Клинки кардинала - Алекс де Клемешье

Не менее трех дней люди Рошфора наблюдали за одним подозрительным домом в пустынном квартале Сент-Антуанского предместья. Вечерами к нему подъезжала карета, из которой выскальзывала дама, которая явно не хотела, чтобы ее узнали, и потому была одета в просторный плащ с капюшоном. Ко всему прочему лицо ее скрывала вуаль. Через некоторое время в дверь того же дома стучался мужчина в низко надвинутой на лоб шляпе; край своего плаща он придерживал так, чтобы скрыть еще и нижнюю часть лица.

Вполне вероятно, это были самые обычные любовники, нашедшие укромное местечко для своих встреч. Скрытность так же свойственна влюбленным, как и некоторым шпионам. Однако под описание мужчины подходили как герцог Бэкингем, так и неизвестный Темный, избежавший поимки в галерее возле приемной Ришелье. Глупо было предполагать, что маг такой силы станет использовать шляпу и плащ, чтобы остаться неузнанным; впрочем, еще глупее было думать, что он станет использовать для маскировки способности Иного, тем самым рискуя привлечь к себе внимание дозорного патруля. Ну а что касается Бэкингема – он вполне мог посетить Париж тайком, дабы послушать, что говорят в народе о предстоящих торжествах. Во всяком случае, Рошфор был уверен именно в этом.

Как бы то ни было, стоило проверить, кто же встречается в доме на окраине.

Ночь выдалась на редкость темной, луна лишь изредка выглядывала из-за туч, и тогда в ее неверном свете, чуть в стороне от того места, где отряд де Бреку устроил засаду, проявлялся гигантский силуэт Бастилии. Когда же луна скрывалась, обширное темное пятно на месте жутковатой крепости заставляло ежиться даже Малыша. Ни один фонарь не горел в этом отдаленном предместье, ни одно окошко не было освещено, и только далекий огонек на стене Турнельского дворца выдавал присутствие хотя бы одной живой души – часового.

Карета с кучером, дремлющим как ни в чем не бывало, стояла чуть поодаль от дома, на который указал Рошфор. Это и объяснимо: наверняка возница был хорошо проинструктирован своей хозяйкой на тот случай, если ему кто-нибудь задаст вопрос, что он делает в таком захолустье. Даже если стражникам не понравится его ответ – не прочесывать же все дома на улочке, чтобы понять, в который из них он доставил даму?

Лёлю, на всякий случай перекинувшийся заранее, проявлял все признаки нетерпения, то юркая в подворотни, то выскакивая на простор. К счастью, ветерок способствовал тому, чтобы лошадь не учуяла его запах. Наконец едва слышно скрипнули дверные петли. Внутри дома царил такой же мрак, как и снаружи, и потому разглядеть человека на фоне открытой двери было невозможно. Зато де Бреку смог понять, что по крайней мере тот, кто выглянул первым, – не Иной. И тут же почувствовал, как облегченно расслабились плечи стоявшей рядом Беатрис – она все еще помнила тот ужас, который пережила, когда на расстоянии ощущала раны де Бреку, наносимые бронзовым чудовищем, но ничем не могла помочь. Сейчас она готова была первой ринуться в бой, чтобы первой же нанести или принять на себя удар, однако пока соперник не показался.

Мужчина, выглянувший из двери, вышел наружу, осмотрелся и, не приметив находящихся в засаде бойцов, подал руку даме. Едва луна осветила две фигуры, осторожно двигающиеся в сторону кареты, Рошфор стремительно ринулся наперерез. Де Бреку, Беатрис и Малышу ничего не оставалось, как последовать за ним.

– Господин герцог! – возникнув на пути пары, произнес Рошфор. – И вы, сударыня. Благоволите оба сесть в карету и не пытайтесь оказать сопротивление или поднять малейший шум. Мой человек заменит вашего кучера, а сам я буду иметь честь сопровождать вас.

– Да кто вы такой, черт возьми?! – вскричал мужчина в плаще и шляпе, вставая так, чтобы заслонить спиной даму. – Что вам угодно? Имейте в виду, я не задумываясь пускаю в ход шпагу!

– Милорд, оставьте ваши угрозы. Ваше инкогнито раскрыто, нет смысла сопротивляться.

– Милорд? Это меня-то вы называете милордом, сударь? Так вот имейте в виду: вы ошибаетесь! Я – барон д’Арамиц.

– Это имя мне ни о чем не говорит!

– Вы можете спросить обо мне моего кузена, Жана-Армана дю Пейре, корнета роты королевских мушкетеров.

– А вот этого господина я знаю, – признал Рошфор. – Я справлюсь о вас у месье дю Пейре при первой же возможности. А пока, барон д’Арамиц, раз уж вы изволили назвать ваше имя, не будете ли вы столь любезны показать еще и лицо?

Мужчина остался крайне недоволен этим предложением, однако, оглядевшись, увидел, что численное превосходство явно не на его стороне.

– Что ж, – сквозь зубы проговорил он, – извольте. И прошу вас запомнить на будущее, что мне не по нраву, когда меня вот так останавливают ночью посреди улицы.

– Я непременно учту это, сударь, – с поклоном ответил конюший кардинала. – Итак?

Пробубнив себе под нос пару ругательств, мужчина снял шляпу. В свете луны стало заметно, что он слишком молод и светловолос, чтобы быть Бэкингемом.

– Благодарю вас, месье, – вновь поклонился Рошфор. – Я вполне удовлетворен. Прошу прощения за доставленные неудобства, но моя служба требует бдительности.

– Надеюсь, назвать имя дамы вы от меня не потребуете?

– Ну что вы, сударь! Это излишне. И вот еще что… Ночные улицы полны опасностей. Если есть необходимость, чтобы мы проводили вас…

– Это излишне, – повторил молодой человек слова Рошфора и, вновь взяв свою даму под руку, направился к ее карете.

Дама шмыгнула внутрь, ее любовник вскочил на подножку и отдал кучеру короткое приказание.

– Вы болван, Рошфор! – с досадой процедил де Бреку, едва они отъехали на достаточное расстояние. – Теперь по Парижу пойдут слухи, что люди кардинала вылавливают англичан по всему городу. Зачем вы назвали его милордом?

Виконт лишь расстроенно отмахнулся.

– Разучилась думать молодежь, – вслух посетовал де Бреку, ни к кому конкретно не обращаясь. – А ведь этот еще из лучших!

В это самое мгновение последовала вспышка света буквально за углом соседнего здания, а затем оттуда послышалось скуление раненого животного.

– Отец! – завопил Малыш, срываясь с места.

– Лёлю! – в один голос вскрикнули Беатрис и де Бреку и ринулись туда же.

Малыш, сбрасывая плащ и на бегу перекидываясь, завернул в узкое пространство между двумя домами, но, пока вампиры приблизились, там уже успело что-то произойти: тело их товарища, всего только наполовину обросшее бурой шерстью, вылетело из-за угла и рухнуло у их ног. Беатрис выпустила клыки и когти, барон выхватил шпагу.

Первого же своего соперника барон проткнул насквозь, просто наугад с силой сунув шпагу за угол. Вампирша обрушилась на второго, еще двое попытались послать в де Бреку смертоносные огненные шары, однако он уже достаточно ускорился, чтобы просто сойти с траектории несущихся на него файерболов. В темноте скулил Лёлю; у барона не было времени рассмотреть, насколько сильно тот ранен, но по крайней мере его товарищ был все еще жив.