Коббл Хилл - Сесиль фон Зигесар

А еще был Таппер: красивый, любящий, нервный – какой угодно, только не довольный. Какое-то время они с Элизабет стремились к тому же. Они купили дом и готовились к рождению ребенка или даже детей. Когда с детьми не получилось, Элизабет отказалась пойти простым путем: лечение бесплодия, усыновление или депрессия. Она вообще отказывалась это обсуждать. Элизабет просто создала их. Она изготовила близнецов из папье-маше, бересты, шерсти и войлока. Затем Элизабет инсценировала их болезнь и преждевременную смерть – единственный проект, за который ей не заплатили, – и спрятала их в стеклянную коробку. И продолжила жить дальше.

Но Элизабет действительно нужно было вернуться. Таппер, вероятно, чахнет, мучаясь над какой-нибудь причудливо-очаровательной штуковиной вроде пингвина, который сыплет мини-зефир в какао, или чихуахуа, которая пукает острым соусом. Возможно, она была чересчур строга к своим соседям в Коббл-Хилл. А вдруг ей удастся каким-то образом объединить их, сделать частью того искусства, которым она жила. Может, они даже будут полезны. Но больше всего ей сейчас нужен был стационарный телефон. Со дня на день будут объявлены получатели «грантов для гениев» от стипендии Макартура[43]. Элизабет занималась культурно значимой деятельностью уже более двадцати лет. Она была уверена, что пришло ее время.

Рой читал и перечитывал последний написанный им абзац, прижимаясь спиной к жесткому деревянному барному стулу. Так о чем он думал? Ну это же очевидно, не так ли? Буря! Что-то достаточно мощное, чтобы доставить Изабель на Марс. Волшебный торнадо или приливная волна, гребень которой достигнет Млечного Пути.

На то, чтобы добраться до Марса на космическом корабле, уйдет около года – это Рой уже выяснил. Но поскольку Изабель путешествовала при помощи стихийного бедствия, то она могла появиться там в любое время, когда он того захочет. Потому что девушка была особенной, а он был тут главным. Теперь ему нужно было, чтобы от Серана забеременели обе девушки, а потом внезапно появился плохой парень, который будет либо русским безбилетным пассажиром, либо ученым-мутантом. Он должен был ворваться и взять их всех в заложники. Может быть, этот плохой парень спрячется в космическом корабле, наполненном продовольствием, где-нибудь среди ящиков с бананами… нет, бананы долго не протянут… с грейпфрутами, апельсинами, мешками с рисом и белым кишмишем и затем появится на Марсе, притворяясь новым ученым. Он приспособится и потихоньку начнет убивать всех подряд. Затем, словно стая крадущихся койотов, Серан, Беттина и Изабель выманят его наружу, прямо в атмосферу Марса, к которой сами они абсолютно невосприимчивы, и, торжествуя, будут наблюдать, как взорвется его голова.

Да, черт возьми!

В баре было темно и пусто. Будет ли разумным отложить книгу на некоторое время и пойти домой перекусить? Возможно, он спланирует восхитительный ужин для Шай и Венди, купит продукты и проведет остаток дня за готовкой на их великолепно оборудованной кухне. Но Рой никогда не был хорошим поваром. Он никогда ничем не занимался, только писал книги. На самом деле он был бесполезен. И как только Венди и Шай терпят его?

У плохих парней обязательно должен быть лазерный пистолет. Рой не мог назвать его «лазерным пистолетом» – это было бы глупо. Будь это телесериал, он бы звался как-нибудь круто, с намеком на неизвестные и крутые технологии будущего: световой лазер, тазер, фазер?

Рой спрыгнул с барного стула и ткнул указательным пальцем в бутылку джина: «Берегись! У него есть фазер!»

– Кстати, где ты это взял? – Шай передала косяк Лиаму.

Никто из них раньше никогда не пробовал травку. Они собирались купить маленькую электронную сигарету, но это оказалось очень дорого, и к тому же Шай всегда хотела попробовать скрутить косяк. Поэтому они купили папиросную бумагу для самокруток.

Лиам глубоко затянулся и закашлялся, выдыхая дым.

– У моей мамы. У нее есть дилер. Вообще-то я думаю, что она и сама может быть дилером.

– Серьезно? – На Шай это произвело впечатление. Ее родители были такими скучными. Ну, может быть, не скучными, но старомодными уж точно. – С чего ты взял?

– Я искал собачий поводок в шкафу и наткнулся на огромную банку с травкой в бумажном пакете. Сразу все прояснилось. То есть она всегда была очень странной, и теперь я точно знаю почему.

Шай кивнула:

– Я уже чувствую себя странно.

– Я тоже, – сказал Лиам и обнял ее. Они сидели на скамейке детской площадки рядом со скоростной автомагистралью Бруклин-Куинс. Это было своего рода клише, но куда еще они могли пойти – в Starbucks?

Шай положила голову ему на плечо, и они смотрели на темнеющее небо. Было чуть больше пяти часов. Звезды появлялись одна за другой в небесной синеве, ярко мерцая, как будто их кто-то включал.

Шай указала на только начинавшую светиться розовато-красную точку:

– Марс – это римский бог войны.

Она узнала об этом из аккаунта мистера Стреко. Шай решила быть более строгой к себе и не заглядывать туда более четырех раз в день, чтобы не превратиться в подростка-сталкера. Кроме того, ей начинал по-настоящему нравиться Лиам.

– И еще это шоколадный батончик, – добавила она со смешком.

Лиам фыркнул, и из его носа потекли сопли. Он вытянул руку и вытер их тыльной стороной ладони.

– Тьфу. Я уже могу сказать, что мне не нравится травка моей мамы.

Шай не двинулась с места:

– А мне нравится.

Лиам засунул руки в карманы куртки и беспокойно задергал ногами.

– Я знаю, что прошло уже несколько недель, но не могу перестать об этом думать. Про пожар на школьном дворе. Я не могу спать. Черный Райан хочет признаться. Я хочу признаться. Но тогда Брюс убьет меня. Он убьет нас обоих.

– Но на самом деле ты ведь ничего не сделал, верно?

Лиам покачал головой. Даже просто думать об этом было утомительно.

Шай села и повернулась к нему лицом. Ее голубые глаза были огромными. В сумерках она выглядела милой и уже немного накуренной.

– Тогда ты должен признаться первым. Просто расскажи кому-нибудь о том, что случилось. Именно так, как все и произошло. Тебя не накажут за честность. Забудь о Брюсе. Он отвратителен.

– Да, – сказал Лиам, – наверное.

И чем сильнее действовала трава, тем больше убеждался, что Шай права. Он не устраивал пожар, просто оказался в неподходящем месте в неподходящее время с неподходящими людьми. Лиам должен был признаться во всем, чтобы выспаться, наконец, как следует.

– Боже… – Лиам схватил руку Шай и сильно сжал ее, подпрыгивая на месте, охваченный паранойей и нервным истощением. – Как моя мама курит эту дрянь? Она маньяк. Серьезно. Я схожу с ума.