Древние цивилизации Евразии. Исторический путь от возникновения человечества до крушения Римской империи - Честер Старр

Примечательно, что основная критика империализма – на самом деле первое сознательное изучение его последствий как для подданных, так и для гегемона – исходила от самих афинян. Десятилетиями вопрос о праве против силы в международных делах волновал афинскую политику, поскольку консервативно настроенные слои ужасались, когда Афины разбрасывались энергией и человеческими ресурсами в заморских начинаниях. Наконец, в 443 году победу одержал великий Перикл, после чего использовал получаемые Афинами денежные взносы для украшения города по своему усмотрению и еще больше направил мощь Афин вовне. Однако афинские мыслители не молчали. В публичных выступлениях автор комедий Аристофан продолжал высмеивать гордость афинян, а историк Фукидид, анализировавший великую войну между Афинами и Спартой, наполнил свой рассказ многочисленными едкими обвинениями в адрес последствий империалистской экспансии.

Идеал демократии Перикла

Однако в то время, когда господствующее положение в афинской политике занял Перикл, падение Афин было еще впереди. Под его руководством этот полис выработал идеал демократии, который повлиял на всю последующую историю. Перикл (495–429 годы до н. э.), как и большинство афинских лидеров, имел аристократическое происхождение и вел замкнутую утонченную жизнь со своими новыми друзьями. Он привлек толпу своим красноречием и демократическими идеалами и с небольшими перерывами руководил Афинами с 461 года до н. э. до самой смерти в 429 году до н. э. во время эпидемии. Одно из наиболее выдающихся выражений его сложившихся политических и культурных убеждений содержится в «Заупокойной речи», которую он произнес над телами умерших зимой 431/430 года до н. э.:

«Нас называют демократией, поскольку управление находится в руках большинства, а не меньшинства. Однако, несмотря на то что закон защищает правосудие, одинаковое для всех в частных спорах, требование совершенства также присутствует; и когда гражданин так или иначе выделяется, его выдвигают на общественную службу не в качестве привилегии, а в качестве награды за заслуги. Бедность не служит препятствием, человек может принести пользу своей стране, каким бы скромным ни было его положение. В нашей общественной жизни нет исключительности, а в частной мы не страдаем подозрительностью по отношению друг к другу, не злимся на соседа, если он делает то, что желает, и не смотрим на него угрюмо, что хотя и безвредно, но все же неприятно.

Пока мы свободны от принуждения в своей частной жизни, дух уважения пронизывает наши общественные поступки; мы защищены от неправедных деяний почтением к власти и законам…

Мы любим красоту, но все же скромную, и воспитываем разум, не теряя мужественности. Мы пользуемся богатством не для похвальбы и выставления напоказ, а когда в нем есть действительная нужда. Признаться в бедности у нас не позорно, настоящий позор заключается в том, чтобы не делать ничего, дабы ее избежать. Афинский гражданин не пренебрегает государством из-за того, что заботится о собственном хозяйстве; и даже те из нас, кто занят делами, имеют ясные представления о политике… И если лишь немногие из нас являются творцами, то все мы служим достойными судьями политики…»

Органы афинской демократии

Демократические идеалы эпохи Перикла опирались на демократические органы, которые медленно развивались на протяжении предшествующих ста пятидесяти лет. Основным элементом было Народное собрание, куда входили все граждане-мужчины, оно было подобно тем, что существовали в городах Новой Англии, где отсутствовала идея представительства делегатов. Это собрание практически обладало всей полнотой власти. Хотя в Афинах того времени жили примерно сорок три тысячи граждан-мужчин, достигших восемнадцати лет, обычно для принятия решений собирались не более пяти или шести тысяч, и вначале это происходило приблизительно раз в десять дней на скалистом склоне холма близ Акрополя.

Для проверки правильности решений у народа было два страхующих момента. Одним являлся исполнительный «комитет», или Совет, состоящий из пятисот человек, достигших тридцатилетнего возраста и избранных большинством сроком на один год. Совет готовил список вопросов к каждой встрече Народного собрания и следил за выполнением принятых решений. Обычно собрание отказывалось голосовать по делу, которое не было предварительно тщательно изучено Советом. Другим сдерживающим фактором являлась жалоба на противозаконность (графэ параномон), из-за которой автор любой выдвинутой инициативы мог подвергнуться преследованию, если позднейшее рассмотрение в суде – в течение следующего года – подтвердит, что предложенное нововведение являлось плохим. Поскольку за любую инициативу должен был кто-нибудь поручиться, люди старались быть аккуратными в своих предложениях; и разумная «вторая мысль» – основа настоящего закона – стремилась ограничить поспешные решения.

Для ведения связанных с управлением повседневных дел существовали коллегии магистратов, в которые обычно входили по десять человек, избираемых большинством и обладающих строго ограниченными функциями. В конце срока их службы последнюю рассматривал суд. Лишь коллегия десяти военачальников, которую обычно возглавлял Перикл, и некоторые «технические» должности избирались голосованием. Истинный лидер государства мог не занимать должности, а просто демонстрировать свое превосходство на народных собраниях. Суды представляли собой комиссии, в которые входили от 201 до 1001 члена в зависимости от серьезности дела. Решение принималось большинством голосов, апелляции обычно не предусматривались. Поскольку судьям должно было исполниться больше тридцати лет, то зачастую суды являлись более консервативными, чем Народное собрание, и служили ограничителями его функций в делах, касающихся пересмотра законов, и расследованиях деятельности магистратов.

Критика афинской демократии

Такая развитая демократия была редкостью в Древней Греции, и она не избежала серьезной критики со стороны оппонентов-аристократов как внутри государства, так и за его пределами. Часть нападок вращалась вокруг предполагаемой тенденции, что бедняки станут вытягивать средства у богачей, и морального разложения людей из-за введения Периклом платы для судей и магистратов. Другие критики обращали внимание на тот факт, что толпа плохо разбирается во внешнеполитических вопросах, и на империалистическую позицию афинской демократии. Погрузившиеся в суть дела отрицали, что все мужчины обладают политическими способностями, и сомневались, что деловые люди будут хорошо разбираться в политике. Они считали, что толпа не любит способных людей так же, как и инакомыслящих. Процитированная выше речь Перикла на самом деле является умело выстроенной защитой против этих нападок.

В критике афинской демократии той эпохи проявились острота греческой мысли и поразительная свобода слова, ибо консерваторы последующих столетий смогли лишь несколько уточнить эти первые критические замечания о демократической теории. Современный демократ, возможно, считает Перикла самым важным человеком того времени или думает, что Периклова демократия на самом деле являлась элитарным строем относительно малого количества мужчин-граждан, ибо рабы, которых было огромное количество, и иноземцы, не имеющие гражданства, были из нее исключены. Что касается женщин, то Перикл в своей речи надменно отверг их, заметив: «Для женщины немалым успехом является не выказывать слабости большей, чем приличествует ее полу, и чтобы ее не поминали среди мужчин ни добрым, ни злым словом». Можно отметить, что в действительности женщины имели больше свободы в жизни и влияния в Афинах, чем предполагают подобные мужские утверждения.