Невеста к Рождеству - Кэрол Аренс

— Вы смогли бы разбить его? — спросил он.

— Не смогла бы. И вы не сможете сжечь первую елку Абигейл, зная, что разобьете ей сердце.

— Вы многое не в состоянии понять.

— Так объясните, я постараюсь понять.

Исайя потер лицо ладонями и глубоко вздохнул.

Он посмотрел ей в глаза, стараясь прочитать ее мысли так же легко, как это удавалось ей. Сможет ли он рассказать о том, чем никогда ни с кем не делился?

— Для меня, Фелиция, любовь умерла в то Рождество, когда меня бросила мама. Я видел ее в последний раз в дверях моей спальни, она стояла и смотрела на меня так, будто не понимала, кто я. Теперь я думаю, она пыталась заглянуть в будущее, которого у нее не было. Она ушла ночью, не попрощавшись. Я лежал под елкой, смотрел сквозь пелену слез на эти украшения и вспоминал, как мы их делали. У каждого человека своя жизненная история, у меня своя. Я не могу смотреть на эти игрушки. — Исайя закрыл глаза и зажмурился, мечтая больше никогда не видеть перед собой рождественскую елку. — Вы смотрите на нее и радуетесь, я же вспоминаю, что больше никого не смогу полюбить, новых потерь в жизни я не вынесу.

Вот он и признался. Удивительно, но мир не рухнул. Внезапно он почувствовал, как на голову легла рука и принялась нежно поглаживать.

— Но вы полюбили, Исайя. Вы любите Абигейл. Определенно любите, иначе не сидели бы здесь, рядом с ненавистным деревом.

Да, и он мог ее потерять.

— Вы любите маму.

Услышав эти слова, он открыл глаза и посмотрел в лицо Фелиции. Она во многом права, но только не в этом.

— Это не так, и я не желал бы испытывать и толику любви к этой женщине. Она погубила маленького мальчика, его душу уже не возродить.

— Тогда почему вы не разбили шар?

— Слугам пришлось бы утром убирать осколки.

— Допустим. И только?

— Фелиция, вы четко указали мне, как следует поступить. Если я люблю Абигейл, должен оставить эту елку в гостиной. А теперь, если у вас есть волшебный рецепт, как мне это вынести, пожалуйста, поделитесь.

Ах, что это была за улыбка.

В ней было нечто… колдовское!

Исайя боялся думать о том, чем это могло для него обернуться.

— У меня есть идея, но совсем не волшебная.

Она всего лишь искренне желала Абигейл счастья, поэтому и старалась уговорить Исайю оставить елку.

Он придвинулся к ней чуть ближе и посмотрел так, будто с ее губ должно было слететь некое заключение, содержащее в себе вековую мудрость.

— И что же это за идея? — спросил он, сдвинув брови. В глазах был интерес и страх от того, что он может услышать.

— Просто мысль, Исайя, вполне логичная. Надо найти способ заменить ваши болезненные чувства радостными.

— Просто мысль? Логичная? Полагаете, сможете исправить то, что сделала мама?

— Нет, и этого не требуется. Но надеюсь, нам удастся уравновесить боль пониманием.

Он молчал и смотрел на нее, как на сумасшедшую.

— После того, как она со мной поступила? Как это можно понять? Я тоже воспитываю ребенка и знаю, что такое долг перед ним. Нет ничего, что могло бы меня заставить жить отдельно от Абигейл.

— И мое присутствие здесь тому доказательство. — Несмотря на его поцелуй, изначально она решила вступить с ним в брак по расчету. На большее надеяться не следовало, но Фелиция не могла и не хотела запрещать себе привязаться к супругу. В жизни все возможно, и то, что она сидит рядом с мужем в одной ночной сорочке, говорит о многом. Ах, если бы он только прикоснулся к ней. — Давайте попробуем взглянуть на вещи с точки зрения вашей мамы.

— Я бы предпочел этого не делать.

— Вам не понять ее полностью, вы же мужчина. Но я вам помогу, Исайя.

Он выглядел недовольным, но все же не ушел.

— Я самая счастливая женщина на свете. У меня любимый муж, которому я подарила замечательного сына. Я уверена, что она думала именно так, поэтому не стоит хмуриться. В глубине своего сердца вы знаете, что мама вас любила. Проходит время, и вот я уже самая несчастная женщина на свете. Мой муж, мой лучший друг умер. Слава богу, у меня есть его сын, которому я подарю всю свою любовь.

— Так и было. Потому меня едва не убило то, что случилось позже.

— Да, но я и сама едва выжила. Понимаешь, я внезапно осталась совершенно одна в этом мире.

У нас закончились деньги, и не к кому было обратиться. По законам общества мне надо было повторно выйти замуж, и я нашла мужчину, который казался идеальным. Для меня и сына.

— Но оказался совсем не таким.

— Тогда было уже поздно что-то менять. Помнишь, как он был жесток со мной и тобой? К счастью, Всевышний услышал мои молитвы, и муж мой принял решение отослать тебя в Скарсфелд. Один из нас двоих будет в безопасности. Сначала он разрешал мне навещать тебя? Так?

Фелиция посмотрела вопросительно, и он кивнул.

— Ненадолго. Потом все реже и реже, а вскоре она совсем перестала приходить.

— Ты должен знать, я невыносимо страдала из-за этого. — Вообразить себя леди Пенфилд Фелиции было нелегко, но ей удалось, и от полноты чувств на глаза навернулись слезы. — Но к тому времени я была опустошена. Сердце мое исстрадалось, я уже ничего не способна была чувствовать.

— Вы очень точны. Я видел эту опустошенность в ее глазах в тот вечер перед Рождеством.

Удивительно. Воображение Фелиции работало на пределе, как и мысли.

— По прошествии нескольких лет я выносила ребенка, которого он так хотел. Но муж скончался от?…

— Апоплексического удара, как сказал адвокат. За неделю до рождения сестры.

— Да. Не зная, что должна родиться девочка, а не ожидаемый наследник. Хорошо, что он не узнал. После родов я была очень слаба, понимала, что не выживу и не смогу растить мою драгоценную Абигейл, поэтому приняла решение оставить ее с тобой. Не думай, мой милый Исайя, что тогда я была несчастна. Я кое-чему научилась у моих детей — любимого сына и дочурки. Дети мудрее взрослых, они не сожалеют о прошлом, о том, что привело их в этот мир. — По щекам Фелиции текли слезы. Казалось, Джулиет сама руководит ею. — Исайя, поверьте, если бы ваша мама могла говорить с вами, как я сейчас, она бы, прежде всего, сказала, что любила вас.

Он сидел, не произнеся ни слова, и смотрел на пламя в камине. Руки легли на согнутые колени, пальцы сжались в кулаки.

— Я не знаю, — наконец произнес он. — Возможно, все так и было, но мы можем лишь предполагать, это игра. Меня поразила одна высказанная вами мысль: если бы прошлое не было именно таким, в моей жизни не появилась бы Абигейл. Это стоит всех страданий.