Книги онлайн и без регистрации » Фэнтези » Большая книга ужасов-56. Глаз мертвеца. Кошмар в наследство. Повелитель кукол - Евгений Некрасов

Большая книга ужасов-56. Глаз мертвеца. Кошмар в наследство. Повелитель кукол - Евгений Некрасов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 29 30 31 32 33 34 35 36 37 ... 73
Перейти на страницу:

Она была не больше апельсина. Волосы, брови и ресницы, которые щеточками торчали из-под зажмуренных век, сохранили нормальные размеры. Из-за этого голова казалась игрушечной и не страшной. Я со своим испорченным зрением сунулась к ней так близко, что почуяла затхлый душок. Черты крохотного лица не исказились, высушенная кожа осталась гладкой, если не считать морщинки на лбу, которая, судя по всему, была и при жизни.

Женщина.

Вот тогда мне стало жутко. Почудилось, что у головы дрожат ресницы и сейчас она раскроет глаза[1].

В лаборатории голова занимала, несомненно, важное место. Она висела на высоте человеческого роста, а под ней на полу была начерчена пентаграмма, исписанная странными знаками.

Итак, дяди-Сашиным увлечением, о котором лейтенант стеснялся говорить при детях, были не молодые девушки, как я подумала вначале, и не клизмы, как я подумала потом, а магические опыты.

В Интернете то и дело натыкаешься на незнакомые письмена и привыкаешь к виду иероглифов, арабской вязи или древних букв иврита, но значки в пентаграмме были ни на что не похожи. Я даже не могла бы сказать, где у них верх, где низ, а без этого не поняла, в какой магии упражнялся дядя Саша. Пентаграмма, или пятиконечная звезда, – знак человека: верхний луч – голова, остальные – руки и ноги. Белые маги так ее и рисуют, а черные маги и сатанисты переворачивают пентаграмму вверх ногами.

Обходя пентаграмму, я заметила, что засушенная голова поворачивается за мной на своей нитке. Скорее всего, виноват был сквозняк, но я на всякий случай отошла.

Стол, на котором дядя Саша проводил свои непонятные опыты, был испещрен следами грязных донышек и залит каким-то пригоревшим варевом. В колбах над погасшими спиртовками зеленела плесень. Тут же лежала старинная книга, раскрытая на середине; нужная строка была заложена линейкой. Я попыталась читать и нашла единственное знакомое слово: «Hydrargyrum» – ртуть. Книга была на латыни.

В конце стола на чистой бумажке стояла колбочка с голубой жидкостью. Судя по всему, бумажка была подложена специально, чтобы отделить ее от повсеместной грязи и неразберихи. Все выглядело так, словно дядя Саша делал сложный химический опыт, не отвлекаясь на уборку и мытье испачканной посуды. Грязные колбы бросал на месте, брал чистые и переходил к незанятой части стола. Делал-делал, пока не получил голубую жидкость. Тогда он вытер руки бумажным полотенцем (оно валялось на полу, скомканное), бросил на табуретку черный клеенчатый фартук, ушел и больше уже не возвращался.

Странно, что Пороховницын, который к нашему приезду вылизал весь дом, не убрался в колдовской лаборатории. Может, боялся сушеной головы? Я-то уж точно боялась. Бродила, что-то разглядывала, о чем-то думала, а затылком чувствовала, что ее лицо с сомкнутыми веками продолжает следить за мной. Оглянуться и проверить было страшно.

В конце концов я позорно сбежала из мансарды, ничего не поняв в дяди-Сашиных опытах и даже толком не рассмотрев. Закрывая за собой дверь, я отважилась посмотреть на голову. Она опять повернулась ко мне лицом!

На душе было беспокойно, как будто я сделала что-то запретное. Сейчас придет Синяя Борода – Пороховницын и зловещим голосом скажет: «Зачем ты ходила на чердак? Теперь придется и твою голову засушить и повесить на ниточке».

Чувствуя себя преступницей, я положила ключи на место и кинулась к «писюку». Вот где все просто и ясно. Комп, милый комп! Когда тебя еще не изобрели, некрасивые девчонки топились с тоски или записывались в боевые революционные кружки, чтобы застрелить ни в чем не повинного генерал-губернатора. А я сижу за «клавой» и переписываюсь со всем миром. Если парень попросит фотку, пошлю ему Ольгу Куриленко, французскую актрису из Бердянска, а он мне – Брэда Питта. И обоим приятно.

Глава V. Страшилки и загадки

Ночью копченый окорок попросил водички. Я на автопилоте добрела до кухни, приоткрыв один глаз, нашла заварочный чайник… В кухне что-то шуршало, так тихо, что я не различала за звуком своих шагов, а теперь остановилась и услышала. Ш-ш-ш… Как будто пересыпали что-то мелкое, манку или сахарный песок. Звук доносился отовсюду – от пола, от кухонного шкафчика, но явственней всего – от мойки. Мне представилось, что там ползает змея. Свернулась бубликом и нарезает круги.

Сон слетел мгновенно. Визжа, я отскочила от столешницы с мойкой, включила свет, и в глазах зарябило от снующих повсюду тараканов. Не меньше полусотни копошилось в мойке. Тоже пить захотели после копченого.

Заранее содрогаясь, я заглянула в чайник, из которого чуть не напилась. Три таракана плавали там, совершенно сваренные, распустив крылья, как мотыльки. Гурманы, чайку захотели. Я выплеснула их в мойку, остальные тараканы обрадовались заварочке, но ненадолго: открыв кран, я смыла всю компанию. На звук льющейся воды подтянулась еще полусотня. Держась на безопасном расстоянии, рыжие с наглым видом ждали, когда закончится водопад и можно будет подобрать оставшиеся в мойке капли… А я, выходит, у них при кране. Открываю-закрываю, чтобы напоить их сиятельства.

Я махнула рукой. Тараканы, что поближе, лениво отбежали. Ага, стану я вас бить голой рукой! Снимаю кроссовку, прячу за спиной, чтоб не спугнуть вражин, и – от пояса, по-ковбойски: бац! Бац! Бац!

Исчезли, наконец. Кого не накрыло, те разбежались. Взглядом победившего полководца я окинула поле боя с раздавленными тушками врагов. К горлу подкатил ком. Я дернулась бежать в туалет, поняла, что не донесу, и наклонилась над мойкой.

Корчась от рвотных спазмов, я решила: если когда-нибудь узнаю, что Пороховницын специально напустил в дом тараканов, то уничтожу его снадобьем из дяди-Сашиной колдовской книги. Буду учить латынь, разбирать книгу по словечку и предвкушать месть.

Снились мне, понятно, не ромашки. Тараканы гнались за мной, огромные, как тень, которая ползла по столу во время славного ужина с груздочками. Удирая от них, я взбиралась по врезавшейся в ладони нитке с засушенной головой.

– Наташа, подъем! – баритоном шептала голова и толкала меня в плечо.

Все было неправильно: и мужской голос у женской головы, и то, что она толкалась без рук.

– Вставай, а то уйду! – рассердилась голова.

Я задумалась, на чем она уйдет без ног. И проснулась.

Надо мной возвышался Пороховницын, громадный, как памятник. Вчерашний новенький камуфляж он сменил на застиранный, с обтрепанными рукавами и грубо зашитой прорехой на животе. Я сроду не видела военных в такой ухайдаканной форме (хотя понятно, что на полигоне она быстро рвется). Из-за этого лейтенант как никогда был похож на Данилу, наряженного для съемок в какой-то героической роли.

1 ... 29 30 31 32 33 34 35 36 37 ... 73
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?