Больше, чем враги - Тори Халимендис

На этих словах я прервала чтение и посмотрела на Марка.

– Странно, что не было расследования несчастного случая с Андерсом, не находишь?

– И ничего странного, – весело возразил он. – Такое бывает. Люди падают со ступенек, сосульки срываются с крыш. Андерсу не повезло, вот и все. Он сам это прекрасно понял. Магического вмешательства не заподозрили, магов-дознавателей не вызывали.

– Ясно, – пробормотала я. – Все-таки ты опасный человек, Марк Грен. Полагаю, если бы это ты стоял за покушениями на меня, то спастись бы мне не удалось.

Марк помрачнел. Я догадывалась, о чем он подумал, но развивать тему не пожелала и вернулась к письму.

"Нового начальника нам пока не назначили, потому заправляет здесь всем временно Лютый. Он на удивление притих и даже не срывает зло на заключенных. Никого ни разу не то, что не высекли, а даже в холодную не отправили. Зато последняя его пассия осмелела, да так, что мне лично пришлось ее на место поставить.

Тебя же мне очень не хватает. Пусть Лютый и выделил мне в помощницы твою приятельницу по первой же просьбе, но все же она – не ты. Хотя, надо признать, девочка толковая и старательная. Понемногу осваивается и уже даже пытается работать с бумагами, пусть и дается ей дело это сложновато. Не хватает мне, Дамочка, наших посиделок. С Нормой-то не обо всем поговоришь, пусть и человек она хороший. Нелегко ей пришлось, бедолаге".

Я усмехнулась. Ну вот, Док уже называет Мышку по имени. Глядишь, действительно у них еще все получится.

"Вообще в ожидании перемен наш лагерь стал прямо-таки образцово-показательным. Повара в столовой больше не подворовывают, и порциями теперь можно даже насытиться. И это я не о порциях работников и охраны – нас-то никогда не обижали. Нет, теперь даже заключенным перепадает то мясо, то рыба такими кусками, что их без лупы видно. Жаль, что продержится этот порядок, скорее всего, недолго. Как назначат нового начальника, так и вернется все на круги своя. И хотел бы я верить, что прибудет человек добрый и справедливый, да только весь мой жизненный опыт подсказывает, что ничего хорошего ждать не приходится. Андерс ведь, по большому счету, был не так уж и плох. Аристократов разве что ненавидел – так у нас таковых в лагере и не водилось, пока тебя к нам не занесло. Детские обиды, Дамочка, они самые сильные, а Андерса в возрасте двенадцати лет вроде бы кто-то из знати кнутом хлестнул, да не просто так, а перед дружками. Вероятно, что и за дело, а то и просто потехи ради – я того не знаю. Сам Андерс лишь один раз проговорился спьяну. Так что был он вполне неплохим вариантом, бывает и много хуже. Лишь бы второго Лютого на замену не прислали, иначе точно ко всем демонам уволюсь.

Зелье по утрам принимай, до еды. Оно окончательно нейтрализует последствия той отравы, что мне пришлось тебе подмешать. Надеюсь, ты меня простила. Да что там надеюсь, знаю наверняка – уж я-то успел тебя изучить. Рад, что ты теперь на свободе. Норма вот только переживает о тебе, иной раз плачет даже. Жаль мне ее, но сообщить ей правду я никак не могу. Возможно, мы с тобой еще и увидимся, только, дай боги, не в лагере.

Крепко тебя обнимаю (только не показывай эти слова своему Грену) и нежно целую

искренне твой Питерс".

– Ну что, можно отправляться в столовую? – спросил Марк, когда я отложила письмо. – Любопытство ты удовлетворила, на очереди голод.

– Док опасается, что ты будешь ревновать к нему, – поддела его я. – Похоже, что не напрасно.

– Нет, не буду. Я видел лицо Дока, когда он говорил о тебе. Он действительно любит тебя, но не любовью мужчины к женщине. Скорее уж он относится к тебе как к дочери. Да и потом, в случае с Доком я за тебя абсолютно спокоен. Он – человек глубоко порядочный, а тебя такие никогда не привлекали.

– Сказал мой любовник, – съязвила я.

– А я – исключение, подтверждающее правило, – самодовольно заметил Марк. – Надеюсь, ты в должной мере оценишь мои положительные качества.

Я хотела было пошутить, но вспомнила Гарта и Лилиану, и мне тут же стало не до смеха. Наверное, Марк прав – я плохо разбираюсь в людях.

– Скажи, – робко спросила я, – а свадьба уже состоялась?

– Какая свадьба? – не сразу сообразил Марк. – А, ты о своем бывшем. Никогда не мог понять, чем тебя привлек этот напыщенный хлыщ. Нет, он собирается жениться через месяц.

Настроение у него испортилось – это было заметно. Я поняла, что надо спасать ситуацию, пока он не успел напридумывать себе всяких глупостей.

Подошла к нему, прижалась всем телом, обвила шею руками.

– Знаешь, когда ты сказал, что Гарт женится, мне было неприятно. Очень-очень. Но теперь я даже рада. Пусть уж это сокровище достается Лилиане. В конце концов, я получила куда более ценный приз.

– Отвлекаешь? – понимающе усмехнулся Марк.

– Отвлекаю, – честно призналась я.

– И все-таки, Тиа, что ты в нем нашла?

– Он был мне удобен. Возраст у меня уже далеко не юный, пора обзаводиться семьей. Опять же ребенка родить хотелось. Гарт показался мне подходящей кандидатурой. Я выбрала его, как… как скаковую лошадь, понимаешь?

– Надеюсь, меня ты не сравниваешь с породистым животным?

– Сравниваю, – шепнула я ему на ухо. – Ты как тигр, опасный и непредсказуемый. Хищный и прекрасный. Я вся дрожу при взгляде на тебя – чувствуешь?

– По-моему, мы собирались завтракать, – сказал Марк, сминая, тем не менее, тонкий шелк моего халата и сжимая мои ягодицы.

– Ничего, завтрак подождет.

Завтрак в тот день у нас был очень поздний, скорее уж похожий на ранний обед.

Так прошли две недели. Я спала, ела, занималась любовью с Марком, читала, время от времени практиковалась в мелких чарах, чтобы убедиться, что не утратила навыки. Марк иногда покидал дом, в основном ненадолго – больше нескольких часов он не отсутствовал. И как бы ни пыталась я гнать от себя тревожные мысли и просто наслаждаться тем, что имею, но все чаще начинала задумываться о будущем.

– Марк, что мы будем делать дальше? – спросила я как-то вечером.

Мы полулежали на диване, обнявшись, и Марк играл прядью моих волос. Услышав вопрос, он сел, усадил меня к себе на колени и ответил:

– У меня есть план, Тиа. Но прежде я хотел рассказать тебе вот о чем: по столице поползли слухи о том, что ты серьезно больна и находишься при смерти. Их источник вычислить практически невозможно: у кого не спроси, никто не знает, откуда информация. Кто-то услышал от друга, друг – от соседа, сосед – от племянника… Проследить цепочку невозможно.

– Понятно, – усмехнулась я. – Вот только мне нет нужды спрашивать. Я и так знаю, кто это придумал.

– Твой приятель, – продолжал Марк, словно не услышав мое замечание, – пару раз побывал в лагере, поговорил с Доком. Питерс напустил туману, не ответив ничего однозначного. На этом активность Двина прекратилась. Зато в столицу спешно прибыл твой дальний родственник.