Дорогами илархов. Книга вторая. Персидский поход - Сергей Анатольевич Шаповалов

Раненого Батиса безжалостно привязали за ноги к колеснице. Александр взобрался в повозку и трижды объехал Газу под победные восклицания воинов, волоча следом обезображенное тело сатрапа.

Дорога шестая

Айгюптос

Мемфис

На зов Александра собрались все илархи. Гегемон ожидал командиров в своем желтом шатре, сидя на походном троне правителя Азии, который теперь по праву, как он считал, принадлежит ему.

– Я получил письмо из Пеллы от Антипатра, – мрачно начал гегемон. – Он очень обеспокоен настроениями в Афинах. Демосфен вновь повышает голос. Неугомонный крикун требует от граждан Афин восстать против меня, а от Спарты – направить в Айгюптос войска, дабы противостоять моему вторжению. Это и понятно: через Тир шла основная торговля зерном между Афинами и Мемфисом. Теперь этот торговый узел в наших руках. А если мы еще возьмем сам Мемфис, то можем влиять на снабжение хлебом всей Эллады. Возможно, все не так бы складывалось ужасно для Афин, если бы не долгая зима в Скифии. На севере хлеба уродились скудные. Граждане мегаполисов не на шутку встревожены.

– Ты же не намерен уступать Афинам? – поинтересовался Клит.

– У нас один путь – в Айгюптос. И захватить мы его должны как можно скорее. Вся торговля хлебом окажется в наших руках. Тогда я смогу решать: кого кормить, а кого оставить голодными.

– Александр, – выступил вперед Неарх. – На море теперь мы хозяева. Пришла весть о том, что Фарнабаз распускает флот и покидает острова. Мы и без захвата Айгюптоса можем контролировать торговые пути. Финикийцы теперь служат нам.

– Нет. Торгашей ты не перехитришь, – не согласился Александр. – Финикийцы могут ползать перед тобой на брюхе, клятвенно заверяя в преданности, а сами тайком будут шарить в твоей сумке.

– Дарий за время нашего похода на юг успеет собрать большую армию, – напомнил Кратер.

– Вот и хорошо, – нисколько не смутился Александр. – Я не желаю за ним бегать по Бактрии и Согдии. Пусть собирает все, что сможет собрать. Тогда сойдемся в решающей битве и закончим свой спор раз и навсегда.

– Есть еще одно обстоятельство не в нашу пользу, – подал голос Птолемей. – Армия вымоталась: две тяжелые осады, а впереди предстоит трудный переход через пустыню… На границе Айгюптоса нас будет поджидать Мазак. Сатрап имеет, пусть и небольшое, но крепкое войско. К нему на помощь приплыли лакедемоняне из Спарты.

Александр нашел глазами Исмена.

– Разыщи и приведи сюда того египтянина, что служил при Себеке, правителе Айгюптоса. Уна, кажется, так его зовут.

Вскоре Уна предстал перед Гегемоном.

– Я хочу войти в Мемфис, – откровенно начал Александр. – Помоги советом.

– У Айгюптоса три главные ценности, – сказал Уна, – Хапи, Боги и свобода. Что ты хочешь у нас отнять?

– Из перечисленного тобой – ничего. Мне нужна только возможность торговать вашим зерном, как раньше это делали персы и финикийцы. Я не желаю проливать кровь, не хочу свергать ваших богов с пьедесталов и возводить своих на их место. Мне не нужны рабы и земли вдоль берегов Хапи. Мне нужен хлеб.

– Тогда тебе надо вести переговоры не с сатрапом Мазаком, поставленным Дарием, а с Великой кастой жрецов40. Они повелевают умами и сердцами моего народа. Но ты не должен от них ничего требовать. Они сами тебе все дадут. Персы, сколько ни старались, не получили полной власти над страной. А постоянные восстания изматывали их гарнизоны. Чтобы подавить последний мятеж, кшатра Ох вынужден был за огромные деньги нанимать эллинских гоплитов. Но даже после жестокой расправы Ментором над повстанцами, дух народа не сломлен. Тлеют угли гнева, готовые в любой момент вспыхнуть пожаром.

– Что самое ужасное совершили правители Перси в твоей стране?

– Святотатство. Страшное святотатство. Двести лет назад кшатра Камбис растоптал свободу Айгюптоса, осквернил воды Хапи невинной кровью и поднял оружие против богов. Он заколол в Мемфисе священного быка Аписа41.

– Расскажи подробнее об этом божествае – заинтересовался Александр.

– Священный бык Апис является вместилищем души бога Птаха42, домом для его души Ба43.

– Насколько я помню, бог Птах, по религиозным канонам – творец мира, – подсказал Каллисфен.

– Именно так, – согласился Уна. – Он создал все: землю, реки, моря, горы, пустыни, даже породил бессмертных богов.

– Откуда же берется священный бык? Как его находят? – спросил Александр.

– Птах подает жрецам знаменье, где родится Апис, вместилище его души на земле. Только посвященным в тайны Истины могут понять эти знаки. Жрецы ищут быка в указанном стаде. Он должен быть черного окраса с белым пятном на лбу. Но самое главное, на языке обязательно темная отметина, напоминающая скарабея. Такой бык служит в храме Птаха двадцать пять лет живым божеством. Потом его бальзамируют и хоронят в саркофаге, подобно правителю. Апис – одно из главных священных животных, которому поклоняется наш народ.

– Я наслышан о верованиях египтян. Они любят своих богов, – согласился Гефестион.

– Но любят не так, как эллины или персы, а уж, тем более, не так, как финикийцы, – предупредил Уна. – Египтяне не чувствуют себя рабами богов. Люди соотносят себя с детьми божеств, разговаривают с ними, как с отцами. Заботятся об их жилищах, как о домах родителей. Кшатра Камбиз осквернил Отца Отцов, за что и был впоследствии наказан мучительной смертью.

– А сейчас Апис живет в храме Птаха?

– Нет. Подавив последнее восстание, Ментор разорил храм Аписа и запретил поклоняться священному быку.

– Понимаю, – кивнул Александр. У гегемона в голове уже созревал план. – Я поручаю тебе, Уна, отправиться моим посланником к верховным жрецам. В своем манифесте я попрошу у них разыскать нового Аписа и возобновить службу в храме. Я хочу совершить жертвоприношение душе бога Птаха. Передай на словах мудрейшим жрецам, что я, Александр из Македонии, сын Филиппа, а ныне – правитель всей Азии, желаю возродить величие Айгюптоса. И никто не посмеет запретить мне этого сделать. Если Мазак встанет на моем пути, я растопчу его…

–…во имя Амона, – подсказал Уна.

– Именно! – согласился Александр. – Во имя Амона. Мало того, с тобой поедут архитекторы. Пусть жрецы укажут им, где надо будет возвести новые храмы или достроить пределы к уже стоящим.

– Ты покоришь сердца Египтян, а через них и всю страну, – заверил его Уна.

– Не забывай о сатрапе Мазаке, – напомнил Гефестион. – Воинов у него достаточно, чтобы причинить нам неприятности. Лакедемоняне примкнули к нему.

– К лакедемонянам я отошлю другое письмо. Пообещаю не препятствовать их возвращению в Спарту. Но если они вздумают показать