Человек-невидимка в стразах - Дарья Донцова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Все настоящие художники видят мир криво, – вздохнулаАмалия, – у Темы были не детские работы. Помню, он показал мне акварель,написанную нежными красками, все в голубых и розовых тонах. Представьте спальнюмаленькой девочки, такой типичный домик Барби. Кровать в виде сердца, занавескив рюшечках, повсюду плюшевые игрушки. А на полу, на ковре, сидит мужчина,одетый в белую рубашку и пиджак и… в короткую юбку, из-под которой весьмареалистично торчат две волосатые ноги в носках и грубых ботинках. Вместо головыу него дрель, при помощи которой монстр высверливает сердце у куклы сромантично-голубыми волосами. На лице Барби страх, на ковре кровь. Ужасныйсимбиоз детской комнаты и преступления! Я просто окаменела. Это былопроизведение искусства, оно ошеломляло. Зрелая работа. И название! «Счастьечужой души». Мне более никогда не встречался семиклассник, способный на подобное.
– Похоже, у ребенка были проблемы с психикой, – покачала яголовой. – Вы сообщили его матери о рисунке?
– Конечно, – кивнула Амалия Карловна, – я посоветовала ейобратиться к специалисту. Но Римма Марковна не обеспокоилась, ответила: «Артемочень талантлив. Во все времена художников, если они не малевали пейзажи исцены охоты, а открывали новое направление в искусстве, обвиняли всумасшествии. Вспомните «Завтрак на траве» или Ван Гога. И я не нашлась, чтоответить! Вы понимаете о чем речь?
– Полотно Эдуарда Мане «Завтрак на траве», –продемонстрировала я эрудицию, – на нем изображены одетые мужчины и обнаженнаяженщина на пикнике. Работа произвела эффект разорвавшейся бомбы. Мане не пиналтолько ленивый, его называли развратником, дураком, человеком, не способнымдержать кисть, упрекали в порнографии. Сейчас картина считается шедевром. Чтоже касаемо Ван Гога, то у него были проблемы с психикой. Только мне кажется,что преждевременно сравнивать творчество подростка с работами великих мастеров.
– Талант или есть, или его нет, – вздохнула Амалия Карловна,– думаю, даже учеба в художественном вузе не испортит дар Васюкова.
– А как относились одноклассники к его творчеству?
– Артем был умен, он никому не демонстрировал рисунки, –пояснила преподавательница и тихо уточнила: – Ему здесь приходилось нелегко.Еще эта трагедия с сестрой.
– С кем? – не поняла я. – У Васюкова нет никаких сестер.
Учительница выровняла стопку книг.
– Вы не совсем в курсе дела.
Амалия Карловна сблизилась с Темой на почве рисования.Мальчик приносил учительнице свои работы, а та показывала ему художественныеальбомы, у нее дома солидная библиотека.
Как-то раз Артем не явился на занятия, по школе гулял грипп,и отсутствие ученика не удивило Амалию Карловну. После работы она решилазаглянуть к мальчику, оставить ему несколько интересных книг о жизни великихдеятелей культуры. Амалия Карловна знала, где жил вундеркинд, Артем частосопровождал любимого педагога после занятий, нес ее портфель и показал дом, гденаходится его квартира.
Учительница, нагруженная пакетом, поднялась на нужный этаж,хотела позвонить, но тут заметила, что дверь в квартиру Васюковых не заперта, апросто прикрыта. На дворе был уже не девяносто первый год, временакриминального разгула заканчивались, но москвичи давным-давно забыли опатриархальной привычке не запираться на все замки. Учительница насторожилась,потом тихо вошла в квартиру и крикнула:
– Есть кто дома?
В ту же секунду послышался громкий стук, и серая теньметнулась по коридору в одну из комнат. Амалия Карловна в секунду сообразила: впомещение влез вор. Учительница не раздумывая кинулась за грабителем. Поступилаона, конечно, опрометчиво, решив самостоятельно обезвредить преступника, нужнобыло без шума выйти на лестничную клетку, позвонить соседям, вызвать милицию.Но Амалия Карловна работала в школе с советских времен, верила в действенностьслова и наивно полагала, что воришка испугается взрослой женщины, вернет наместо свою добычу и попросит прощения. Почему она решила, что к Васюковым залезподросток, а не парочка здоровенных мужиков с оружием? Совершенно пустойвопрос, у нее не было на него ответа.
Горя негодованием, Амалия Карловна вбежала в гостиную иувидела… симпатичную стройную девушку лет пятнадцати-шестнадцати. Незнакомкасовершенно не походила на преступницу. На ней были домашний халат и тапочки спомпонами, длинные светлые волосы свисали неуложенными прядями. Не оченьбольшие голубые глаза прятались за густо накрашенными ресницами, на губах лежалслой перламутрово-розовой помады, лак такого же цвета покрывал ногти.
Первое мгновение Амалия Карловна и девочка пристальносмотрели друг на друга, потом последняя спросила:
– Как вы сюда попали?
– Дверь была открыта, – ответила учительница.
– Ой, вот черт! Не заперла, когда пришла! – подскочиладевочка.
– Меня зовут Амалия Карловна, – представилась педагог, – япреподаю у Темы в школе. Он сегодня не пришел на занятия, я захотела егопроведать, принесла книги. Где Артем?
– Он… э… в ванной, моется, – сообщила девушка, – сейчас…подождите, я его позову. Вы присядьте!
Амалия Карловна опустилась в кресло. Минут через десять вкомнату влетел Тема, мало похожий на тяжелобольного. Он выглядел излишневозбужденным, его короткие волосы стояли дыбом, лицо покрывали красные пятна,губы были пунцовыми. Через секунду в воздухе повеяло чем-то «химическим», оченьзнакомым.
– Здрасте. А я сегодня уроки прогулял, – с порога честнопризнался Артем, – один раз не страшно, у меня ведь одни пятерки, даже четверокнет!
– Да? – вздернула брови Амалия Карловна и чихнула. – Чемпахнет, не пойму.
– Это ацетон, – пояснил Артем, – мама ремонт в кухнезакончила, а убрать ей некогда, она очень занята. Ну я и решил ей сюрпризсделать, на занятия не пошел, остался пол мыть. Плитка здорово краскойзаляпана, сначала я ее лезвием отскребал, а потом догадался растворитель взять.
– Даже из-за помощи маме не следует прогуливать школу, –назидательно сказала учительница. – А что за девочка тебе помогает?
– Соседка, – быстро ответил Артем, – мы дружим.
Преподавательница кивнула и невольно посмотрела на ногипаренька. Артем был в кроссовках, но, очевидно, торопился и перепутал обувь.Правый башмак сидел на левой ноге, а левый на правой.