Большие истории для маленького солдата - Бенни Линделауф

Быть может, рассеянный Господь Бог решил исправить свои прежние ошибки? Или дух отца Шметтерлинга захотел помочь дочке? В любом случае этот луч, словно нож, пронзил воздух и кончиком вонзился в замочную скважину на откидной крышке секретера. А внутри секретера свет упал на какой-то предмет, который отразил его настолько ярко, что Зета отвела глаза.

Комната фрау Шварц вдруг перестала быть обыкновенной комнатой. Она вся наполнилась какой-то скрытой от взгляда настороженностью. Точно зверь, неожиданно оказавшийся прямо перед тобой: его тело напряжено, он стоит не шелохнувшись, чтобы не выдать себя.

Найти ключик оказалось нетрудно. Маленькие пальчики Зеты искали его в таких местечках, куда пальцы больших людей не достанут. В детстве она просто скуки ради любила иногда вытащить что-нибудь из тайника родительской прачечной и положить это им на кровать. Мать ее в таких случаях приходила в бешенство, а отец смеялся от души.

Замок секретера был так хорошо смазан, что ключик повернулся без малейшего усилия. Послышался изящный щелчок. Зета осторожно откинула крышку.

Ее взору предстал квадратный деревянный каркас, изнутри поделенный перегородками на пятьдесят-шестьдесят ячеек, каждая ячейка не больше, чем пять на пять сантиметров. Зета тихонько вскрикнула от неожиданности.

В каждой деревянной ячейке лежало по маленькому мифическому животному из серебра. Она узнала их почти все, потому что отец часто читал вслух мифы. Здесь были единорог, феникс, гарпия. Пегас, крылатый конь, находился бок о бок с невозмутимым сфинксом. Фавн с копытами на ногах играл на флейте перед весьма пестрым обществом: оборотнем и русалкой. Некоторые мифические животные были для Зеты в новинку. Причудливые драконы, рыбы с человеческими головами. Но от всех-всех фигурок захватывало дух.

XIX

– Изумительные фигурки, не правда ли? – произнес чей-то голос.

Зета не очень-то испугалась.

– Они серебряные? – спросила она, не отрывая взгляда от волшебных зверюшек.

– Да, на девяносто два с половиной процента, – ответила фрау Шварц, стоявшая совсем рядом. – Это самое большое содержание серебра, какое только возможно.

Зета услышала в ее голосе явную гордость.

– А остальные проценты – это что? – спросила она.

– Медь.

Только теперь Зета обернулась. Фрау Шварц вынимала шляпные булавки, чтобы снять шляпу.

– Как славно что ты пришла меня навестить. Но было бы еще лучше, если бы ты меня заранее предупредила. Ну да ладно, если бы ты меня предупредила, то не нашла бы мои сокровища.

Фрау Шварц ободряюще кивнула в сторону шкафа.

– Выбери себе какую-нибудь.

Ее голос звучал по-прежнему приветливо, но с призвуком металла.

Зета взяла единорога: стратегический выбор. Рог у зверя был маленький, но необычайно острый. На первый взгляд казалось, что матушка Шварц ничего плохого не задумала. Наоборот, она смотрела на Зету с улыбкой. Словно радовалась, что та держит зверюшку в руке. О, эта фигурка была выполнена так тщательно! Волнистый хвост развевался, словно на ветру, копытца выглядели очень изящными, а рог украшал миниатюрный мифический узор, обвивавший его спиралью до самого кончика.

– Сожми руку, – сказала фрау Шварц.

Фигурка была такая маленькая, что умещалась в Зетиной ладошке, хотя сомкнуть пальцы ей не удалось.

– Все без конца толкуют о блеске серебра, – сказала фрау Шварц. – И этот блеск, конечно, тоже изумителен. С серебром не сравнится своим блеском никакой другой драгоценный металл. Но для меня истинная красота, истинная радость, даваемая серебром, в другом. Чувствуешь? Ты уже чувствуешь, что я имею в виду?

Нельзя сказать, чтобы Зете доводилось держать в руках много серебряных предметов, но она сразу поняла, о чем говорит экономка. Металл мгновенно нагрелся от ее ладони.

– У серебра феноменальная теплопроводность, – сказала фрау Шварц. – Золото в этом смысле – не более чем холодная лягушка.

Пожилая женщина усмехнулась.

До сих пор Зета ни разу не слышала ее смеха. И до сих пор не замечала, какие у фрау Шварц острые зубы.

– Нередко слышишь, что драгоценности – это нечто холодное и бездушное, быть может, так оно и есть, но о серебре такого не скажешь. Оно наполняется твоим теплом и отдает его тебе обратно. Только так.

– Все эти фигурки ваши? – спросила Зета.

– По этому вопросу мнения расходятся, – ответила фрау Шварц и снова засмеялась. Зета поняла: смех у нее недобрый. – Но скажи-ка, детка, что заставило тебя прийти сюда? У тебя наверняка есть на это причина?

Зета решила перейти в наступление.

– Гертруда Заммлер.

– Гертруда Заммлер?

– Вы сказали, что она болела. Но это неправда.

– Ах вот как?

– С ней случилось что-то другое. Связанное с вами. И Хильда все видела. Потому она вас так боится.

– Хильда глупая девушка, – сказала фрау Шварц, и в ее словах послышалась почти что нежность, как будто она говорила о глупеньком домашнем животном. – Должна бы соображать, что бояться меня нечего, ведь мы на одной стороне. В смысле, куда еще она может податься? Кто еще возьмет служанку, сидевшую в тюрьме? А я не придаю этому значения.

– Конечно, – сказала Зета. – Вы искали служанку, которая будет держать язык за зубами. И не помешает вашей затее.

Фрау Шварц изобразила на лице живую заинтересованность. В ней не заметно было ни капли беспокойства.

– И в чем же заключалась моя затея?

– Гертруда была девочкой-карликом, как и я. И вы хотели использовать ее как марионетку Артура Люта. Но что-то пошло не так. В результате она умерла и теперь лежит похороненная во дворе замка. Но причиной ее смерти была не болезнь.

– Вот здесь ты ошибаешься, – ответила фрау Шварц. – Она была по-настоящему больна. Отвратительной заразной болезнью.

Зета молчала.

– Ее болезнь называлась «жадность», – сказала фрау Шварц. Ее лицо сморщилось, как старый смятый лист бумаги. Глаза за стеклами пенсне совсем сузились. – Она была сорокой-воровкой с первого же момента. Отвратительной сорокой, которая все-все тащит к себе в гнездо. Я застала ее на месте преступления, когда она разоряла мою коллекцию. Как она о ней проведала – до сих пор остается для меня тайной. И она грозилась выдать меня.

– Кому?

– Моим кредиторам.

Зета нахмурилась.

– Каким кредиторам?

– Деточка, как ты не понимаешь! Из-за проклятого ревматизма Артур уже семь лет не зарабатывает ни гроша. Бюро усиленно раздает кредиты всем нуждающимся, но точно так же усиленно налагает штрафы, если ты не вернешь им долг вовремя.

Зета поняла, о чем речь.

– То есть тот человек, который недавно вас спрашивал, никакой не журналист?

– Конечно, это человек из Бюро.

– Но вы же можете продать своих мифических животных? Они же такие ценные, из вырученных