Меценат - Михаил Бондаренко

Как выглядели сады Мецената? Для украшения садов римляне обычно использовали самые разные породы деревьев и кустарников, но предпочтение отдавали платану, лавру, дубу, пинии, кипарису, лавровишне, мирту. Часто сажали и фруктовые деревья. Очень любили плюш и аканф, а также различные виды цветов — розы, штокрозы, фиалки, лилии, нарциссы, гиацинты, ирисы, анемоны, астры, маргаритки, маки[364]. Очевидно, сам Меценат неплохо разбирался в садоводстве, коль скоро известный римский ботаник Сабин Тирон посвятил именно ему свою книгу «О садоводстве»[365]. Кроме того, в сочинении «Десять книг о зодчестве» знаменитого итальянского архитектора и ученого Леона Баттиста Альберти, жившего в XV веке, сохранилось следующее свидетельство: «Сабин Тирон писал Меценату, что муравьев уничтожают, заделывая их выходы морской глиной или золой»[366]. Судя по всему, в молодом саду на Эсквилине развелось множество муравьев, и они беспокоили Мецената в его дворце, поэтому он обратился за помощью к Тирону как знатоку в этом вопросе.

В садах Мецената, очевидно, были установлены замечательные статуи и ценные мраморные вазы, разбиты прекрасные цветочные клумбы и созданы замысловатые боскеты (группы декоративных деревьев, посаженных особым образом), построены мраморные беседки и небольшие храмики, изящные портики и перголы (навесы из вьющихся растений, защищавшие от солнца), гимнасии и павильоны, а также так называемые диэты — летние столовые, увитые виноградом или плющом. Тенистые портики позволяли защититься в зной от палящего солнца, а в ненастье — от дождя. В них удобно было прогуливаться в непогоду, а по вечерам любоваться закатом солнца. Ту же функцию исполняли обсаженные густыми тенистыми деревьями аллеи. В гимнасиях Меценат, очевидно, занимался спортом: ведь, как известно, он был большим любителем игры в мяч[367]. В диэтах он предавался чревоугодию в компании друзей и, возможно, принимал клиентов. Помимо многочисленных фонтанов и нимфеев с прекрасной, кристально чистой водой, в садах был устроен и большой бассейн, воду для которого специально нагревали, чтобы Меценат мог наслаждаться теплым купанием в любое время года, любуясь окружающим пейзажем[368].

После смерти бездетного Мецената его сады и дворец на Эсквилине по завещанию перешли во владение принцепса[369]. По возвращении с острова Родос во 2 году н. э. будущий император Тиберий поселился именно здесь[370]. Позднее император Нерон, сооружая свой знаменитый «Золотой дом», объединил в нем в одно целое Палатинский дворец и сады Мецената[371]. Во II веке н. э. сады Мецената приобрел Марк Корнелий Фронтон — известнейший римский оратор[372].

К сожалению, от былого великолепия эсквилинских владений Мецената практически ничего не сохранилось. Правда, при археологических раскопках на Эсквилине было найдено множество прекрасных статуй, прежде украшавших сады Мецената. Из построек же чудом сохранилась лишь так называемая «аудитория Мецената» — небольшое здание для «рецитаций» (устных чтений), находившееся в глубине сада. Здесь Меценат, очевидно, слушал молодых сочинителей, искавших его расположения, а также своих друзей-поэтов, представлявших ему новые произведения[373].

Устные чтения впервые стал устраивать писатель и историк Гай Азиний Поллион, близко знакомый с Меценатом. Проходили они следующим образом: автор устраивался перед публикой, сообщал, что за произведение он будет читать, а затем со скромным видом начинал чтение. Особую роль играли правила произношения, понижения или повышения тона в нужных местах. В процессе чтения автор внимательно следил за реакцией публики, чтобы по мимике и жестам понять, как на самом деле принимают его сочинение. Кроме того, приличие требовало, чтобы он, прочитав достаточно большой кусок, периодически останавливался и объявлял, что хочет закончить чтение, тем самым заставляя публику просить его продолжать[374]. По окончании чтения публика различными способами выражала свое одобрение и начиналось обсуждение услышанного. Каждый из слушателей мог безбоязненно выражать свое мнение и указывать автору на его ошибки.

«Аудитория Мецената» была обнаружена возле улицы Мерулана и раскопана в 1874 году. Она представляет собой прямоугольное помещение (10,6 на 24,4 метра) с черно-белым мозаичным полом, имевшее некогда сводчатый потолок (7,4 метра). Западная часть помещения заканчивается полукруглой апсидой, где расположены скамьи в семь рядов (некоторые полагают, что это нимфей)[375]. Выше скамей в апсиде находятся пять глубоких ниш и еще шесть — в каждой из боковых стен зала. Ниши были украшены прекрасными фресками с садовыми пейзажами (деревья, вазы, фонтаны и птицы)[376]. На одной из фресок изображен так называемый «ксист» — плоский сад. «В середине сада большое поле, ограниченное зигзагообразными линиями плетеной балюстрады, передняя его часть занята прямоугольным бассейном, в центре которого фонтан в виде высокой тонкой колонки, стоящей на квадратной базе и поддерживающей вазу. Бьющие из последней струи воды падают в бассейн, в котором плавают птицы. Такие же колонки с вазами стоят в полукруглых выступах, вдающихся спереди в соседние с бассейном поля. Вход сюда из среднего поля ведет через легкие ворота. Здесь помещаются писцины (искусственные водоемы), обложенные зеленым бордюром и, местами, обсаженные кустами. По краям ксиста длинные перголы, покрытые гирляндами. Колонки с гирляндами украшают и всю балюстраду на задней стороне ксиста. Спереди за краем ксиста стоит по треножнику с ножками в виде звериных лап»[377]. Не исключено, что на этой фреске как раз и показан один из уголков сада Мецената.