В широком прокате - Katrin Sanna

– Разве они хотя бы раз попали мимо цели? Разве хоть раз я ошиблась?

– Зачем ты набиваешься ко мне в друзья? – вместо ответа напрямую поинтересовалась я.

Сандра презрительно фыркнула.

– Я не верю в дружбу, – выдала она. – Я верю только в то, что некоторое время люди могут быть полезными друг для друга в большей или меньшей степени.

– И чем же тебе, в таком случае, полезна я?

– Ты – мне? – её изумление выглядело искренним. – Ничем. Сейчас я полезна для тебя.

Я уже собралась было уйти, чтобы не слушать больше эту чушь, как шатенка зацепила меня:

– Ты пока не видишь, что нас с тобой многое объединяет. Мы обе прожжённые карьеристки. Только эту новость я давно поняла и приняла, а ты нет.

– Хочешь поучить меня жизни?

– Ты отвергла Диаза не потому, что у тебя есть парень. Думаю, и парень-то тебе нужен только затем, чтобы отваживать других ухажёров.

Я недоуменно уставилась на Смит.

– Что ты несёшь?

– Я говорю лишь то, что замечаю.

– Это полный абсурд, ты ничего не знаешь обо мне, – вспомнив, что ей-то как раз известно многое, я поправилась: – А если и знаешь, то по какому праву лезешь со своими наблюдениями?

Сандра тяжело выдохнула и внезапно переменила тему:

– У тебя тоже иногда кружится голова от нехватки свежего воздуха?

– Ты сегодня определённо сбрендила, – решила я.

– Вообще-то я не видела ничего, кроме этих стен, столько же, сколько и вы. Точнее, даже на пару недель больше, чем вы.

– Тебе нельзя выходить на улицу?

– Нет, конечно. Никому из персонала нельзя.

– Но ты же главная.

Шатенка поджала губы.

– Главный – Заказчик, – отчеканила она. – А я – такая же обезьянка в этом цирке, как и ты. Ах, да, ты же в это не веришь.

– Погоди, – заинтересовавшись, я шагнула поближе к Сандре, – значит, те заказы для фильма, которые Дэвид делает через тебя, доставляет кто-то извне?

– Да, и курьеры понятия не имеют, что это за место. Мы не пересекаемся, они просто всё оставляют. С чего это вдруг ты так любопытствуешь? Выуживаешь у меня информацию для плана побега?

Я ей не ответила. Отчего-то сказанное Смит окончательно убедило меня в том, что женщине можно верить. К тому же, взглянув на Сандру с более близкого расстояния, я обнаружила на её лице особый отпечаток. Так выглядит человек, жаждущий поскорее обрести свободу и делающий для этого всё возможное. Под её покрасневшими от недосыпа глазами темнели, будто нарисованные голубоватым мелом, синяки; морщины на лбу, казалось, углубились; а щёки впали так, что мне захотелось спросить, когда она в последний раз что-то ела. Передо мной была совсем не та Смит, которую я увидела в свой первый день пребывания в бункере.

– Зачем же ты выбалтываешь мне эту важную информацию, если боишься, что я сбегу? – заговорила я.

– Мне кажется, то, о чём я сообщила, никоим образом не поможет тебе сделать отсюда ноги, – её губы изобразили ухмылку. – Потому что мне это не помогло.

– Из Энрике за всё время мне и этого не удалось вытащить.

Не успела я пожалеть о своих словах, как Сандра, подобно волкодаву, мёртвой хваткой уцепилась за неосторожно брошенную фразу:

– Так и знала, что ты увиваешься за ним не просто так.

– Я не… – начала оправдываться я. – Это было… Он мне честно нравился. И нравится.

– Это ещё один признак, – она погрозила мне пальцем.

– Какой признак?

– Я чую твои тёмные мысли, Лиз, – шатенка слезла со стола и потянулась. – Может, он тебе и был симпатичен как мужчина, но, если бы не твоё желание поиграть в Мата Хари, триста лет он тебе был бы нужен. Ты бы не сблизилась с ним, как не сделала этого больше ни с кем из персонала.

– Хорошо, допустим, – невольно согласилась я. – Но разве из-за этого меня можно обзывать карьеристкой? И обвинять в том, что я не люблю Джерри?

– Однажды ты признаешь, что я была права. Однако до этого придётся жить с ощущением, что тебя что-то тяготит, но ты не можешь понять, что именно.

– То, в чём ты пытаешься меня убедить, – лишь твои домыслы.

– Извини, что снова напоминаю, но как насчёт втихую совершённого аборта и расторгнутой помолвки? И всё это ради взлёта в карьере. Ты жадно хватаешься за каждую предложенную роль, но так ли страстно ты желаешь отношений? Питерс, Макбрайд, да все, с кем ты делишь съёмочную площадку, для тебя бо´льшая семья, чем твой бойфренд. Тебе страшно признать, что можно чувствовать себя счастливой и без отношений, и гораздо больше пугает мысль, что ты можешь быть одной из тех, кто счастлив в своём одиночестве. Твой Джерри – просто ширма, которой ты прикрываешь жуткую правду о своей жизни. А правда состоит в том, что для тебя нет ничего более важного, чем быть востребованной актрисой. Нет ничего более желанного, чем достигнуть того уровня мастерства, какого добивались только великие. И, когда наконец ты найдёшь в себе смелость признать это свойство своей натуры, ты пожалеешь о том, что долгие годы отказывала себе в сладостном наслаждении быть собой.

Смит распалилась от собственных слов настолько, что стала ещё меньше похожа на саму себя. На щеках заалел румянец, а глаза метали искры во все стороны.

– Не знаю, откуда ты выцепила этот впечатляющий монолог, – выдержав паузу, сказала я, – но он не имеет ко мне никакого отношения. И, если ты полагаешь, что я прислушаюсь к мнению преступницы, то тебя ждёт разочарование.

Развернувшись, я направилась к выходу, но остановилась, чтобы бросить через плечо:

– И хватит меня преследовать.

– Ты сама пришла ко мне, – выкрикнула в спину женщина. – И снова придёшь. Не нужно благодарностей, я всего лишь хотела приблизить тебя к постижению истины.

Мерзкие слова Смит я всерьёз не восприняла. Мне показалось, что сказанное ею было продиктовано банальной завистью. Её жизнь была пуста, и оттого шатенка плевалась ядом во всякого, кто выглядел счастливее её. Так что я не злилась на Сандру, а даже слегка радовалась, что хотя бы немного раскрасила её жалкое существование, позволив женщине на мне отыграться.

Намного больше меня беспокоило отсутствие Энрике. Просить прощения за что бы то ни было я не намеревалась, потому что за правду не извиняются. Но всё-таки я испытывала грусть из-за потери приятеля. Сколько продлится его отсутствие – оставалось загадкой. Хоть я и опасалась неловкости при встрече с ним, беспокойство из-за возможности больше никогда не увидеть охранника было сильнее.

Но тревога вскоре рассеялась: наша кинокоманда вплотную подошла к началу съёмок. Первый официальный съёмочный день – впрочем, как и последующие недели две – был, скорее, похож на пробы. Мы до бесконечности прогоняли первые сцены фильма перед камерами до тех пор, пока Дэвида не удовлетворяло всё, вплоть до мельчайших деталей.