Больше чем любовь - Дениз Робинс

Я могла представить себе картину его возвращения из плавания. Они не стали бы терять много времени на любовь. Быстро бы обнялись, затем отправились бы в какое-нибудь уютное место на побережье, прогулялись, поиграли в гольф, выпили что-нибудь в баре. Постарались бы как можно плодотворнее использовать время его отпуска, а затем весело попрощались бы до следующего раза.

Я страстно завидовала Кетлин… Завидовала тому, что она так устроена. Я не могла быть такой же. Ричард и я были совершенно другими. Наша связь была не только физической, но и духовной, интеллектуальной…

Я постаралась «взбодриться», как просила меня Кет. Я больше не могла говорить о своей несчастной любви. Я постаралась убрать все это в самый дальний ящичек своего сознания. Переодевшись в легкое платье, я пошла поиграть в детскую с Анной-Розой. Ее пухлые щечки и ручки, веселый смех действовали на меня как лекарство. Но потом я вновь с грустью думала, что никогда не смогу иметь ребенка, потому что я никогда не смогу полюбить никакого мужчину. Но как бы мне хотелось такого же малыша!

Кетлин начала выводить меня на прогулки. Голубое море лениво поблескивало на солнце. На главной набережной, по которой мы гуляли, обычно было много народу. Кет решила, что новые знакомства пойдут мне на пользу, отвлекут от мрачных мыслей. Она без конца твердила: «Выброси ты этого Ричарда из головы».

— Полагаю, такие, как ты, — говорила мне Кет, — всегда все представляют в более трагическом виде, чем оно есть на самом деле. Да, тебя не разглядишь вот так просто. У тебя все слишком глубоко зарыто.

— Да, ты права, — спокойно согласилась я.

Была уже ночь. Кет закурила, потом посмотрела на меня:

— Здесь не слишком дымно? Может, открыть окно?

Я подошла к окну, распахнула створки и выглянула на улицу. Ночной воздух приятно холодил щеки. Было слышно, как о гальку ударяются волны, а затем с шипением откатываются назад. На небе высыпали крупные яркие звезды. Мне в голову сразу же пришла мысль, что, может быть, Ричард тоже смотрит сейчас на них и думает обо мне.

Но вполне возможно, что он совсем даже не думает обо мне. Может, Марион устроила пышную вечеринку в Ракесли. А ведь Ричард гостеприимный и радушный хозяин, к тому же с ним его дочь, и он позволит ей оставаться с гостями допоздна.

«Мне хочется умереть, — внезапно подумала я. — Хочу умереть, чтобы ничего больше не чувствовать».

На следующий день Кет влетела в комнату с охапкой цветов.

— Посмотри, какие я принесла цветы! — весело ворковала она.

Я была благодарна ей за ее простоту, веселость и счастье. Она действовала на мои воспаленные нервы как холодный душ. Именно это мне сейчас и требовалось. Я повернулась к ней и улыбнулась. У нее в руках — огромная охапка тюльпанов и мимозы. Комната в пастельных тонах, зеленый уитонский ковер и несколько антикварных безделушек, подаренных Кет матерью, являли собой подходящее обрамление для этого великолепного букета. Я вдруг почувствовала, что немного расслабилась в этой обстановке. А Кетлин начала рассказывать мне о Пом. Пом ходила на курсы секретарей в Брайтоне, но в данный момент вместе с миссис Уолкер они уехали в Девоншир к родственнице.

В тот день Кетлин решила устроить вечеринку. Усилием воли я заставила себя не думать о Ричарде.

Через полчала небольшая гостиная пропиталась густым сигаретным дымом. Четверо друзей Кетлин, созванные специально для меня, сидели, пили пиво и разговаривали.

Перед их приходом Кет сделала мне комплимент, сказав, что я выгляжу очень хорошо. Оценил мой внешний вид также и приглашенный в дом молодой лейтенант, который, как предполагалось, должен был ухаживать за мной. Он прошептал мне на ухо, что мое платье выглядит просто «отпадно». Он мне казался таким молодым, я чувствовала себя лет на сто. Но мне ничего не оставалось делать, как улыбаться и пытаться понять, что он говорит. Я сидела в кресле, а он, устроившись на подушке у моих ног, с восхищением смотрел на меня. Загорелое лицо, синие глаза, трубка во рту. Он был моим ровесником. Милый и очаровательный. Но Ричард уже испортил меня… я была непригодным продуктом для других мужчин. Возможно, несколько лет назад веселое жонглирование ничего не значащими, пустячными фразами и доставило бы мне удовольствие, но сейчас… Сейчас, когда я уже знала, что такое общение с интеллектуально богатым, одаренным человеком, своих ровесников я могла лишь терпеть из вежливости. Но я изо всех сил старалась вести себя хорошо с этим парнем. Робин Чалмер, как оказалось, тоже любил музыку, был обладателем большого количества хороших записей, но… Главным моим «но» был Ричард.

В одиннадцать часов вместе с гостями я вышла на улицу. Дома осталась только Кетлин — сторожила сон своей малышки. Все решили немного прогуляться и подышать свежим ночным воздухом при свете звезд. Смеясь и весело болтая, наша компания оказалась на набережной. Робин Чалмер взял меня под руку и вскоре потихоньку увел от всех в направлении Уэст-Хоув.

В этот час кругом было еще довольно много отдыхающих. Робин выбрал место у парапета, откуда открывался чудесный вид на море. Мы стояли и смотрели на маленькие кремовые буруны, которые, облизнув гальку, снова с шипением откатывались назад. Прямо перед нами на волнах мерно покачивались две лодки. В этот момент я так сильно хотела, чтобы со мной рядом оказался Ричард! Внезапный порыв ветра растрепал мне волосы. Становилось холодно, и я плотнее запахнула свое вязаное пальто. Вдруг я почувствовала, как Робин осторожно обнял меня за плечи.

— Знаешь, Розалинда, ты очень хорошенькая, — сказал он. — Кет говорила мне о тебе, что ты ее лучшая подруга, что ты замечательная и все такое, но я никак не ожидал увидеть такую девушку, как ты. Ты потрясающая.

Предполагалось, что я должна преисполниться благодарности. Но я только улыбнулась в ответ и покачала головой. Робин попытался обнять меня еще и второй рукой и притянуть к себе ближе.

— Розалинда… — хрипло проговорил он.

Я снова посмотрела в его загорелое мальчишеское лицо. Каким-то образом нежность, светившаяся в его глазах, тронула меня, но сердце по-прежнему оставалось глухим. Передо мной снова возник образ Ричарда, и я, не успев взять себя в руки, неожиданно даже для себя самой разрыдалась.

Бедняга Робин! Он очень расстроился. Разумеется, лейтенант никак не ожидал такой реакции на свои объятия. По идее, я должна была немедленно растаять в его руках, потом бы он поцеловал меня, и, довольные друг другом, мы бы отправились домой. Утром он бы зашел за мной и повел куда-нибудь, и у нас началось бы «кое-что». И очень быстро наша дорога пролегла бы к алтарю. Робину, без сомнения, я очень понравилась. Кроме того, Кет говорила, что молодой человек как раз созрел для брака.

Но мне всего этого было не нужно. Я просто молча стояла, и слезы ручьем текли по моим щекам. Он достал свой носовой платок и протянул его мне.

— О господи, но что же случилось! Надеюсь, это не я так тебя расстроил, дорогая. Прости, ради бога. Мне показалось, что я тебе немного понравился.