Больше, чем враги - Тори Халимендис

Возразить ему я не успела, поскольку дядюшка Вильгельм соизволил выбрать именно этот момент, чтобы поздравить любимую племянницу.

– Дражайшая моя Тиали! – бодро провозгласил он. – Позволь же твоему любящему дядюшке облобызать твои белоснежные длани!

Марк едва слышно фыркнул, а я прикусила губу. Все ясно – Вильгельм слишком увлекся "дегустацией напитков благородных", как сам он имел обыкновение называть обычное винопитие. Дядюшка слыл в нашем семействе чудаком и затворником. Сидел он безвылазно в родном имении и занимался любимым делом – изучал литературу прошлого и позапрошлого веков, причем предпочтение отдавал малоизвестным и давно позабытым поэтам. Захмелев, Вильгельм начинал изъясняться "высоким штилем", над чем, помниться, мой отец иной раз подшучивал. Дядюшка давно превратился в этакую семейную легенду, так что я, будучи почти с ним незнакомой, тем не менее была прекрасно наслышана о его чудачествах.

– Я слышал, вы перебираетесь в столицу? – спросил Марк. – Следовательно, сможете видеться с Тиа чаще, чем прежде.

Дядюшка выпустил мою руку, которую действительно усердно покрывал поцелуями, изображая пылкие родственные чувства. Я незаметно вытерла ладонь об юбку.

– Планы таковые имелись, да-да, – туманно ответил Вильгельм. – Однако же не все в судьбе нашей складывается так, как видим мы в своих мечтах. Увы, жестокая реальность порой мешает нам воплотить свои задумки в жизнь.

И он разразился длиннейшей и нуднейшей тирадой, то и дело поминая рок, волю богов и ничтожность человека. Если в его речи и был какой-то смысл, то он за пышными словесами ускользнул от моего внимания.

– Все ясно, – сказал Марк, когда дядюшка наконец-то откланялся. – Денег на переезд в столицу у него нет.

– Надо же, – восхитилась я. – Ты сумел не только выслушать его, но и сделать выводы. А я едва не уснула после третьей фразы.

– Долгие годы практики. Общение с господами советниками, министрами и дипломатами замечательно развивает умение вникать в суть и отбрасывать пустопорожнюю шелуху.

Поток поздравляющих иссякал. Маргарита так и не подошла к нам, а я посетовала, что мой дальний кузен Дитер с супругой не пришел на прием.

– До него, конечно же, донесутся слухи. Но жаль, что я не увижу его физиономию при известии о моем появлении в свете. Все-таки он так же мог рассчитывать на наследство, как и Вильгельм.

– Увы, но твой родственник умудрился сегодня утром упасть и сломать ногу. Но не удивлюсь, если на днях он прискачет даже на костылях.

Маги-лекари успешно лечили переломы, но для этого требовалось соблюдать неподвижность сломанной конечности два-три дня. Я покачала головой.

– Дитер слишком любит себя и переживает за свое драгоценное здоровье. Помню, как-то в детстве он потерял сознание, несильно оцарапав коленку. А потом кричал, что умрет от потери крови. Вот Магда, его супруга, просто запилит своего ненаглядного. Представляю, как она разозлилась, узнав, что придется пропустить прием. Эта дамочка – большая любительница выходов в свет. И редкостная сплетница и ханжа. Вот она вполне способна нанести нам визит прямо завтра с утра. И будет долго рассказывать нам, как это неприлично – проживать в одном доме, не будучи женатыми.

Прием наконец-то закончился, гости разошлись. Я лежала на диване, закинув ноги Марку на колени, и он растирал мои горящие ступни. Все-таки отвыкла я от обуви на высоких каблуках, болели ноги немилосердно.

– Итак, что мы имеем? – вслух рассуждал мой новоиспеченный жених. – Из подозреваемых присутствовали Двин, Гарт, Лилиана и Вильгельм. И все они, кроме, пожалуй, Лилианы, были не слишком тебе рады.

– Радужное настроение Лилианы кое-кто быстро испортил, – хмыкнула я. – Но нельзя не признать, что все вели себя вполне естественно. Двин разозлился, что я связалась с тобой за его спиной. Представь, он собирается вытащить меня из твоих лап – сам так сказал.

– Чтобы тут же наложить на тебя уже свои лапы, я правильно понимаю? Так вот, пусть не надеется. Я своего никому отдавать не намерен.

И Марк провел ладонью по моей ноге от щиколотки до колена.

– Дядюшка явно расстроился, что наследство уплыло от него, а Гарт зачем-то назначил встречу. И да, твоя Маргарита точно меня ненавидит.

– Она не имеет ко мне больше никакого отношения. И вряд ли замешана в покушениях на тебя. Ведь когда ты решила спрятаться от мира столь оригинальным образом, она в тебе соперницу еще не видела.

Здесь крыть мне было нечем. Памятное нападение на Марка я совершила после того, как на прогулке внезапно понесла моя лошадь. Выжить мне удалось лишь чудом, задействовав все свои магические способности. После на теле несчастного животного обнаружили небольшую ранку, будто от укола. Это был уже третий несчастный случай, угрожавший моей жизни. Ему предшествовали внезапно упавшая под порывом сильного ветра рядом со мной толстая ветка, сорвавшийся со стены светильник и сгнившая ступенька лестницы на одном из складов. Череда несчастных случаев наводила на определенные подозрения, укрепившиеся после осмотра погибшей лошади. Меня определенно хотели убить, и мысли об этом повергали в панику. А самым страшным было то, что я понятия не имела, кто стоит за покушениями. Ясно было одно – избавиться от меня хотят всерьез.

Возможно, придуманный мною план был не самым лучшим, но разработать иной я была просто не в состоянии. А выжидать боялась. Двин ругался, обзывал меня сумасбродной идиоткой, но ничего взамен предложить не смог и в итоге вынужден был со мной согласиться. И теперь я не могла поверить, что все это время он притворялся и обманывал меня. Нет, пусть Марк подозревает кого захочет, но я буду считать Двина своим другом, покуда не доказано иное.

А вот в лице Маргариты я нажила еще одного врага. Интересно, что мне останется делать, если все мои недоброжелатели объединяться? Я нервно хихикнула: добиваться пожизненного заключения, не иначе.

Марк притянул меня к себе, обхватил руками и ногами.

– Я так устал, – пробормотал он.

– Я тоже, – призналась я. – Пойдем спать?

– Я, конечно, устал, но не до такой степени, – немного обиженным тоном ответил мой любовник. – Пойдем в спальню, и я покажу тебе, что кое на что силы у меня еще все же остались.

На следующий день я свернула с дорожки в парке в сторону озера. "Нашим местом" некогда мы с Гартом звали расположенную в неприметном местечке на берегу скамейку. Мы любили там сидеть, укрывшись от любопытных взглядов за буйно разросшимися кустами, смотреть на закат, бросать лебедям крошки и целоваться. Я знала, что Марк устроился где-то неподалеку. Возможно, он не сможет разобрать ни слова из нашего разговора с Гартом, но если я закричу, то все же услышит. И увидит, если Гарт решится причинить мне вред.

Бывший жених уже поджидал меня. Он прохаживался вокруг скамейки, и у меня внезапно возникло детское желание изо всей силы толкнуть его в спину так, чтобы он не удержался на ногах и кубарем полетел в воду. Не успела я устыдиться столь неподобающих мыслей, как Гарт заметил меня.