Царь Горы - Тимур Рымжанов

поверхности, не испытывая неприятных ощущений, следовательно, это и есть пол. Вот так, и без вариантов и догадок. Обойдусь без теорем и гипотез, я не ученый, мне можно. Как, и посредством чего здесь все вывернуто вверх тормашками — не мое дело. Наблюдать происходящее надо с холодной головой, осторожно и последовательно. Не найдя выхода наружу, я угомонился и встав на четвереньки вплотную возле очередной, довольно большой чернильной кляксы, опять водрузил на голову шлем, захлопнул стекло надел перчатки и тут же сунулся почти на половину в проем.

С другой стороны, свет был очень призрачным, тусклым. Но явной опасности не наблюдалось. Я ухватился за край и стал подтягиваться. При нарушенных законах гравитации в этом месте и при некоторой упругости самого чернильного пятна, я с легкостью и целиком оказался на площадке скального утеса, если можно, так обозначить то место, где я оказался. Фильтр, накрученный на костюме, тут же захрипел. Вздох полной грудью показался каким-то незаконченным. От самого костюма повалил густой пар, будто я вышел из раскаленной русской бани на лютый мороз. Вот почему здесь казалось так сумрачно! Вовремя почуяв, даже не поняв, а именно почуяв, что произошло, я переключил на поясе запорный клапан и открыл вентиль кислородного баллона. Клапан фильтра теперь работал только на выдох.

К краю скалы даже подходить было страшно. Над головой черное небо, пушистые, немигающие искры звезд. Чуть изогнутая полоска горизонта и белые клочья жиденьких облаков, плывущие где-то в десятке километров под ногами. Я постарался несколькими глубокими вздохами успокоить зашедшееся частыми ударами сердце. Получилось не очень, но почувствовав поступающий в легкие кислород, организм перестал паниковать.

Высота, на которой я вышел из грота, была просто головокружительной. Невероятной, невозможной, недостижимой для простого смертного. Не будь на мне защитного костюма, который, к слову сказать, не шуточно успел промерзнуть и задубеть, то мой восторг длился бы, не больше минуты. В красках представляя себе, то ужасное влияние, которое бы могло оказать на человеческое тело пребывание на такой высоте, я поспешил вернуться к чернильному пятну. Красиво, удивительно, незабываемо, но делать здесь нечего. Неизвестно еще, в какой момент может понадобиться баллон с кислородом, так что пялиться на планету буду в другой раз, когда в руках окажется видеокамера, или фотоаппарат.

Опять огромная пещера без потолка, та, что с полом над головой. Закручиваю кислородный баллон и снимаю фиксатор с фильтра. Хорошего — понемногу. Вот бы мне еще поверили ученые в те небылицы, что я уже готов рассказать. Но азарт, жажда исследования, не дают дураку покоя.

Перебравшись через лежащую горизонтально светящуюся колонну, встаю на берегу большого чернильного озера. Раздумья длятся не долго. Устраиваюсь на краешке, используя для устойчивости все четыре конечности, и теперь уже намного осторожней опускаю голову, как бы раздвигая стеклянным забралом кромешную тьму.

Впереди только небольшой колодец и яркий луч солнца, падающий на бурые, покрытые мхом валуны. А я словно бы высунул голову из воды, всплыв со дна этого колодца. Неосторожно чуть подаюсь вперед, и упругая черная субстанция просто выпихивает в этот поросший мхом тоннель.

Зеркало черного вещества расположено совершенно вертикально. Вот ведь дьявол! Так и рассудка можно лишиться от постоянных изменений точек опоры. Затухающая мелкая рябь, отражая яркие солнечные лучи, бежит прямо по стене. Я оказался не в колодце, а в пещере. С одного края пещеры был заросший мхом и травами выход, с другой стороны чернильное озерцо, растянувшееся на отвесной стене.

Первым делом поправляю фильтр и делаю глубокий вдох. Вроде все нормально, дышится. Индикатор радиации на плече тоже не подает тревожных сигналов. Что-то я не припомню, чтобы вокруг башни наблюдалась такая пышная растительность. Не отходя далеко от черной кляксы на стене пещеры, с опаской приподнимаю стекло шлема. Воздух горячий, влажный. Костюм еще не успел нагреться после короткой вылазки на высоте стратосферы, как тут же оказался в мыльной и влажной жаре поросшего мхом грота.

Вынув фонарик, стараюсь внимательно осмотреться. Камни в пещере похожи на древний, рассыпающийся гранит. На полу и стенах замечаю длинные черные полосы, словно бы кто-то прочертил неровные дорожки куском угля. Осторожно делаю первый шаг к выходу из пещеры. Прямо на покрытый пестрой растительностью склон. Здесь действительно очень жарко и влажно. Лоб и поросший щетиной подбородок тут же покрываются липкой испариной. На промерзших деталях костюма так же выступают крупные капли конденсата как на банке с пивом вынутой в жару из холодильника. Ноги несут меня сами все дальше от входа в пещеру и оглядываясь я вижу, что удаляюсь от такой же башни, только выход из пещеры находится у самого основания.

Вот почему? Когда так нужен фотоаппарат, его никогда не оказывается под рукой. Есть видеокамера, но не знаю, сколько понадобится времени, чтобы зарядить аккумулятор от небольшой панели солнечных батарей. Сгодился бы и сотовый телефон, с его крошечным записывающим устройством, чтобы хоть как-то запечатлеть ту невероятную картину, в которой я оказался.

Глава 14

Затаив дыхание

Я стоял на покатом, скалистом холме, глядя на темно-зеленое небо в котором пылало ослепительное, огромное оранжевое солнце. В голове, словно сигнал тревоги билась мысль о том, что я непременно должен опустить стекло шлема, подключить фильтр. Отделить себя от этой неземной красоты, закрыться в раковине как краб-отшельник. Но нет, стою с отвисшей челюстью не способный запустить ход собственных мыслей в русло здравого рассудка и железной логики.

Мой взгляд скользил над изумрудно-синей долиной поросшей редким лесом с высокими деревьями, и упирался в острые, скалистые снежные горы, с тонкой полоской альпийских лугов. Сквозь ущелья с бурными потоками талой ледниковой воды, можно было разглядеть грань черно-синего горизонта, нависшего над ледяными вершинами.

Весь склон холма был устлан пушистым, разноцветным мхом, как лоскутным одеялом, с катышками развесистого кустарника. На торчащих в разные стороны кисточках болтались овальные красные ягоды. Ручей слева от пещеры пробил довольно глубокое русло, унося тонкую струйку талой воды в цветущую долину. На холме, за моей спиной возвышался черный обелиск башни. Не такой высокой и массивной как уже привыкли видеть многие из нас. Всего-то километра два, три в высоту. Да и в основании куда более скромной, чем та громадина, упирающаяся верхушкой в стратосферу, над выжженной казахской степью.

И ведь понимаю, что это не может быть сном, не может быть откровенным бредом, а все равно не могу поверить.

Рой каких-то мелких мошек закружил у меня перед лицом, и это жужжание как бы частично привело