Вдребезги - Юлия Резник

Господи, зачем я об этом думаю? Зачем накручиваю себя сверх меры? Ведь мне не нужно большего, чтобы ее ненавидеть. Больше просто некуда!

Опускаю расфокусированный взгляд. Ловлю ее… панический. Зрачки расширены, как у наркоманки после прихода, длинные ресницы трепещут. Я ей верил, мать его все дери! Я ей действительно верил… Как я мог не заметить, сколько в ней дерьма? Как… я… мог?

Поднимаю руку вверх, зарываюсь пальцами в волосы и осторожно тяну, запрокидывая её голову выше. Мышцы на шее натягиваются, пульс частит. А я вдруг понимаю, что просто не могу на нее смотреть, иначе… Просто убью. Резким движением вытаскиваю руку из трусиков и рывком поворачиваю Олесю лицом к стене. Она приглушенно всхлипывает. Но послушно прогибается, выпячивая вперед свою шикарную задницу. У нее идеально женственная фигура. Упругие ягодицы, крутые бедра. Может быть, продолжает заниматься дома, ведь, как мне известно, с тех пор, как я вытурил ее из своей студии, новой она не открыла.

Со шлепком опускаю руку на попку. Сжимаю пальцы. Выпороть бы ее по самое не хочу, может быть, полегчало бы? Но я лишь сильнее впиваюсь пальцами в кожу и подхожу к ней вплотную. Прикусываю зубами трапецию и свободной рукой освобождаю член.

Надежды на то, что меня попустит, когда я выпущу пар, практически нет. Но я не теряю этой самой надежды…

И все же… Каким непроходимым идиотом я был! Как легко она меня одурачила… В памяти всплывает картинка нашей последней встречи.

Как обычно, у меня полным полно дел, но, как ни стараюсь, я просто не могу на них сосредоточиться. Впервые. И виной тому… женщина. Это так странно, но в то же время ожидаемо. Я знал, что рано или поздно встречу своего человека. Как однажды мой отец встретил мать. Поэтому, когда это, наконец, случается, я принимаю происходящее, как должное. Меня даже минует этап отрицания, обязательный для каждого сильного мужика. Свои чувства я принимаю смиренно. Я готов к ним. Хотя осознание собственной уязвимости переживается довольно странно. Судьба не готовила меня лишь к одному. К тому, что женщина, которую я без колебаний впустил в свою душу, окажется лгуньей…

Я стою в дверях студии и жду, когда Олеся, наконец, закончит, как вдруг за моей спиной возникает мужчина. Ниже меня. Коренастый. Примерно одного со мной возраста, но кажется старше. Переломанные уши и нос выдают в нем борца гораздо больше, чем даже спортивный костюм с логотипом федерации, в который он вырядился. Незнакомец рассматривает меня с нескрываемым интересом, а после переводит взгляд на Олесю, которая занята тем, что собирает коврики для йоги в стопку. Обычно я помогаю ей в этом занятии. Но в этот раз она сказала, что осталось совсем чуть-чуть, и взмахом руки велела мне оставаться на месте.

— Помощь нужна?

Олеся вздрагивает. Ее плечи каменеют. А я, хоть и не могу понять такой реакции, все равно остаюсь расслабленным и спокойным.

— Гурам?! Ты… как… Еще ведь… — она не может закончить ни один свой вопрос. А этот… он на моих глазах преодолевает зал и подхватывает ее на руки.

— Не ждала так рано? А я, вот, вырвался. Ну, так что? Тебе помочь? Или уже домой поедем?

Глаза Олеси бегают. От меня… к нему… От меня… к нему! Я вскидываю бровь. Внутри меня начинает закручиваться что-то невыносимое. Но пока это все еще можно контролировать. «Объяснись! — велю ей настойчивым взглядом. — Немедленно…»

А она так смотрит… Умоляюще и… виновато.

«Нет! — я отступаю на шаг. — Нет. Только не говори мне, что…»

— Д-да… Да, я уже закончила.

— Супер. Я тогда вызову такси. Дома есть что-нибудь пожрать, или ты голодала, пока меня не было?

Этот… Гурам, он давно уже ее отпустил и воткнул в приложение такси на телефоне. А у меня все равно перед глазами — его руки. На её заднице…

Ну, нет! Я не мог так ошибиться! Стою дурак дураком. Хотя все предельно ясно. Но почему-то я не могу это все прекратить.

— А вы… — оборачивается ко мне.

— А это Тимур Булатович Белый. Мой арендодатель. Мы кое-что обсудили… по перепланировке, — быстро-быстро тараторит эта… эта… я не знаю, как ее назвать. Картинка перед глазами заливается алым, как в так любимых мною фильмах Тарантино. — А это мой… муж. Гурам Авдалов.

— Приятно познакомиться, — протягивает широкую ладонь.

Ну, нет. Это выше меня. Я игнорирую его руку и смотрю только на неё. Фактически глаза Олеси — единственное, что я могу различить.

— Ну, вот и все. Я закончила, — Олеся проводит языком по сухим губам. — М-мы можем ехать?

Она утверждает? Или спрашивает? Су-у-ука!

— Если есть такое желание.

Что? Что?! Будь оно трижды проклято? Я что? Я даю ей шанс? Остаться со мной? После того, как она меня обманула? Я все еще даю ей гребаный шанс? Выбрать меня? Положить конец браку?

Олеся раздвигает губы в улыбке и снова задерживает на мне этот умоляющий взгляд. О чем она просит? К чему взывает? Простить? Или не выдать мужу её маленький грязный секрет? Скорее последнее. С моих глаз будто пелена спадает. Все еще не веря, что так сплоховал — разворачиваюсь на девяносто градусов и неторопливо, будто меня прямо сейчас не подгоняют все демоны ада, шагаю за порог.

Ничего. Я справлюсь. Я, как никто другой, умею вычеркивать из жизни ненужное. Вот только не сейчас. Сейчас мне следует опуститься на самое дно… Иначе я вряд ли усвою урок. Развязываю узел галстука, который душит. Засовываю его в карман и иду к лифтам. Спиной чувствую чей-то взгляд. Её? Или его? Плевать… Поднимаюсь в офис. Сбрасываю осточертевший пиджак. Спортзал или бутылка? Что-то из этого точно поможет.

Зачем-то стягиваю с ног туфли. Меня как магнитом тянет к окну, хотя я прекрасно понимаю, что не увижу её, даже если очень захочу это сделать. Останавливаюсь у бара. Наливаю полный стакан виски и осушаю его до дна, даже не поморщившись. Я так радовался тому, что постепенно… Шаг за шагом она ко мне привыкает… Тому, как прячутся ее колючки, и она становится податливой, как изголодавшийся по ласке котенок… Все оказалось ложью. Все. От начала и до конца.

В действительность меня возвращает Олесин вскрик. Я слишком увлекся своими воспоминаниями и, наверное, переусердствовал…

— Хватит! Пожалуйста… Если хочешь — бери свое, только… прекрати эти игры.

Упираюсь лбом ей между лопаток. Я хочу… очень хочу взять свое. Вот только мое ли это? И надо ли оно мне? Насколько сильно я хочу повторения?

Обхватываю ладонью член, чуть сильней прогибаю ее, сам сгибаю ноги в коленях. Она абсолютно сухая. Касаюсь ее губ пальцами:

— Оближи!

Олеся послушно открывает рот. Но и там сухо, будто в пустыне. Похоже, она здорово напугана. Этот факт на секунду тормозит меня, но потом я со злостью все же проталкиваю пальцы ей в рот. В конце концов, разве не этого я хотел? Не ее страха?!

Влажными пальцами опускаюсь вниз. Нахожу спрятанный в складочках бугорок, а второй рукой разминаю звездочку ануса.