Погрешность - Марина Инаяни

на путь ученого. И если можно, показали бы Ваш дом, какие-то символичные знаковые вещи. Может быть, какие-то приметы. Что-то, что персонализирует именно Ваши поступки. – Андрей дрожащей рукой достал ручку и блокнот. – Понимаете, я хочу, чтобы у моего персонажа были какие-нибудь специфические привычки.

– Это так интересно, молодой человек, – профессор искренне радовался, – Аннушка, ты слышишь? – В ответ со стороны кухни раздалось лишь слабое бурчание, но слов было не разобрать.

– Я ей не понравился, да? – неуверенно спросил Андрей.

– Да не переживайте, – с ухмылкой ответил профессор. – Ей никто не нравится, она вообще очень плохо уживается с людьми. Странно даже, что ей удалось так сразу найти общий язык с моей Катенькой. – Из кухни раздался звук упавшей посуды. – Ой, что это я, спохватился профессор, это и впрямь неинтересно. Дом посмотреть хотите? Пойдемте, я Вам покажу. – Профессор поднялся с кресла, и писатель торопливо последовал за ним. Но в дверях профессор вдруг замешкался:

– Право, я не уверен, что знаю, с чего начать. Вряд ли Вашему персонажу сильно нужны мои школьные годы?

– Скорее ход Ваших мыслей и привычки, да, – согласился парень. Он тоже немного терялся, в каком ключе вести интервью с профессором.

– Ну что же, – неуверенно начал мужчина, – мне сложно судить о том, как расследуются преступления, но если хотите ход моих мыслей, то я бы сказал так. Лично я убежден, что преступником может стать абсолютно любой человек, и для этого вовсе не нужно быть психически нездоровым. Всё зависит только от обстоятельств. А психические расстройства – это скорее способ уйти от ответственности, понимаете меня?

– Безусловно, – Андрей спешно записывал за профессором в свой блокнот. – Но это немного странно. Вы посвятили столько лет исследованиям мозга, чтобы прийти к выводу, что …

– Что человек всегда несет ответственность за свои деяния, верно. – Профессор размеренно ходил по комнате взад вперед. – Видите ли, я действительно повидал многое. И есть ряд случаев, я не спорю с этим, они научно доказаны. Те случаи, когда имеет место некая деформация, какой-то явный дефект, который просто не дает мозгу возможности функционировать нормально. Безусловно, в таких случаях мы действительно имеем дело с чем-то неподконтрольным. Но это единичные случаи, понимаете? – Профессор внимательно наблюдал за реакцией Андрея на свои слова.

– Да, я понимаю, истории маньяков, имеете ввиду?

– В том числе. Но они ведь не всегда становятся маньяками. И более того, я убежден, что во многих случаях виной тому, что человек стал маньяком, явилась неправильно оказанная или вовсе не оказанная помощь.

– Что Вы хотите этим сказать? – разговор всерьез занимал писателя.

– Только то, что в нашем обществе процветает огромное количество предрассудков. И то, что мы очень часто клеймим людей. Мы видим не совсем здорового человека, который просто обратился за помощью. Может быть, у него просто депрессия, или самые начальные симптомы и ему просто нужен хороший врач. Но нет, мы говорим, что ему требуется наблюдение непременно у психиатра. И я убежден, что именно момент первичного направления к подобного рода специалисту часто служит началом конца.

– Интересная логика, право слово, – Андрей старался ничего не упустить и всё записывал в свой блокнот, – то есть основа всего в том, что человек изначально нормален, а преступником его делает общество?

– Немного утрировано, и наверняка спорно, но в целом суть Вы уловили. – Профессор довольно улыбался. – Я убежден, что при расследовании любого преступления необходимо исходить из того, что любой человек – нормален, и у каждого поступка есть объяснение, понимаете? А все эти отсылки к тому, что кто-то псих – это всё от нашей несостоятельности найти истину. Объяснение есть всегда.

– Удивительно, профессор. Это очень интересно, я и предположить не мог, что в основе Ваших исследований лежит подобное. – Андрей восторженно смотрел на профессора. Этот человек нравился ему всё больше.

– Приятно слышать, молодой человек, – довольно отвечал профессор. – Так вот, я убежден, что если бы мы не смотрели на человека предвзято, то его судьба могла бы быть совершенно иной. А так получается, что мы сами направляем его мысли на путь того, что он ненормален, и сами же его этим оправдываем, понимаете?

– Понимаю, да, – Неожиданно в голову писателя пришла мысль, показавшаяся интересной. – Может быть, сымитируем расследование? Мой персонаж будет помогать полиции. Представим какое-нибудь преступление, и Вы поразмышляете о нем?

– Как интересно, – профессор даже прихлопнул в ладоши, – ну что же, давайте попробуем. Но знаете, что я думаю. Нам нужно реальное преступление. Чтобы я над ним подумал, а Вы сможете понять, помогла бы моя логика или нет? Правда как мы проверим, правильно ли думает мой персонаж.

– А я знаю, как, – обрадовался Андрей. Такой ход событий нравился ему всё больше. – У меня друг работает в полиции, настоящий следователь. Я попрошу его дать мне какое-нибудь дело из архива, и мы вместе его посмотрим, как Вам идея?

– Потрясающе, молодой человек, вправду отлично. Надо показать Вам комнату, где Вы будете жить. Аннушка, душа моя, ты всё приготовила? – крикнул он в сторону кухни. – Так, сейчас идите обживайтесь, и пока что можете посмотреть дом, – профессор взволнованно ходил по комнате. Казалось, он был настолько увлечен предстоящим приключением, что не находил себе места. – Да, посмотрите всё вокруг, походите по дому, присмотрите, что Вам нужно для персонажа, а потом я расскажу про эти вещи. Анна, да где ты там?

– Ничего, профессор, – Андрей поспешил успокоить мужчину, – она на кухне, я зайду к ней и попрошу показать мою комнату.

* * *

Анна отвела гостя в комнату, которую ему приготовили в доме. Это была небольшая, но чисто убранная и светлая комната с большим окном, выходившим во двор. Располагалась она недалеко от общей столовой.

– Профессор разрешил посмотреть дом, – обратился Андрей к женщине.

– И что, – резко ответила она, – провожатые нужны?

– Не то, чтобы, – ухмыльнулся парень. Он уже начал подумывать о том, чтобы написать с этой специфической особы небольшую сюжетную линию. – Просто хотел предупредить, что буду ходить по дому и всё рассматривать. Вы же не против?

– Если Виктор Степанович не против, то я и подавно, – голос Анны на секунду стал спокойнее, но лишь на секунду, – только не вздумайте ходить по закрытым комнатам, – строго сказала Анна. – Хотите смотреть – смотрите, но не вмешивайтесь, куда не надо.

Андрей смотрел на женщину с интересом. Забавно, думал он, почему она так защищает покой этого дома.

Эта мысль задержалась в голове писателя ненадолго. Может быть, думал он, Анна и имела право на жизнь на страницах его книги, но главная роль определенно