Брачный приз - Вирджиния Хенли

Розамонд сочувственно коснулась ее руки.

— Леди Элеонора, я ничего не знала.

Элеонора вытерла глаза и рассмеялась:

— Как видишь, если я могла вынести все это в первую брачную ночь, значит, и ты вытерпишь пылкого Роджера де Лейберна.

— Я не хотела выходить за него замуж, потому что воображала себя влюбленной в сэра де Берга, — призналась Розамонд.

— Сэр Рикард — само благородство и очень красив, но не подходит тебе по возрасту, дорогая. Ты отдала ему свое сердечко, потому что он казался тебе похожим на отца, как мне — Уильям Маршал. Я поняла это, лишь страстно влюбившись в Симона. Так будет с тобой и Родом.

«Нет. Я выйду за Роджера, но не позволю себе влюбиться. Твои слова только доказывают, что любить кого-то означает потерять. Больше я никогда этого не допущу», — подумала девушка.

Оставшись наедине с Деми, она рассказала подруге, что все-таки согласилась стать женой сэра Лейберна. Деми восторженно заахала и стала расспрашивать, что заставило Розамонд передумать. Та поведала ей, что едва не утонула в реке и только отвага Роджера спасла ей жизнь. Разумеется, она и словом не обмолвилась о последовавшей за этим ночи и ласках, которые они друг другу дарили. Не стоит посвящать ее в такие подробности, тем более что Демуазель еще почти девочка.

Чирк служила для девушек источником постоянного веселья. Они любили играть с ней, а Деми не возражала против того, чтобы щенок жил в их спальне. Озорная собачка была чистоплотна и хорошо обучена..

Теперь у Розамонд не было ни одной свободной минуты. Швеи леди Элеоноры трудились над приданым и подвенечным платьем, а невеста много времени проводила в соляре, помогая в приготовлениях к свадьбе. Сегодня ей и сэру Роджеру предстояло ужинать за высоким столом вместе с лордом Эдуардом, леди Элеонорой и графом Симоном. Нэн помогла ей надеть платье из переливчатого бархата с небольшим шлейфом.

— Кстати, Рикард де Берг вернулся из Ирландии. Ты его еще не видела? — спросила Деми, следя, как служанка вплетает ей в волосы жемчуга.

— Рикард де Берг… привез с собой жену? — выдохнула Розамонд, стараясь овладеть собой. Не подобает невесте выказывать чувства к другому!

— Но сэр Рикард не женат, Розамонд.

— Но… но я думала, он поехал в Ирландию за женой…

— Нет, ты все перепутала. Это его брат-близнец Майкл! Мик де Берг взял себе жену-ирландку!

У Розамонд подкосились ноги. Она почти рухнула на кровать. Кровь медленно отлила от лица. Потрясение сменилось яростью. Роджер де Лейберн обманул ее!

Она так и кипела гневом, требовавшим выхода. Он сделал это намеренно! Решил, что если она поверит, будто сэр Рикард де Берг дал слово другой, то перестанет по нему вздыхать и поддастся на уговоры жениха.

Вне себя от бешенства, Розамонд бросилась на поиск Роджера.

— Ублюдок! — взвизгнула она, стоя на пороге спальни де Лейберна. Сейчас она казалась настоящей фурией — глаза сверкают, руки уперты в бедра, подбородок высоко поднят. — Ты, мерзкая свинья! — продолжала она сыпать ругательствами. — Нагло обманул меня, уверяя, что сэр Рикард де Берг отправился в Ирландию за невестой! Ну так вот, он вернулся в Кенилуорт один, без жены.

— Розамонд, мне не по душе крепкие выражения в устах дамы, особенно если эта дама — моя жена, — прогремел Роджер, мрачно хмурясь.

Но на Розамонд это ни в малейшей степени не подействовало.

— Гореть бы тебе в аду! — завопила она и, повернувшись, ногой откинула шлейф с надменностью истинной аристократки.

Роджер схватил ее за руку и развернул к себе.

— Никогда больше не смей показывать мне спину, госпожа. Если желаешь помериться силами, имей смелость сражаться лицом к лицу. Кстати, какая разница, женат сэр Рикард или нет?

Розамонд потупилась. Он пытается вытянуть у нее признание. Ну что ж, сам напросился!

— Уберите руку, сэр! Столь хозяйские жесты неприличны, тем более что вы никогда не завладеете даже самой крохотной частичкой моей души.

Но вместо того чтобы послушаться, Роджер крепче стиснул ее плечи.

— Завладею, — поклялся он, — завладею.

Поняв, что ей не совладать с ним, Розамонд решила ранить Роджера словами.

— Ты никогда не получишь моего сердца! — рассмеялась она. — Оно давно отдано сэру Рикарду, и ты знаешь это, иначе никогда не решился бы солгать!

Род прищурился, пытаясь скрыть ревность.

— Пусть хранит твое сердце! С меня хватит твоего тела и… твоих замков!

— Ты и в самом деле дьявол, де Лейберн! И спятил, если воображаешь, будто я теперь выйду за тебя, — свадьба отменяется!

— Не тешь себя глупыми надеждами, Розамонд, ты будешь моей женой!

А тем временем Симон де Монфор разложил список Оксфордских провизий на черном дубовом столе и придержал, чтобы края свитка не сворачивались. Лорд Эдуард склонился над столом и, обмакнув перо в чернила, поставил размашистую подпись — Эдуард Плантагенет.

Роджер перевел задумчивый взгляд с лорда Эдуарда на графа Симона. Кто из этих двоих возьмет верх? Они используют друг друга, чтобы достичь цели. Но в любом случае один властвует, второй покоряется, один ведет, второй следует. Пока сэр Симон сумел выдвинуться вперед, но де Лейберн знал Эдуарда лучше, чем кто бы то ни было, и поэтому не сомневался, что именно он выйдет победителем. Ну а пока испытанный боевой конь и молодой жеребец составляли прекрасную упряжку. Род понимал: никто не действует исключительно в собственных интересах. Оба думают о будущем страны. О лучшем будущем. Они твердо верили, что цель оправдывает средства, и Роджер до какой-то степени был с этим согласен.

— Если это согласуется с вашими планами, я хотел бы отправиться в Лондон на следующий день после Рождества, — объявил Симон.

— Если бы не свадьба сэра Роджера, мы отпраздновали бы Рождество в Уиндзоре. Придется отметить там Новый год. Я размещу своих гасконцев в лондонском Тауэре.

— Тут вы правы: лучше держать людей поближе, — одобрительно кивнул граф. — Беспорядки в столице могут вспыхнуть в любую минуту.

Род не упомянул о том, что Розамонд снова отказалась выйти за него. У него осталось два дня, чтобы заставить ее изменить решение.

Спускаясь вместе с другом с башни Цезаря, принц тихо заметил:

— Я еще больше укрепился во мнении, что де Монфор намерен сделать меня королем. Мне хотелось бы как-то вознаградить его. Не просто дорогим подарком на Рождество, а чем-то таким, что он запомнит на всю жизнь. Что можешь предложить?

— Почему бы не посвятить в рыцари кого-то из его сыновей? — сообразил Род. — Он сочтет это огромной честью.

— Слава Богу, ты всегда знаешь, что делать. Которого сына? Симон — его тезка, зато Генри — наследник. Я посвящу его в рыцари на твоей свадьбе.