Черно-белое Рэй-Ки - Мария Роттер

Однако чашка явно была переполнена, и горячий чай лился уже не только на скатерть, но и на колени.

В результате я решился и одним махом отбросил примерно 90–95 % воинских практик, оставив себе только самое изысканное. И мастерство стало возвращаться, потому что я смог сосредоточиться на самом необходимом. То немногое, что я оставил себе, «опустошив чашку», было тщательным образом отобрано и подогнано одно к другому. В результате образовалось то, о чем я никому не говорю и, тем более, не показываю: мой собственный стиль. Если же мне нужно кого-то научить (что бывает чем дальше, тем реже), то я честно демонстрирую ему то, чему меня учили мои уважаемые учителя, а не свою «отсебятину».

Так что принцип полной чашки для себя я сформулировал так: «Выбрасываешь все лишнее, а потом с удовольствием пьешь свой чай».

Про чашку – это была полезная притча-коан, а были еще и очень красивые. Свои две самые любимые я рассказал Сэнсэю.

Коаны Сэнсэй выслушал весьма благосклонно.

– Истории эти я знаю, – сказал он, – но мне их рассказывали несколько иначе, так что слушать тебя мне было интересно. Кстати, вот тебе еще одна причина, по которой я с тобой вожусь: ты читаешь книжки, ты думаешь, чего еще хотеть от ученика?

– От ученика! – удивился я, зная, как много настоящие азиатские мастера вкладывают в это понятие.

– Ну, положим, я погорячился, – усмехнулся Сэнсэй. – Но когда ты наиграешься в свои кристаллы-камешки, то все может быть. А пока я тебя разочарую. Или обрадую. В зависимости от того, как ты относишься к коанам. Так вот, коанов мы изучать не будем. Но работать будем по тому же принципу. Я буду давать тебе стих. Всего один и совсем короткий. А ты будешь над ним думать. И еще. Это стихи, которые написал император. Для нас это важно, а тебе должно быть на это наплевать. Для тебя важно другое. В этих стихах есть мудрость, есть Дух, есть намек на правильный Путь. Разумеется, если сможешь их понять. А не поймешь, они так для тебя и останутся просто какими-то стихами, написанными каким-то императором. Своим здешним ученикам я даю максимум один стих за занятие. Поэтому они имеют возможность раздумывать над ним целую неделю.

– Ага, – подумал я, – вот я и узнал, как часто у тебя проходят круги Рэй-Ки, или как там они у вас называются.

– Бывают и сложные стихи, над которыми им приходится думать целый месяц. За годы занятий они изучают многие десятки таких стихов, благо, их достаточно. Считается, что император написал их около ста тысяч. С тобой все иначе, тебя надо вести короткой дорогой, поэтому тебе я дам их совсем мало и все сразу. Я тебе отобрал несколько по своему вкусу. Те, что мне кажутся лучшими. Ведь даже стихи императора не все одинаковы по качеству.

С этими словами он велел мне достать блокнот, с которым я теперь не расставался, и начинать записывать. Когда я начал писать, мне в голову пришла неожиданная мысль. Если во сне я пишу в блокноте и потом этот блокнот (вместе с текстом) оказывается рядом со мной, когда я просыпаюсь, то почему я не могу во сне печатать на компьютере, а потом, когда я просыпаюсь, находить свои записи не на страницах в клеточку, а на жестком диске ноутбука? Может электроника во сне не работает? Или она у меня в голове «не работает»? Ладно, несомненная польза в этом есть. А то, если совсем по правде, я уже практически разучился писать рукой. Теперь хоть во сне восстановлю этот навык.

И я стал записывать мерно звучащую речь Сэнсэя. Читал он хорошо. Голос был мощный, глубокий, явно он декламировал с энергией. Это было хорошо, потому что знание, переданное «с энергией», совершенно иначе «укладывается» в голове и теле ученика. Такая передача имеет традиционное название «от сердца к сердцу». До меня вдруг дошло: инициация Рэй-Ки – это тоже передача «от сердца к сердцу». Может я и ошибался, но сейчас, похоже, Сэнсэй тоже делал мне «передачу» – «передачу стихов». Интересно, а возможно сделать «передачу стихов»?

Но в любом случае стихи надо было записать, хотя мне больше хотелось слушать голос Сэнсэя, а не водить карандашом по бумаге. Интересно – во сне у меня не то что компьютера, даже шариковой ручки не было. Только блокнот и только карандаш. Кстати, если компьютер не получается, то в следующий раз попробую «пронести через таможню» хотя бы ручку и фломастеры.

Стихи действительно были короткие и их действительно было мало, так что все поместилось на одну страницу.

Закончив чтение, Сэнсэй похлопал меня по плечу и «телевизор выключился», а я отключился, провалившись в свой нормальный сон – без сновидений.