Шерас. Летопись Аффондатора, книга 1-я: 103-106 годы - Дмитрий Стародубцев

Народ бурно поддержал его. Вскоре вся Грономфа, а затем и вся Авидрония стала называть своего правителя «Победоносным», и Инфекту ничего не оставалось, как принять это прозвище, что он и сделал, впрочем не особенно противясь.

Сафир Глазз даже не представлял, какую участь ему уготовили. На той же повозке и в той же клетке он был отправлен в нескончаемое путешествие по всем поселениям Авидронии. В каждом городе, на каждой площади повозка стояла по нескольку дней, собирая толпы пялящихся на него зевак, которые с охотой подвергали бывшего Мудрейшего всяческим унижениям. Лишь год спустя он был казнен, впрочем доведенный до такого состояния, что уже всей душой желал смерти и с благодарностью принял ее.

Алеклия решил, что с него хватит военных походов, тем более что в его распоряжении достаточно талантливых военачальников, и полностью посвятил себя делам Инициатов и Липримарий. При этом большую часть времени он тратил на освоение новых земель. А ведь после всех завоеваний территория Авидронии стала почти в два раза больше. Прибавились Малльские горы, часть Иргамы, земли ларомов, гагаузов, хотиков, «змееловов»… Алеклия задумал возвести шестнадцать крупных городов, основать несколько сот поселений, построить на новых территориях крепости и укрепленные заставы с каменными цитаделями, проложить множество дорог. В сто шестом году Авидрония вновь значительно увеличила свои доходы, получив в казну умопомрачительную сумму – свыше четырнадцати миллионов берктолей. Еще пять лет назад Инфекту не удавалось собирать больше трех миллионов, и это вместе с податями, и вдруг такие невероятные успехи. То было золото, вырученное от продажи пленных флатонов, прочих рабов и захваченного имущества, в эту сумму входили откупы стран, потерпевших в войне с Авидронией поражение. Белиты и мусаки пожертвовали в храмы более полутора миллионов берктолей. Кроме того, несмотря на войну, существенно выросли доходы акелин, Ристалищ, кратемарий, мастерских, гомоноклов и лавок, принадлежащих Инфекту. Очень много принесла межгосударственная торговля, в особенности хлебом, оружием, кораблями. К этому следовало прибавить то, что давала добыча драгоценных камней, лотуса, дорогих поделочных материалов. Только в Малльских горах, в местах, откуда горцев уже изгнали, обнаружили серебро, железную руду, гранит и еще целую тектолитовую гору золотисто-медного цвета, общая стоимость которой оценивалась в девятьсот тысяч берктолей, – то был самый красивый тектолит, который когда-либо находили люди. Поскольку Берктольскому союзу теперь мало кто доверял, многие страны, свободные города и мирные племена, которые раньше платили за защиту Берктолю, предпочли сменить покровителя. В сто шестом году на фоне величайших побед авидронского оружия почти сто восемьдесят мелких и крупных правителей искали защиты именно у Авидронии, и это сулило около миллиона берктолей ежегодного дохода. Таким образом, Алеклия теперь располагал огромными свободными средствами и мог позволить себе, словно Радэй Великолепный, любые траты.

Одна из идей Алеклии состояла в том, чтобы сократить количество жителей Грономфы более чем в два раза. Перенаселенный город давно задыхался – шутка ли сказать, почти четыре миллиона жителей! Прельстив малоимущих грономфов разнообразными посулами, раздавая деньги, выкупая втридорога их скромные жилища и поначалу почти даром передавая в пользование земли на новых территориях, Инфекту действительно удалось в течение всего нескольких месяцев выдворить из города почти сто тысяч человек. Теперь на месте снесенных бедняцких кварталов вырастали целые улицы богатейших дворцов с благоухающими садами, разбивались пышные парки, возводились красивейшие Атлетии, Библиотеки, Театры, Рестории, Тхелосаллы, ходессы…

Идал Безеликский весьма тяжело переживал потерю друга. Даже смерть отца и гибель братьев далась ему легче: эта незаживающая рана даже во сне не давала ему покоя. Постепенно эжин стал тяготиться Грономфой: здесь теперь его мало что радовало, у него не было ни близких друзей, ни достойных занятий.

Однажды, окончательно осознав, что в Грономфе его уже ничто не держит, Идал отправился в Денежный приход и взял в долг пятьсот берктолей под залог своего дворца у «Дороги Предков». Когда Эртрут узнал об этом, он едва не лишился дара речи, но эжин поспешил его успокоить, твердо пообещав, что будет на этот раз крайне осторожен, бережлив и ни за что не позволит родовому дворцу Безеликских быть выставленным на торгах. Старик тяжело вздохнул, но поверил. Быстро собравшись, Идал наскоро попрощался с Эртрутом, наказав тому ожидать только хороших вестей, и отбыл в Иргаму.

В Иргаме, а вернее, на новых авидронских территориях полным ходом строились укрепления, прокладывались дороги и возводились мосты. Переселенцев из Старой Авидронии тут встречалось еще немного, но цены на землю и на участки внутри строящихся городов постепенно поднимались. Сами иргамы давно покинули эти места, но в девственных лесах или в горах еще скрывались самые упрямые из них. Сбившись в небольшие, но злобные шайки, они иногда наносили авидронам чувствительные удары. Пограничные партикулы не знали ни сна ни отдыха, гоняясь по всей округе за этими обезумевшими мстителями.

Вскоре Идал находился уже недалеко от Кадиша, в тех местах, где несколько лет назад шли ужасные сражения, и за бесценок приобрел несколько поместий, некогда принадлежавших знатным иргамам. Поместья эти разграбили, все строения разрушили, но виноградники, оливковые рощи и фруктовые сады чудом сохранились и готовы были давать урожаи, а значит, не требовалось начинать всё сначала – ждать многие годы, пока лоза и деревья станут плодоносить.

Перед глазами Идала всё время стояло поместье Андэль и ДозирЭ, служившее ему примером: за короткое время сравнительно небольшими усилиями там удалось, словно по волшебству, превратить развалившееся хозяйство в образцовую, очень доходную усадьбу. Купленная под Кадишем земля не была плодородна, но эжин постарался в полной мере использовать все извлеченные из той удивительной истории уроки и вскоре сделался одним из лучших поставщиков овощей и фруктов для кадишского гарнизона. Кроме прочего, он увлекся разведением рыбы, пчел и мелкого скота: мулов, ослов, коз, овец, свиней. Окрыленный успехом, он вновь обратился к ростору Инициата Плодородия и вскоре обзавелся еще пятью поместьями, а к ним – охотничьими угодьями и обширным пастбищем. Начав с коневодства – очень сложного и крайне затратного дела, он быстро смекнул, что рабочие животные – быки и волы – принесут значительно больше дохода, и не прогадал.

Страх перед лесными разбойниками был еще велик и пока сдерживал наплыв торговцев и переселенцев. Многие из них пока колебались, ехать ли сюда, а иные предпочли Иргаме Малльское предгорье, где авидронских партикул стояло впятеро больше. Нападения на авидронов, на их поместья и на торговые караваны случались действительно довольно часто; Идал вынужден был содержать целую армию стражников и телохранителей, а несколько раз лично участвовал в жарких стычках. Но он давно привык к опасностям и понимал, что, если повезет, риск окупится сторицей.

Привычный к деловому размаху, Идал не ограничился земледелием и скотоводством. В строящемся городе Адморе Великолепном он сравнительно дешево приобрел пять участков, на которых сразу поставил две простых кратемарьи, две незатейливые купальни и просторные конюшни. Жителей в городе было еще мало, но кругом расположились строительные лагеря, да и переселенцы прибывали каждый день. Деньги вернулись почти сразу, и эжин поспешил стать собственником еще десяти более крупных участков, на одном из которых взялся за возведение доходного дома. Сделав всё, что мог, в Адморе, Идал отправился в другой строящийся город, потом в следующий.