Коминтерн и мировая революция. 1919-1943 - Кермит Маккензи

В странах со средним уровнем развития капитализма. В этой второй категории стран проблема организации под руководством коммунистов революционных сил, требовавшихся для захвата власти коммунистами, значительно более сложная, чем в случае стран с высоким уровнем развития капитализма. Во-первых, доступные материалы Коминтерна неточны и неполны в освещении всех проблем, имеющих отношение к странам со средним уровнем развития капитализма. Очевидно, большинство спикеров и теоретиков Коминтерна полагали, что существует две основные категории стран: капиталистические страны (включающие все типы) и колониальные страны. Они были склонны расценивать страны со средним уровнем развития капитализма как особую подкатегорию стран капиталистического мира, и мы проследим черты, отличающие эти страны от стран с высоким уровнем развития капитализма.

Другим фактором, усложняющим дело, как мы уже видели, является существование двух возможных путей революционного развития обществ со средним уровнем развития капитализма. Один путь – путь «социалистической» революции, в которой революционеры, возглавляемые коммунистами, в начальный период после захвата власти сталкивались с первоочередной задачей завершения определенных незаконченных задач «буржуазно-демократической» революции (как, например, ликвидация феодализма) в дополнение к главной задаче победы социализма и коммунизма. Другой путь (соответствующий обществам с более ограниченным развитием капитализма) – путь возглавляемой коммунистами «буржуазно-демократической» революции, способной вскоре после захвата власти коммунистами перейти границу, отделяющую задачи «буржуазно-демократической» революции от задач «социалистической пролетарской» революции.

В обоих типах революций коммунистические партии должны были возглавить и контролировать революционное движение. Главной движущей силой обеих революций должен был стать пролетариат, пусть даже небольшой по численности. Эти особенности были верны не только для «социалистических пролетарских» революций, которые были на повестке дня, например, в Венгрии122 и в Болгарии123, но также и для «буржуазно-демократических» революций, например в Испании124 и Югославии125. Таким образом, ясно, что Коминтерн отклонил лидерство буржуазии в «буржуазно-демократической» революции126. Коммунистическая партия и пролетариат под ее контролем должен был занять положение гегемона не только в «социалистической пролетарской» революции, но даже и в «буржуазно-демократической» революции, которая должна была перерасти в «социалистическую пролетарскую» революцию. Эта возросшая роль пролетариата радикально отличалась от его роли в так называемых буржуазных революциях XIX столетия, как во Франции в 1830 и 1848 годах, в которых пролетариат играл второстепенную роль – поддерживал буржуазию, возглавлявшую революцию.

До захвата власти в стране со средним уровнем развития капитализма коммунистическим партиям было предписано завоевать «большинство» пролетариата под свое влияние. Это «большинство», как и в случае стран с высоким уровнем развития капитализма, обычно называлось термином «решительные слои» пролетариата. Уникальность Коммунистической партии Болгарии заключается в том, что она была единственной партией, которой, согласно имеющимся свидетельствам, удалось завоевать на свою сторону большинство пролетариата в своей стране127.

Что касается непролетарских союзников, то главное внимание в материалах Коминтерна уделялось крестьянству и национальным меньшинствам. Программа Коминтерна подчеркнула важность для революции крестьянских восстаний, игравших, в общем, «очень большую, а иногда решающую роль»128. Это утверждение можно подкрепить большим количеством свидетельств. На самом деле особая роль приписывается крестьянству как союзнику пролетариата в «буржуазно-демократической» и в «социалистической пролетарской» революциях, которые отличают вторую категорию стран. Этого надо ожидать, так как эта категория обществ охватывала страны Восточной и Южной Европы (за исключением Италии и СССР), где пролетариат был немногочисленным и где в экономике преобладало сельское хозяйство. Доля крестьянства по отношению к остальной части населения была намного выше, чем в передовых капиталистических странах.

Невозможно с точностью определить, над какими категориями крестьянского населения должна была быть осуществлена гегемония пролетариата прежде, чем может быть предпринят захват власти коммунистами. В программе 1928 года этот вопрос не конкретизируется. Материалы Коминтерна не дают точной информации по этому вопросу, и большинство теоретиков Коминтерна просто упоминали об осуществлении гегемонии над «основной массой» крестьянства, точно не определяя категорий. В 1932 году Мартынов в своей статье пролил свет на этот вопрос. Он привел формулировку Ленина и Сталина, касающуюся проблемы союзников-крестьян. В «буржуазно-демократической» революции, утверждал Мартынов, пролетариат объединяется со всем крестьянством против монархии, землевладельцев и феодализма. В «социалистической пролетарской» революции крестьянские союзники ограничены самыми бедными крестьянскими слоями, в то время как средний крестьянин будет нейтрализован и жестокая борьба будет направлена против богатого крестьянина, или «кулака»129. Такая ясность и точность редко присутствует в материалах Коминтерна. Даже в странах, в которых должна была свершиться «буржуазно-демократическая» революция, почти никогда союзником пролетариата не называлось все крестьянство, а лишь беднейшие крестьяне или широкие круги крестьянских масс. Например, в Югославии, где на повестке дня стояла «буржуазно-демократическая» революция, ожидалось, что коммунисты завоюют под свое влияние не только самые бедные слои крестьянства, но также и среднего крестьянина. Кулак, или зажиточный крестьянин, не был включен в союзники130. Возможно сделать вывод о том, что для обществ со средним уровнем развития капитализма, в которых должна свершиться «социалистическая пролетарская» революция, предпосылкой захвата власти коммунистами являлась широкая поддержка только от самых бедных слоев крестьянства; в тех же странах, в которых должна свершиться «буржуазно-демократическая» революция, требовалась поддержка как от самого бедного, так и от среднего крестьянства.

В странах со средним уровнем развития капитализма, в дополнение к установлению гегемонии над широким крестьянским движением, коммунистическая партия должна была установить гегемонию над национальными меньшинствами. Большинство этих стран имело проблемы с национальными меньшинствами: например, украинцы и белорусы в Польше, хорваты, словенцы и македонцы в Югославии и каталонцы в Испании. «Одним из самых существенных условий для победы революции на Балканах» было «соединение национальных революций с пролетариатом и революционной борьбой трудового крестьянства»131. Руководство движением национальных меньшинств, борющихся за достижение автономии или даже за полную независимость, нельзя в любом случае оставить национальной буржуазии. Коммунистическая партия и ее пролетарские сторонники, как со стороны «угнетающей» нации, так и «угнетаемой» нации, должны были выступить как единственные истинные, последовательные и неподкупные защитники национальной независимости. По мнению Коларова, национальный вопрос в этих странах был «по существу крестьянским вопросом»132. Под этим он подразумевал то, что угнетаемые национальные меньшинства в большинстве своем были крестьянами. Согласно докладу Куусинена на президиуме ИККИ, коммунистические партии должны были связать национальный вопрос с социальными вопросами революции и прямо выступить за полную национальную независимость для меньшинств133.