместе со всеми, кто находился у него на даче, выехал в сторону Павлово-Посадского района Московской области.

Дача Радича располагалась на одном из участков лесного массива в районе Павловского Посада. Она стояла на отшибе, от основного шоссе к ней вела узкая грунтовая дорога.

Три машины: «Нива» Радича, «вольво» Молчанова и джип Славы, проехав по этой дороге, в конце концов остановились возле окруженного елями и кленами дощатого забора. За забором виднелось двухэтажное деревянное строение.

Когда-то это была вполне добротная дача, выстроенная в духе своего времени. Под широкой двухскатной крышей был устроен балкон с видом на лес, окна обрамляли резные карнизы, треть нижнего этажа занимала застекленная веранда. Но сейчас дача обветшала, светло-коричневая краска, которой были выкрашены стены, во многих местах облупилась, несколько стеклянных квадратиков на веранде были выбиты.

Выйдя из «Нивы», Радич развел руками:

— Братцы, вот моя дача. Извините, что имею, то имею.

— Сергей Петрович… — Оля выглянула в окно «вольво». — Замечательная дача! А воздух какой! Инна, правда ведь?

— Конечно, — отозвалась Инна из «Нивы», в которой она ехала вместе с Радичем. — Сергей Петрович, дача просто прелесть, честное слово. И очень хорошее место. Тут, наверное, грибов полно?

— Да, с грибами здесь все в порядке. И земляника есть, и черника. Ладно, раз вам дача нравится — милости прошу. Сейчас я открою ворота, и въедем. Гаража у меня нет, так что просто ставьте машины на участке. Где понравится.

Берег, которого Слава выпустил из джипа, сразу же начал изучать и обнюхивать новые владения. Много времени ему на это не потребовалось, участок, заросший густой травой и обсаженный по краям кустами крыжовника и ежевики, был небольшим.

Перед домом стоял врытый в землю деревянный стол, с двух его сторон размещались тоже врытые в землю деревянные скамейки. От воздействия воды и воздуха доски, из которых были сбиты стол и скамейки, давно стали серыми. Поверхность стола и скамеек была густо усыпана сухими листьями, иголками и еловыми шишками.

Выйдя из машины, Радич взял с веранды ветошь, смахнул со стола и скамеек мусор. Кивнул:

— Садитесь, переведем дух. В дом я не приглашаю, там сейчас полный развал. Я Славу потом попрошу, мы с ним сходим, малость приберем.

— Да мы приберем, не волнуйтесь, — сказала Оля.

— Ладно, ладно, садитесь. — Посмотрел на Инну: — Инна, вам после Америки здесь многое покажется не совсем удобным. Туалет, извините, во дворе, вон кабинка, в углу дачи. Как, вытерпите?

— Сергей Петрович, перестаньте. Я родилась в Нижневартовске Тюменской области, там у половины домов туалеты во дворе.

— Но вообще-то здесь все в относительном порядке.

— Я считаю, тут можно отлично жить. Прекрасная дача.

— Да, конечно. Сюда только баню надо поставить, — сказал Слава. — Мы этим займемся, Сергей Петрович, обещаю.

— Но вообще помыться здесь можно? — спросила Оля.

— Конечно, — сказал Радич. — Есть вода и газ, можно принимать горячий душ. Правда, для этого нужно зажигать газовую колонку.

— Замечательно. Паша, чувствуешь, какой воздух?

— Чувствую.

— Ладно. Мы с Инной пойдем уберем немного в доме, а Слава нам поможет. Слава, как?

— Нет проблем.

Оставшись наедине с Радичем, Молчанов сказал:

— Сергей Петрович, может, с утра в понедельник сходите к Катышеву?

— Нет проблем. Что спросить?

— Думаю, у него уже будет кое-какая информация о перестрелке. Узнайте, опознаны ли убитые, кто они, что с ранеными. Вообще, постарайтесь выяснить как можно больше. Но чтобы Катышев не понял, что вас это интересует.

— Так он и не поймет. Я ведь не буду спрашивать о перестрелке. Просто поинтересуюсь, как обстоят дела с Буруном.

— И еще одно. Оформите у Катышева доверенность для вас на покупку двух авиабилетов — на меня и на Инну. Я собираюсь вылететь с ней из Санкт-Петербурга и хотел бы попросить вас съездить туда за билетами. Съездите?

— Конечно.

— Сейчас там как раз кончаются белые ночи. Посмотрите Зимний дворец, заглянете в Эрмитаж.

— Паша, только не расписывай мне поездку. Конечно, я съезжу.

Когда с уборкой было покончено, Радич предложил выехать к большому лесному озеру, расположенному в десяти минутах езды от дачи.

Выезд удался на славу. Они поставили на берегу озера палатку, разожгли костер, и вскоре Молчанов, как главный специалист по рыбной ловле, наловил полведра карасей. Затем Радич на углях приготовил по своему рецепту мясо. И мясо, и уха из карасей были уничтожены в мгновение ока, после чего Слава взял в руки гитару, и все уселись вокруг костра.

Во время выезда на озеро Молчанов поневоле наблюдал за Инной и Радичем.

Было ясно, что Инна нравится Сергею Петровичу. Тем не менее, то и дело оказываясь с ней рядом, он ни разу не показал этого явно. И Инна, как понял Молчанов, это оценила. Он поймал несколько взглядов, которые она бросила в сторону его бывшего однополчанина, и понял, что в этих взглядах проглядывает симпатия.

Пикник, прерываемый песнями под гитару у костра и купанием, закончился поздно вечером. Вернувшись на дачу, все, кроме Славы, который решил подежурить до середины ночи, разошлись по своим комнатам и вскоре безмятежно заснули. Впрочем, вскоре и Слава, взявший с собой на участок надувной матрас, заснул на нем. Единственным, кто не спал в эти часы на даче, был Берег, улегшийся возле матраса бесшумной черной тенью.

В понедельник в двенадцать дня в кабинет Молчанова заглянул Радич. Положил на стол бумагу и два паспорта:

— Спрячь паспорта. А также поручительство МВД за тебя как за человека, которому можно доверить ношение оружия в Америке. Подписанное и заверенное по всем правилам.