Большевики. 1917 - Антон Антонов-Овсеенко

Надо заметить при этом, что в отмечаемых Милюковым «распаде власти» и последующей «агонии» он сам сыграл отнюдь не последнюю роль. Сначала, будучи в должности министра иностранных дел во Временном правительстве, он в апреле 1917 г. опубликовал ноту с подтверждением военных обязательств России перед союзниками, чем спровоцировал волнения в Петербурге, предоставив дополнительные «козыри» большевикам для обвинений правительства в предательстве интересов рабочих. Тут же естественным образом возник вопрос о необходимости — в целях сохранения согласия в обществе — введения в правительство социалистов, то есть создания коалиции, в которой Милюкову был предложен пост куда меньшей значимости — министра образования. И тогда Милюков сделал второй крупный шаг к отмеченному им же самим «распаду власти», когда отказался от этого поста. С его стороны это было несомненной «позой»: лидер влиятельной партии, он как бы демонстрировал выдержку перед своими политическими оппонентами в ожидании скорого созыва Учредительного собрания, в котором рассчитывал набрать внушительное для участия в политическом процессе количество голосов. И расчёт его безусловно оправдался бы, особенно с учётом удобства для критики действий правительства в положении «извне» (таким образом критиковать всегда проще и удобнее), если бы Учредительное собрание удалось созвать до момента прихода к власти большевиков. Пока же в Петрограде разворачивались события, связанные напрямую с установившимся двоевластием. Причём наиболее ярко, в который уже раз в политической истории России, проявляясь на отношениях властей с печатью. Так, если Временное правительство последовательно, вплоть до июльских событий, занималось либерализацией выпуска периодических изданий, то Петроградский совет в противовес этому всеми способами насаждал, наоборот, новые, «революционные» формы цензуры.

К вопросам регулирования печати Временное правительство обращалось около 30 раз в течение примерно 200 состоявшихся в период с марта по октябрь 1917 г. заседаний. Временное правительство отдавало себе отчёт в той роли печатной прессы, которую она играла в процессе формирования общественных настроений и демократии в целом, и с первых дней своего существования предпринимало активные усилия, направленные на обеспечение её свободного функционирования. Для этого, в свою очередь, требовалось обеспечить полноценное снабжение провинциальных изданий информацией из центра. Поэтому на первых же своих заседаниях Временное правительство озаботилось вопросом смены руководства ПТА. Газета «Московские ведомости» 3 марта 1917 г. сообщила об этом следующим образом: «Петроград. 1. III. Сегодня комиссары Исполнительного комитета Государственной думы, члены Государственной думы Гронский и Салазкин, в сопровождении члена Исполнительного комитета петроградских журналистов, отправились в Петроградское телеграфное агентство сцелью взять в руки Исполнительного комитета осведомление провинции. Новым заведующим агентства назначен старший редактор Ловягин, наблюдение агентством поручено Исполнительным комитетом Адрианову».

Одновременно Временное правительство предприняло меры к тому, чтобы обеспечить информирование общественности о собственной деятельности, начав выпуск газеты «Вестник временного правительства», пришедшей на смену бывшему «Правительственному вестнику», издававшемуся царским правительством. На состоявшемся в тот же день ещё одном вечернем заседании Временное правительство приняло одно из самых важных своих решений — не только в отношении печати, но в целом в продвижении к демократии в её самом классическом понимании, а именно решение «упразднить Главное управление по делам печати, сохранив в составе Министерства внутренних дел регистрационную часть названного управления и бюро иностранных вырезок». Правительство, кроме того, обязало «редакторов и издателей продолжать высылку в названную регистрационную часть всех печатных произведений»[55]. Таким образом, Временное правительство впервые в отечественной истории упразднило предварительную политическую цензуру, которая до того осуществлялась силами ликвидированного Главного управления по печати царского МВД, что, безусловно, на том этапе оказало громадное влияние на демократизацию всех сфер общественной жизни страны.

При этом, сохранив лишь регистрационную часть управления, правительство устанавливало такой порядок, при котором основополагающие решения как о выпуске издания в целом, так и о публикации тех или иных материалов принимались самими редакциями, а не министерским главком, как до того, а власти уведомлялись об этом постфактум: такой порядок впоследствии с принятием постановления от 27 апреля получил наименование уведомительного.

На следующий день в заседании 5 марта Временное правительство среди прочего вновь рассматривало вопросы печати — на этот раз в отношении необходимости предоставить «в бесплатное пользование Совета рабочих и солдатских депутатов для печатания их изданий казённой типографии». Правда, на упомянутом заседании вопрос положительно не был решён — «ввиду возникших разномыслий» и поручения в связи с этим «министру народного просвещения и министру юстиции войти в подробное обсуждение». Министром юстиции в первом составе правительства был, как известно, А. Ф. Керенский, и именно он выступил на заседании «с устным предложением» (как отмечено в протоколе) о предоставлении Петросовету типографии (до своего избрания в состав Временного правительства Керенский занимал в Петросовете пост заместителя его председателя). Пост министра просвещения занимал А. А. Мануилов. И хотя какие именно «разномыслия» возникли между этими деятелями, сейчас выяснить не представляется возможным, однако вопрос с обеспечением Петросовета типографскими мощностями был так или иначе решён, поскольку газета «Известия Петроградского совета» бесперебойно выходила в течение всего 1917 г., набирая всё больший авторитет и влияние в разных слоях российского общества, вплоть до Октябрьского переворота, когда властью в редакции (как и в стране) овладели большевики.

В дальнейшем А. Ф. Керенский также активно выступал с инициативами, направленными на обеспечение свободы печати. Так, именно по его инициативе состоялось оглашение подробностей расходования царским правительством в 1915 г. средств на поддержание правой печати. Затем также широко было оповещено и о секретных расходах на покупку и подчинение царскому правительству газеты «Новое время» (этот эпизод уже обсуждался выше).

Кроме того, на заседании 29 марта правительство после обсуждения «сообщённой министром юстиции обращённой к нему телеграммы великой княгини Марии Павловны с ходатайством о защите её от распространяемой о ней в печати клеветы» принимает решение «предоставить министру юстиции обнародовать телеграмму великой княгини» с одновременным извещением, «что ей принадлежит наравне со всеми гражданами право защищать свои интересы и своё имя в судебном порядке». Из какового решения с очевидностью следует, что и А. Ф. Керенский как министр юстиции, а также в целом Временное правительство изначально руководствовались в вопросах демократизации общественной жизни принципом невмешательства в дела независимых политических институтов (таких, как пресса, например). Собственную такую позицию А. Ф. Керенский демонстрировал в том числе на встречах с дипломатическими представителями союзных стран. Например, на встрече с британским послом Дж. Бьюкененом 7 мая 1917 г., которую описал в мемуарах сам дипломат, он посетовал российскому министру на нападки российской печати, обвинявшей союзников в том, что они ведут «капиталистическую и империалистическую войну». Керенский же хотя и «соглашался с тем, что некоторые из этих нападок заходят слишком далеко, но заявил, что правительство не может нарушить начала свободы печати»[56].