Закономерзости бессознательного - Валерий Лейбин

* * *

Послеобеденное время. Я сижу за ноутбуком в спальне, муж копошится в другой комнате. В какой-то момент, выйдя в прихожую, он спрашивает: «Где мыло?», и этот вопрос вызывает у меня удивление. Не далее как несколько минут назад я мыла руки и мыло спокойно лежало на своем месте на раковине. В ванной комнате есть еще другое мыло, так что непонятно, о чем идет речь. Я отвечаю: «Там же, на месте», но он снова задает тот же вопрос, уже явно раздражаясь. Мне приходится встать из-за стола и подойти к нему. Увидев его с ведром и шваброй, я понимаю, что неправильно услышала его вопрос: он спрашивал: «Где мыла?» -имея в виду, в каких комнатах полы вымыты, а в каких нет. Утром я мыла полы, но, поскольку у меня поднялось давление, кухню и дальнюю комнату я оставила на «потом». Муж сказал, что сам вымоет пол в течение дня. Вот решил мне помочь, а какие комнаты остались непомытыми, забыл. Спрашивает у меня, а я не понимаю и тоже раздражаюсь. Чуть позже я осознаю, что мое раздражение было связано не только с тем, что он отвлекал меня, но и с тем, что он спрашивал о мыле. Я коллекционирую туалетное мыло. Всегда покупаю по 2 штуки: одно - в коллекцию, другое - для практического пользования. Если вдруг по моему недосмотру запасы мыла для дома заканчиваются, муж может беззастенчиво залезть в мою коллекцию. Поэтому упоминание о мыле для меня всегда болезненно, поскольку я подозреваю мужа в очередном посягательстве на мои драгоценные благоухающие слитки. Так что омонимия мыло - мыла (в лингвистике это называется омофонами: в безударной позиции фонемы и звучат одинаково) сыграла со мной злую шутку.

На протяжении нескольких лет мой знакомый каждый год совершает одно и то же ошибочное действие. У него есть дочь, которая живет в другом городе. За месяц до дня рождения он начинает переживать, чтобы не забыть поздравить ее с днем рождения или не перепутать дату дня рождения. Беспокойство обоснованное, поскольку он постоянно не успевает написать ей письмо или вовремя послать поздравительную открытку. Уже после дня рождения он звонит, извиняется и поздравляет с прошедшим днем рождения. Он не мог себе объяснить, почему он из года в год, не может не забыть или не перепутать дату рождения своей дочери.

В результате осуществленного анализа ошибочного действия после изучения «Психопатология обыденной жизни» З. Фрейда выявилось следующие. Когда дочери было 8 лет, он ушел из семьи - дочь росла без отца. Они перестали общаться, и только когда ей исполнилось 17 лет, они возобновили общение. Она его поняла и простила, чувство вины было вытеснено в бессознательное, но осталось активным. Бессознательное действовало таким образом, что былое чувство вины не воспроизводилось ни в сознании отца, ни в его действиях, направленных на выражение каких-либо эмоций. Несмотря на то, что отец совершил такой поступок, дочь его любила и уважала. Но бессознательное, где еще было активно чувство вины, напоминало ему о его поступке, в результате которого он постоянно совершал ошибочное действие, забывая поздравить или путая дату дня рождения. Я ему показал анализ, основанный на работе З. Фрейда, и его это удивило, обескуражило. Он подтвердил мне, что в преддверии дня рождения он постоянно чувствует бессознательную тревогу. Он понял, почему это происходит. Надеюсь после этого он перестанет забывать и будет вовремя поздравлять свою дочь.

* * *

Мы не так давно переехали в Израиль в связи с работой мужа. Он работает репортером на одном из Российских центральных телевизионных каналов и освещает события в регионе. Недавно мы познакомились с нашим соседом, очень приятным англичанином по имени Элестер, с которым у нас быстро завязались приятельские отношения. Он возглавляет политический отдел Британского посольства, и мы нередко обсуждали вместе ситуацию в регионе и различные события, особенно в связи с военной операцией. Как-то вечером я спросила у мужа: «Ты сказал Элестеру, что был в секторе Газа?» Ровно через пять минут я задала тот же вопрос, на что муж с удивлением ответил: «Ты только что спрашивала это пять минут тому назад, и я тебе ответил: „Да, сказал". Теперь я понимаю, почему мне нужно все время тебе повторять: „Я тебя люблю“, - ты каждый раз это забываешь». Мы оба посмеялись.

Возможная причина забывания как того факта, что я уже задала этот вопрос, так и, соответственно, самого ответа, который дал муж, в неприятных воспоминаниях, связанных с его пребыванием в секторе Газа. Во-первых, он оказался там во время самого большого количества авиаударов, нанесенных по региону со стороны Израиля, и это было, действительно, страшно. Когда мы разговаривали с ним по телефону, я постоянно слышала оглушительные взрывы. Дома взрывались прямо рядом со зданием, где находились журналисты. Удары наносились не только по военным объектам, но и по жилым домам, в которых жили террористы, а они жили везде. Поэтому, по существу, не было никакой стопроцентной гарантии, что в доме, где остановились муж с коллегами, также не жил бы кто-либо из группировки ХАМАС.

Но это лишь одна сторона. Думаю, что на забывание вопроса и ответа повлияло также и то обстоятельство, что в тот момент, когда муж был в Газе, я не только переживала за его жизнь и здоровье, но и чувствовала обиду оттого, что он не звонил мне оттуда и не успокаивал меня, что с ним все в порядке. Он перезвонил только, когда я прислала ему смс-сообщение, но был нервным и сказал, что не хочет разговаривать, так как здесь, действительно, страшно и ему не до разговоров, когда рядом все взрывается.

Очевидно, мне было неприятно вспоминать про его командировку в сектор Газа, и я вытеснила из памяти факт задавания вопроса. Однако у меня все-таки было желание поделиться этим с Элестером (или вообще хоть с кем-то), и я снова задала тот же вопрос.

Но вышеуказанные интерпретации относятся исключительно ко второй части моего вопроса и не дают, таким образом, понимания, как вытеснение может быть связано с его первой частью - про сообщение этой информации нашему приятелю. Очевидно, что связь должна быть.

В момент, когда я пишу об этом, в голову приходит мысль, не может ли мое забывание быть связанным также с таким неприятным чувством, как зависть к мужу. Он побывал в опасном месте, сделал оттуда прекрасный репортаж, который был отмечен коллегами, да и сам факт того, что он не побоялся поехать в Газу, вызывает некоторое восхищение. Я заметила, что, с одной стороны, мне как будто хотелось бы похвастаться мужем перед нашим лондонским соседом, увидеть его восхищение, а с другой стороны, мне и самой хотелось бы вызвать такое восхищение у него. Но моя работа психологом-психотерапевтом не предполагает публичности. Возможно, моя зависть была вызвана некоторым недостатком общественного признания моей деятельности и заслуг, особенно в связи с переездом в чужую страну.

* * *

Мне довелось самой столкнуться с заинтриговавшим случаем забывания имени. На работе мой отдел занимается, помимо всего прочего, тем, что составляет списки сотрудников, которые должны прибыть в раннее время в редакцию. Для этого работники звонят нам или приходят, называют свое имя и фамилию, а также время, к которому им нужно быть на месте. Каждый день одни и те же люди в одно и то же время называют свои фамилии. Казалось бы, что может быть проще. Но неожиданно я поймала себя на том, что совершенно не помню имени молодого человека, который в час дня входит в наш кабинет, представляется и уходит.